- Мы должны расстаться, - произнес Рюиза и помешал соломинкой лед в стакане. Асаги молчал, присматриваясь к уложенным в два ряда острым суши с тунцом и лакедрой, и крепко сжимал в руке палочки для еды. Удивленный странным спокойствием вокалиста, Рюиза подозвал официанта и попросил принести еще один «Мохито». Покончив со своей порцией суши, Асаги сделал глоток пива и, отодвинув от себя запотевший бокал, решительно ответил:
- Совершенно с тобой согласен.
- То есть как это? – изумился Рюиза, от неожиданности выронив зажатую между пальцами сигарету.
- Я рад, что ты сказал это первым, - объяснил музыкант, откидываясь на спинку стула. – Мне кажется, у нас не все так хорошо, как было раньше, - продолжал он, с мстительным удовольствием наблюдая, как вытягивается лицо сидящего напротив парня. - Возможно, нам просто стало скучно. Мне стало скучно, – поправил себя Асаги и ненадолго замолчал, потому что как раз в эту минуту к ним подошел официант, чтобы заменить стоявшую на столе пепельницу.
- Тебе стало скучно, и? – повторил Рюиза, который никак не ожидал, что его предложение поставить точку в отношениях, которые он считал достаточно утомительными для себя, будет встречено Асаги едва ли не с радостью. Соглашаясь поужинать с Асаги в ресторане, Рюиза заранее предвкушал возможный скандал, который устроит ему брошенный любовник, памятуя о том, каким ревнивым собственником показал себя вокалист во время их короткого романа.
Собираясь на свидание, которое должно было стать для них последним, гитарист вспоминал ту вечеринку у Хироки, когда к ним неожиданно присоединился Асаги. Ударник оказался на редкость гостеприимным хозяином и особенно тщательно следил за тем, чтобы стаканы гостей своевременно наполнялись тем отличным бренди, которое Хироки привез из трехдневной поездки в Саппоро. Часам к одиннадцати они уже изрядно набрались, причем Рюизе все время казалось, что Асаги как-то странно на него посматривает, словно пытаясь решиться на что-то. Самому Рюизе было ужасно жарко, поэтому он постоянно уходил на кухню и курил в распахнутое настежь окно, осторожно перегибаясь через узкий подоконник и борясь с желанием крикнуть что-нибудь бегущим внизу людям. В один из таких моментов в дверях показался Асаги. Он стоял, прислонившись плечом к дверному косяку, и молча смотрел на гитариста, который, высунувшись наполовину из окна, кричал что-то невразумительное поздним прохожим. Рюиза смеялся, держась одной рукой за оконную раму, а другой делая неприличные жесты лопоухому парню, который глядел на него, высоко задрав голову, и обещал вызвать полицию.
- Эй, поосторожнее там, - негромко проговорил Асаги, мгновенно оказываясь рядом и помогая Рюизе вернуться обратно в комнату. – По-моему, ты здорово разозлил этого парня.
- Он кретин, - уверенно заявил Рюиза, продолжая смеяться и похлопывая себя по бедрам. Асаги понимающе улыбнулся, как будто соглашаясь с его мнением, после чего показал в сторону двери и добавил: - Хироки вырубился.
Рюиза пожал плечами и прошмыгнул в соседнюю комнату, которая служила хозяину одновременно гостиной и спальней. Асаги вышел следом и наткнулся на приятеля, который разочарованно прошептал, что никакой выпивки не нашел и придется спуститься в ночной супермаркет.
- О`кей, я схожу, – тоже шепотом ответил Асаги, набросил на плечи куртку и исчез, бесшумно закрыв за собой дверь.
Он скоро вернулся, неся бутылку бренди и пакет апельсинов. Рюиза смутно помнил, как они полночи просидели у Хироки на кухне, в абсолютной темноте, нагнувшись над столом и о чем-то тихонько переговариваясь. Асаги почти не пил, только методично очищал апельсины и складывал их один за другим на единственную чистую тарелку, которую им удалось найти.
- Зачем тебе столько? – спрашивал Рюиза, показывая на очередной фрукт, оказавшийся у вокалиста в руках.
- Для тебя, - отвечал Асаги и заставлял его съесть еще один сочный ломтик, осторожно стирая указательным пальцем скатившиеся по подбородку сладкие капли.
- Я больше не хочу… - отказывался Рюиза, но вокалист уговаривал, и приходилось соглашаться проглотить еще кусочек, последний.
- У меня во рту вкус апельсинов, ужасно сладко и противно, - жаловался он, вставая из-за стола и направляясь к раковине, чтобы смыть с лица сок.
Асаги поймал его за руку, и от неожиданности Рюиза споткнулся, ударился лбом обо что-то твердое и негромко охнул. В следующее мгновение Асаги стоял рядом, шаря руками по его лицу и спрашивая, где болит. «Как это все по-детски», - подумал Рюиза, отталкивая от себя вокалиста и пытаясь отыскать в темноте раковину. Ему хотелось поскорее умыться и перебраться в соседнюю комнату, где сейчас спал Хироки.
- Пойдем, я отведу тебя в ванную, - сказал Асаги и, не дожидаясь ответа, потащил Рюизу за собой следом.
Оказавшись в крохотной ванной, Рюиза долго рассматривал себя в зеркале, после чего мрачно сообщил стоявшему позади Асаги, что у него рассечена бровь.
- Очень болит? – тихо спросил тот, подходя ближе и заглядывая гитаристу через плечо. Рюиза отрицательно помотал головой и открыл застекленный шкафчик, надеясь найти там бинты и пластырь.
- Давай я помогу, - предложил Асаги, забирая у него единственный обнаруженный там кусочек ваты, и попросил Рюизу повернуться.
- Просто царапина… - пробормотал музыкант, откидывая назад голову и придерживая холодный компресс рукой.
На несколько минут оба замолчали. Рюиза чувствовал себя неловко в присутствии Асаги, который упорно смотрел в сторону, так что гитаристу хотелось спросить, что интересного он там нашел. Пожалуй, впервые в жизни они оказались так близко, один на один, хотя обычно рядом всегда находился кто-то из ребят, и Рюизе казалось, что все это время он умышленно избегал оставаться с Асаги наедине. Он объяснял это тем, что у них с вокалистом мало общего, и Рюиза частенько ловил себя на мысли, что и Асаги думает точно так же, ведь до этого дня они ни разу не оказывались в одной компании. «А зачем он, собственно, приехал?» - задумался Рюиза, незаметно разглядывая профиль Асаги, который пристроился на край ванной и машинально постукивал пальцами по колену. Тот неожиданно повернул голову и, поймав направленный на него взгляд, усмехнулся. Рюиза покраснел и почти сразу – разозлился.
- Спасибо за помощь, - процедил он сквозь зубы, возвращая Асаги тампон и ныряя в глубокий прохладный мрак коридора.
- Ответишь мне на один вопрос? – спросил тот очень тихо, делая шаг и опуская руку ему на плечо.
- Ну?
- Что у тебя с Хироки?
- Любовь, - брякнул Рюиза, не оборачиваясь и невольно удивляясь тому, что Асаги мог задать такой идиотский вопрос.
- Действительно?
Что-то в его голосе заставило гитариста насторожиться и остановиться на пороге комнаты, где спал предмет их разговора. Мгновенно протрезвев, Рюиза смотрел, как Асаги медленно приближается к нему, обнимает ладонями его лицо и выдыхает в приоткрытый от удивления рот: «Ты его любишь?»
- Нет, - едва слышно, чтобы в следующую секунду захлебнуться в сумасшедшем поцелуе, от которого сладко ноет в сердце и ниже.
Боже, я пьян, я целуюсь с мужчиной, Боже, я спятил…
- Почему ты спрашиваешь? – проговорил он чуть слышно, обвивая Асаги руками за шею и изо всех сил стараясь удержаться на ногах.
- Вы всегда вместе, - ответил тот и приник губами к ложбинке между шеей и ключицей. Рюиза зажмурился, чувствуя знакомую дрожь в позвоночнике и не решаясь посмотреть вниз, туда, где стоял на коленях Асаги и осторожно, пуговица за пуговицей, расстегивал на нем рубашку. – Всегда вместе, он тебя даже домой подвозит, я видел… - говорил он, покрывая легкими, почти невесомыми поцелуями обнаженную кожу и борясь с желанием вылизать каждый сантиметр этого божественного тела. Рюиза прерывисто дышал, мелко вздрагивая всякий раз, когда Асаги останавливался, чтобы продолжить свой монолог.
- Он просто друг, - прошептал Рюиза, который уже представлял себе, как вернется в ванную и будет дрочить до полного изнеможения; в этот момент Асаги поднял голову и, словно прочитав его мысли, положил вспотевшую ладонь на его пах.

