Крики беснующих фанатов до сих пор не утихали, не смотря на то, что выступление закончилось полчаса назад. Концерт прошел на ура. Все выложились и прекрасно сыграли. И фансервис. Много фансервиса. Конечно, куда же без него? Хакуэ как всегда маячил около Гишо, приобнимал его, даже поцеловал. Но вокалист не собирался весь концерт соблазнять немного безразличного басиста и плавно переместился к Чисато. Тот охотно отвечал на ласки и поцелуи Танаки. Во время драм-соло вокалисту даже удалось запустить руку в штаны Хаяши. И, судя по довольному выражению лица гитариста, умелая рука забралась в трусы. Фанаты сами забились в экстазе от столь откровенного зрелища.
Все оставшееся время Хакуэ провел возле Чисато, периодически целуя его и лаская.

Все четверо пенициллиновцев сидели на широком диване в одной из многочисленных комнат клуба, где проходил концерт. Хакуэ нервно вертел в руках микрофон, периодически задевая шнуром рядом сидящего О-Джиро, тот каждый раз вздрагивал от несильных ударов и снова погружался в мутную беседу с Чисато. Гишо сидел вдали от всех. Мокрая от пота футболка прилипла к уставшему телу, кожаные штаны казались неприлично тесными и дарили их хозяину абсолютно ненужное тепло. Ботинки хотелось поскорей снять, но спина ныла, и подниматься с дивана не было желания. На душе у басиста было мерзко. Перед глазами постоянно всплывала картина, как Хакуэ целует Чисато. По-настоящему, взасос. ЕГО Хакуэ…
"Он стал слишком распущенный…" думал Гишо, изредка поглядывая на своего вокалиста, последний всячески пытался привлечь внимание Хаяши. Даже подсел к нему поближе и принялся слегка поглаживать его стройную ножку. Йошиаки заскрипел зубами от злости, но не проронил ни слова в адрес вокалиста.
Прошло полчаса, но некоторым показалось, что всего минут десять. В комнате было до сих пор душно, не смотря на два открытых окна. Для октября вечер выдался довольно теплым. Ветра почти не было, а если он и дул, то особой прохлады это не приносило, только пыль с улицы.
Спустя еще пять минут О-Джиро, под предлогом, что очень устал и хочет спать, покинул здание клуба. Его примеру последовал Чисато. Освободившись из объятий спящего Хаку, и пока вокалист не почувствовал пропажу, он быстро ретировался. Но Танака таки проснулся, с полминуты бездумно таращась куда-то в стену, но так и не найдя взглядом Чисато, он потянулся и повернул голову в сторону Гишо. Последний, прижав колени к груди, дремал. Его голова покоилась на коленках, а длинные волосы служили занавеской, закрывающей лицо. Руки обхватили плечи. Временами басист вздрагивал, то ли от ветра, то ли от дурного сна. Хакуэ потрепал себя за волосы, взъерошив их, распутал шнур микрофона , освободив наконец свои ступни, сам микрофон был отброшен на рядом стоящий стол, а Танака, улыбаясь, на четвереньках пополз в сторону Гишо. Длинные цепи, прикрепленные к джинсам, мешали Хаку. Они то цеплялись за обивку дивана, то путались в ногах. Вокалист как мог, не обращал на это внимание.
"Было бы лучше, если бы я снял эти чертовы джинсы…" – мыслил Танака, но мысль в реальность воплощать не стал. Еще не время.
- Гишо, - нежно шептал на ухо басисту Хакуэ, - проснись, любимый , - вокалист слегка потряс за плечо брюнета и, не заметив ответной реакции, стал покрывать поцелуями шею. Руки Хакуэ забрались под футболку и стали изучать тело басиста, эти действия как бы намекали, что пора проснуться. Танака решил во чтобы то ни стало разбудить басиста и , аккуратно приведя ноги брюнета в более удобное положение или, проще говоря, опустив их, оседлал его бедра. Это заставило открыть Гишо глаза. Несколько секунд он оценивал сложившеюся ситуацию, после чего злость снова проснулась, но, тем не менее, брюнет обвил руки вокруг талии вокалиста и притянул его к себе. В голове басиста медленно зарождался коварный план. Он обещал себе, что эту ночь Хакуэ запомнит надолго.

