Я хочу, чтобы все, что в тебе
Неожиданно стало моим.
(с)

- Доброе утро… - услышал Юма, переворачиваясь на спину и натягивая одеяло повыше. Голос, прозвучавший у самого уха, был хриплым со сна, но со знакомыми мурлыкающими нотками, от которых по спине гитариста «KuRt» побежали мурашки, а губы нехотя разомкнулись, произнося ответное приветствие.
- Ну же, просыпайся… - настойчиво позвал все тот же голос, и Юма улыбнулся, потягиваясь и изгибаясь под щекочущими прикосновениями пальцев Санаки. Музыкант недовольно зашипел, когда раздосадованный его упорством парень придвинулся ближе и ощутимо прикусил зубами мочку уха.
- Э-эй… - простонал Юма, нащупывая рукой подушку и опуская ее на голову вокалиста «Fatima». Тот издал какой-то неопределенный звук и разжал зубы, отталкивая подушку и стараясь ущипнуть смеющегося гитариста.
- Перестань, слышишь? Санака-а… Ну хватит уже…
- Вставай, соня. Уже половина девятого.
- Ну и что? – вполне резонно возразил Юма, с трудом разлепив веки и поворачиваясь лицом к лежащему рядом Санаке. – Сегодня же воскресенье.
- Ты собираешься весь день провести в постели? – улыбнулся тот и, заложив руки за голову, уставился в потолок. Помолчав, гитарист поправил сползшее одеяло и ответил, снова закрывая глаза:
- А это мысль…
- Ты каждое воскресенье проводишь одинаково: спишь до полудня, обедаешь в постели припасенными накануне чипсами, потому что тебе лень идти на кухню, а потом до глубокой ночи смотришь видео.
- И представь себе, мне это нравится, - отозвался Юма, мучительно мечтая о сигарете и соображая, стоит ли попросить Санаку принести ему пачку «Malboro Menthol Lights Box», которую он оставил на полочке в ванной.
Вчера он пришел домой около часу ночи; они с Киаки заглянули в бар пропустить по паре коктейлей. Разумеется, этим дело не ограничилось, и уже через час музыканты с вожделением поглядывали на симпатичных девиц, сидящих за стойкой справа от них и время от времени бросающих на обоих музыкантов заинтересованные взгляды. Чуть позже к ним присоединился Ото – басист выглядел усталым и сразу же заказал себе порцию бренди, чем немало поразил согруппников, наслышанных о его нелюбви к алкоголю. Басист объяснил свое нынешнее состояние очередным скандалом с Тентеном и усугубившимися проблемами в личной жизни. Несколько дней назад Киаки рассказал гитаристу, что Ото наконец-то решил сделать предложение девушке, с которой встречался уже два с половиной года, но девица ответила отказом, выразив свое отношение в такой резкой форме, что бедняга теперь ходит сам не свой. Юма от души посочувствовал влюбленному басисту и вернулся к ожидавшему его коктейлю. Ситуация была не из приятных, но Юма посчитал себя не вправе лезть в чужие отношения и давать какие-либо советы.
В такие моменты он находил особенно удачным собственное решение не ввязываться ни в какие долгосрочные отношения. Обязательства убивают всякую романтику, создавая взамен нее рутину, неизменными спутниками которой являются взаимные обвинения и ссоры.
Его личная жизнь представляла собой череду приятных встреч и расставаний, когда имя случайного знакомого забывается уже через несколько минут, а номер сотового телефона так и остается невысказанной тайной тесных туалетных кабинок и уютных диванчиков вдалеке от танцпола.
- Это не нравится мне, - произнес Санака хорошо знакомым холодноватым тоном и посмотрел на мгновенно напрягшегося собеседника.
- И что ты собираешься делать? – поинтересовался Юма минуту спустя, садясь на кровати и наклонив голову к плечу.
Санака вздохнул, нехотя приподнимаясь и прижимаясь щекой к обнаженному плечу гитариста.
- Давно хочу тебя спросить… - начал он, разглядывая крошечное металлическое колечко, тускло поблескивающее в левом соске Юмы. – Ты ловишь кайф, трахаясь с парнями, с которыми знакомишься в барах и клубах, и на правах старого друга рассказывая об этом мне.
Юма внимательно слушал, опустив веки и покусывая нижнюю губу.
- Это своеобразный драйв, как я понимаю…
- Что-то вроде того… - промямлил тот, чувствуя себя до ужаса неуютно под пристальным взглядом Санаки.
- Но меня интересует другое: неужели тебе ни разу не хотелось проделать то же самое, скажем, со мной?
Юма изумленно вскинул бровь.
- Как ты правильно заметил, мне нравится заниматься сексом с малознакомыми людьми. А тебя я знаю еще со временем «Hanamuke».
- Это проблема? – улыбнулся Санака, опираясь локтем о матрас и наматывая на палец высветленную прядь.
- Представь себе, - угрюмо проговорил музыкант, проклиная себя за вчерашний ночной звонок Санаке с предложением приехать прямо сейчас и распить на двоих бутылку «Cava Brut Reserva».