- И я решил, что все это нужно поскорее закончить.
- Не ожидал услышать от тебя что-то подобное, - сказал Рюиза, щелкая зажигалкой.
Асаги неопределенно дернул плечом и ответил, глядя на приближающегося официанта:
- Знаешь… Ведь между нами было много всего: и хорошего, и плохого. Бывали минуты, когда я считал себя самым счастливым человеком на свете… И мне бы хотелось сохранить эти воспоминания.
Во время этого монолога, прерванного появлением официанта, который поставил перед Рюизой очередную порцию «Мохито», гитарист не проронил ни слова.
В эту минуту он вспоминал выражение лица Асаги, когда, оказавшись на заднем сиденье автомобиля, показал ему набор презервативов и предложил выбрать что-нибудь на свой вкус. Его спутник натянуто улыбнулся:
- Боишься подцепить от меня какую-нибудь заразу?
Рюизе очень хотелось ответить, что риск заражения ВИЧ у геев гораздо выше и что он понятия не имеет, как давно Асаги спит с мужчинами. Вместо этого он заметил, что не видит ничего плохого в том, чтобы воспользоваться презервативом. Выражение лица Асаги говорило о том, что музыкант оскорблен его предложением до глубины души.
- Ты мне не доверяешь? – спросил он очень тихо, и Рюиза вынужден был уступить.
Доверие – вот чего недоставало их отношениям. Доверия и уверенности, что если это и не навсегда, то, по крайней мере, надолго.
Асаги думал, что это любовь. А Рюизе постоянно казалось, что их роман напоминает забавную шутку, которая, вместо того чтобы закончиться уже на следующее утро, затянулась на два с половиной месяца.

- Да, пожалуй, нам действительно есть, что вспомнить, - согласился Рюиза, допивая коктейль и убирая со стола сигареты.
Асаги следил за его действиями без особых эмоций, догадываясь, что разговор близится к завершению.
- Уходишь?
- Да. Спасибо за ужин.
Официант принес счет. Асаги, не торопясь, достал деньги и поднялся следом за Рюизой.
- Завтра в девять, как обычно? – спросил гитарист как можно равнодушнее.
Асаги кивнул и проверил, на месте ли ключи от машины. Выйдя на улицу, Рюиза нерешительно посмотрел на припаркованный тут же автомобиль приятеля, но почти сразу отказался от мысли попросить Асаги подбросить его до дома.
- Так значит, до завтра? – зачем-то повторил он, делая шаг в сторону автобусной остановки.
Кажется, Асаги его просто не услышал.

back