Гишо страстно впился в нежные губы Хакуэ. Странно, но помада с них еще не стерлась. Но это исправимо… Вокалист обхватил руками шею басиста, ноги обвили его талию. Танака охотно отвечал на поцелуй, позволяя Йошиаки досконально изучить свой рот языком. Руки брюнета блуждали по спине вокалиста, периодически опускаясь на его упругие ягодицы и лаская их.
Мокрая прилипшая к телу футболка сковывала действия и доставляла дискомфорт, поэтому Гишо решил ее снять. Лицо Хакуэ расплылось в похотливой улыбке. Решив не терять зря времени, басист стянул с Хакуэ рубашку и с удовольствием принялся бы за джинсы, если бы не поза, в которой сидел вокалист. Но Гишо это не остановило, сильнее прижав к себе вокалиста, он поднялся и прошептал на ухо Танаке:
- Сладкий, не мог бы ты отпустить меня и опустить свои прекрасные ножки на пол? – глаза Хакуэ заблестели, и он послушно выполнил просьбу. Гишо быстро расцепил руки Хаку , которые к тому моменту уже покоились на талии брюнета, и, обхватив их за запястья, возвел кверху. Хакуэ немного недоуменно посмотрел на басиста, на что он ответил лишь улыбкой.
Продолжая улыбаться, Гишо резко развернул Танаку к себе спиной и толкнул того на диван.
- Ооо, Гишо, ты сегодня такой грубый, - приторным голосом протянул вокалист. Ничего не ответив, басист свободной рукой принялся стягивать джинсы Танаки. Получилось, что стянул не только джинсы, но и нижнее белье. Этот факт обрадовал брюнета, даже возбудил, но Гишо не спешил расставаться со своими кожаными штанами. Этой ночью он вообще никуда не спешил.
Время давно перевалило заполночь. Редкие порывы ветра сменились частыми. Температура на улице опустилась градусов на пять, в комнате тоже заметно похолодало, но никто из присутствующих не обратил на это внимание. Двое пенициллиновцев были слишком увлечены друг другом, чтобы заметить такую незначительную перемену.
Гишо легонько касался губами спины Танаки. Начиная с копчика и медленно продвигаясь наверх. Его горячие и мягкие губы дарили незабываемое наслаждение вокалисту, тот уже тяжело дышал.
Левой рукой басист все еще сжимал тонкие запястья Хакуэ и, похоже, отпускать их не собирался, правая же рука была свободна, решив прекратить изводить Танаку, басист облизал два пальца и аккуратно вошел в него. Хакуэ застонал, причем так громко, что Гишо скривился.
- Какая же ты шлюха…- протянул брюнет. Хакуэ собирался что-то сказать, но был прерван – басист отпустил запястья вокалиста и, схватив его за волосы, с силой дернул на себя. Танака вскрикнул. Временами он начинал бояться Гишо. Его неожиданных поступков, действий. Его порой грозного взгляда. Его частых перемен в настроении. Сколько он помнил, басист никогда не совершал подобного во время секса, и это пугало Хаку. Пугало и ни капли не возбуждало. Гишо было все равно, что сейчас чувствует Хакуэ, что тот буквально вжался в диван, но при этом оставаясь все еще в очень соблазнительной позе. Басист продолжал тянуть Танаку за волосы, тем самым заставляя последнего все сильнее прогибаться в спине. Когда шея Хакуэ тихо хрустнула, а голова была запрокинута настолько, что басист и вокалист встретились взглядами. Абсолютно безразличный взгляд и испуганный, немного наивный взгляд. Гишо улыбнулся и повернул голову, ему на глаза попался микрофон, лежащий рядом на столе. В голове басиста мгновенно зародилась идея.
"Обладая Хаку отменной фантазией – до такого бы точно не дофантазировался" – думал брюнет, протягивая руку к микрофону и ловко схватывая его со стола, также он вырвал надоедливый провод и откинул его в дальний угол комнаты.
Вертя в одной руке микрофон, а другой держась за волосы вокалиста, Гишо произнес:
- Облизни, - и впихнул в рот Хаку микрофон, вокалист закашлялся, но, поняв, что лучше выполнять приказы басиста, послушно облизал небольшой, можно сказать даже плавный и изящный микрофон. Не зря именно его Танака выбрал для выступления.
- Молодец, - безразличным голосом изрек Гишо. Он оглядел микрофон, с которого стекала сладкая слюна Хакуэ и сам невольно облизнулся.
Хакуэ с ума сходил от возбуждения и нетерпения. Увидев это Гишо, недолго думая, сжал покрепче микрофон и начал медленно проникать в вокалиста. Танака громко застонал, его ладони впились в спинку дивана и яростно сжимали ее. Басист с интересом наблюдал за реакцией Хакуэ, и чем громче становились стоны, тем быстрее становились движения Гишо.
Левая рука Йошиаки уже отпустила волосы Хаку и теперь занялась его членом.
Минут 15 картина не менялась, за исключением небольшой смены позы. Хакуэ все так же стонал и извивался. Похоже, ему нравилось происходящее, чего не скажешь о Гишо. Басисту наскучило трахать Танаку микрофоном, эрекция Йошиаки давно уже прекратилась, да и есть хотелось…
Брюнет ускорил движения левой рукой и спустя минут пять-десять Хакуэ издал протяжный стон, больше походящий на вой, и затих.
Гишо отстранился от тяжело дышащего вокалиста и отправился на поиски своей футболки. Найдена она была быстро: на полу, скомканная, все еще мокрая. В спешке нацепив ее на себя басист уже было подошел к двери, как услышал негромкий голос:
- Гишо…Еще, прощу…не уходи…Гишо…трахни меня…
Немного постояв, басист хмыкнул, накинул на себя куртку и произнес:
- Какая же ты шлюха Хакуэ…

back