- Только не говори, что это твой принцип – не спать с друзьями, - фыркнул парень, наклоняясь ниже и трогая языком колечко, которое привлекло его внимание чуть раньше.
- Зачем портить хорошую дружбу плохим сексом? – попытался усмехнуться Юма, но то, что делал Санака, ему определенно нравилось.
- Ты самокритичен…
Юма хотел было возразить, но едва успел подавить судорожный вздох удовольствия.
- У нас будет отличный секс…
Учитывая репутацию вокалиста «Fatima» обещание выглядело вполне правдоподобно. Санака обхватил его свободной рукой за талию и легонько прикусил темный сосок зубами. Юма тихонько охнул, и укушенное место тотчас погладили языком. Про себя гитарист отметил, что неожиданный любовник совершенно не торопится, как будто заниматься сексом со старым другом для него давно вошло в привычку. Санака облизывал его соски, касался губами груди, прокладывая дорожку из поцелуев вниз по животу и зарываясь носом в пах.
Юма с нетерпением ожидал, когда его член наконец окажется во рту у музыканта; он положил ладонь Санаке на затылок, притягивая ближе к себе, но ощутил сопротивление любовника и застыл в растерянности.
- Не нужно торопиться… - прошептал Санака, медленно облизывая губы и оглаживая раскрытой ладонью напряженный член гитариста.
- Он красивый, знаешь… - наклоняясь и проводя кончиком языка по стволу снизу вверх. – Мне нравится.
- Я… рад… - пробормотал парень, чувствуя, как краснеют щеки, а по телу пробегает легкая дрожь предвкушения.
Очень скоро рот Санаки плотно обхватил его член, и Юма зачарованно наблюдал, как двигается верх и вниз голова человека, которого вслух называли богом секса. Он откинул назад голову и зажмурился, запустив пальцы в темные, заметно отросшие за последние несколько месяцев волосы любовника. Было нестерпимо приятно чувствовать его руку у себя между ног, раз за разом проникать во влажную глубину чужого рта, сопровождая ритмичные движения бедер короткими стонами и просьбами еще вот так же, да…
В какой-то момент все прекратилось, и Юма оказался лежащим на спине, а прямо перед его лицом качнулся член Санаки, который стоял над ним, выгнув спину, и смотрел на него через плечо.
- Сделаешь мне одолжение, м-м?
Не отвечая, Юма потянулся вверх и прильнул губами к повлажневшей головке, помогая себе рукой. Санака охнул и, шепнув что-то неразборчивое, вернулся к своему занятию.
- Где у тебя крем?
Санака сидел рядом, продолжая ласкать его только рукой, и одновременно поглаживая собственный член, успевший вновь затвердеть после недавнего оргазма. Юма с трудом заставил себя сосредоточиться на вопросе и махнул рукой в сторону тумбочки у кровати.
- Там…
- Подожди меня, - от этого ласкового шепотка у него перехватило горло. Дожидаясь, пока Санака найдет крем, Юма продолжал мастурбировать, широко расставив согнутые в коленях ноги. Отчаянно хотелось кончить, но так, чтобы это видел он.
- Торопишься… - ему показалось, что он слышит нотки смеха в голосе любовника, а в следующее мгновение в него медленно и настойчиво проник влажный скользкий палец вокалиста «Fatima».
- Еще…
- Тебе мало?
- Да, мать твою…
Кажется, он и впрямь поторопился с подобными заявлениями, потому что в задний проход воткнулось сразу три пальца. Юма взвыл, цепляясь скрюченными пальцами за широкие плечи Санаки и с безумной надеждой вслушиваясь в его успокаивающий голос.
- Тише… сейчас будет хорошо…сейчас…
Он и сам это знал, поэтому постарался расслабиться и позволить парню проникнуть еще глубже. Было далеко не так больно, как с некоторыми его любовниками, и все же некоторое ощущение дискомфорта внутри собственного тела не позволяло ему полностью расслабиться.
Наконец, решив, что достаточно подготовил партнера, Санака мягко высвободил руку и, положив ноги Юмы себе на плечи, наклонился вперед, направив член в растянутый и скользкий от крема анус.
- Уже… не больно? – спросил он на выдохе, и в ответ раздался довольный стон бьющегося под ним на простынях гитариста.
- Тогда… поехали…

- Просыпайся…
Он улыбнулся ленивой и немного рассеянной улыбкой, поворачиваясь к нему лицом и прижимаясь к теплому боку.
- Заснул все-таки? – Санака смеется, тихо, ласково, обнимая одной рукой за плечи, а второй нашаривая на тумбочке сигареты, которые еще вчера принес из ванной комнаты.
- Тебе надо?
Невнятное мычание, в котором Санака угадывает отрицательный ответ.
- Тогда кофе?
- Попозже… - и, после продолжительной паузы, добавил: - Знаешь, у нас и правда… был отличный секс.
- Я рад, что при этом у нас получилось остаться хорошими друзьями, - ответил Санака и потянулся за одеялом, чтобы укрыть себя и Юму.
- Спи…