На спидометре зашкаливает 170км\час. Мне страшно. Но он всегда любил быструю езду. Я испуганно пищу каждый раз, когда он входит в повороты, нервно цепляюсь обивку кресла и закрываю глаза чтоб не видеть этого безумия. Он смотрит, кажется, не моргая, на дорогу, и сдержано хмыкает. Его забавляет моя реакция. Он с хохотом называет меня «глупой дурочкой» потому что считает, что с ним я могу, не беспокоится о своей заднице... Кстати о заднице.
- Руки-и, кто-то обещал мне секс.
Он косится на меня, а я специально провокационно облизываю губы, играясь кончиком языка с пирсингом. Он судорожно выдыхает и вдавливает педаль газа в пол. Я, кажется, бледнею, так, что аж холод по коже пробежал и цепляюсь руками в сидение.
- Ммм, Аой, как же я хочу тебя оттрахать.
- Твою мать Таканори, остановись, потому что если мы сейчас разобьемся, то естественно оттрахать ты меня не сможешь. – Я почти срываюсь на крик. Мне дико страшно, вдруг этот ненормальный не справится с управлением? – Остановись сумасшедший!!!
- Ахх, твой голос меня так заводит.
Этот идиот резко бьет по тормозам, так, что меня не спасает даже ремень безопасности, и меня резко отшвыривает вперед. Черт, кажется, губу разбил.
- Руки. Можешь забыть о минете. Я его тебе больше не делаю.
- Это еще кому больше нужно. Мне хватает и твоей сладкой попки.
- Ты извращенец, Мацумото...
Он хрипло хихикает и откидывается на сидении.
- Но ты же меня любишь, правда, Аой тян?
- Да... Мацумото к чему вся эта слащавость? Кстати... А ты меня?
- Та так... Я хочу тебя любить прямо тут. – От этих слов меня бросает в жар, и я резко отстегиваю ремень и нервно перелезаю на его колени.
- И тебе все равно, что нас ждут в клубе?
Руки с лукавой улыбкой достает мобильный, быстро набирает номер и небрежно бросает в трубку что мы не придем. Я во все глаза слежу за ним, сам же ерзаю, удивляясь его самообладанию. Судя по тому что, я чувствую, Мацумото возбужден до предела, удивительно, что еще брюки не лопнули, однако голос звучит абсолютно спокойно, его даже не выдает чуть участившееся дыхание. Оглядываюсь и замечаю, что мы стоим в каком-то тупике. Весьма удачное место, чтоб спокойно заняться любовью, если это не звучит абсурдно. Я все еще сидя на нем, выгибаюсь и нашариваю первый попавшийся диск. Никогда не думал, что Таканори слушает Мерлин Менсона, мне он об этом, по крайней мере, еще не признавался. Ставлю диск, и включаю на более ли менее умеренную громкость.
- Слушаешь Менсона? – Хмыкнул я, когда он наконец-то положил трубку. – Но-но-но, интересно, что еще по ходу дела я узнаю о тебе, Мацумото.
- Много чего, Аой чан... Например, я люблю, когда ты стоишь раком.
Я едва порозовел. Я еще не привык к его откровенности. И обсуждать какая поза лучше – это не для меня. Он искренне насладился моим замешательством.
- Детка, ты сам предложил заняться сексом. Я был намерен ехать в клуб, смотреть на...
- Не вздумай. – Буркнул я и перебрался на заднее сидение, чуть выгнулся, расстегивая свои джинсы.
- Ахх, как я мог забыть, что моя детка пострашнее Отелло.
Мацумото хрипло рассмеялся, заворожено смотря, как я снимаю футболку. Я специально подушечками пальцев задел соски, провел вниз, по животу ко все еще застегнутому ремню.
- Какой же ты сексуальный.
- Все для тебя... – Хитро.
- И все же. Аой, - капризно, - ну встань раком.
Я закусил губу и запустил в него футболкой.
- Ты озабоченный, Таканори. – Обиженно проговорил я, наконец-то снимая лишнюю одежду. И просто подчиняясь, встал, как он просил. Твою мать, никогда не задумывался что такое колено-локтева поза. Теперь знаю.
Он пошло облизнулся и тоже стал снимать одежду. Потом, уже перелезая назад, шлепнул меня по ягодице, и ухмыльнулся, гладя, как я вздрогнул. Смочив пальцы слюной, ввел в меня один палец, потом второй.
- Обещай, что это будет не больно...
- Ты же знаешь, я не могу делать тебе больно.
- А в тот раз? – Возмущенно вскрикнул я, приподнимаясь на локтях.
- Давай будем говорить об этой ситуации? – Руки наклонился и легко поцеловал меня в ягодицу. – Расслабься и доверься мне. Аой, учись доверять мне.
- Конечно. Я постараюсь.
- Детка, я обожаю тебя.
Мацумото еще чуть растянул меня, потом, слегка приподнимая за бедра плавно, одним движением вошел. Я, закусив губу, сдавленно застонал. Все же у нашего маленького вокалиста огромный член. И я никак к этому не привыкну. Я вообще не свыкнусь с мыслью что этот маленький черт приручил меня словно котенка, и теперь трахает по собственному желанию и заставляет готовить ему завтрак. Меня всего просто судорогой свело, а он тем временем начал двигаться, сначала медленно, а потом уже наращивая темп. Боль, которая все же чувствовалась, стала притупляться, уступая место сладкому наслаждению.
- Тебе нравится? Ммм, Аой, какой же ты узкий.
- Конечно узкий... Потому что меня трахаешь только ты.
- Знаешь – хохотнул он сильно, до конца толкаясь, - это весьма приятно слышать.
Я выгибаюсь под ним, подставляю зад, чтоб он входил еще глубже, это приятно, чертовски заводит. Никогда не думал, что заниматься сексом под песню «Sweer Dreams» до боли в паху возбуждающе.
Спустя несколько минут он со стоном кончает, а я, сжимая его в себе, следую за ним, прекрасно зная что, получу за испачканный салон. Но Руки совершенно не сердится, прижимает меня к себе, и закрывает глаза. Я не выдерживаю и снова начинаю брыкаться.
- Руки. Ты совершенно не романтичный.
- Что ты имеешь в виду? – Он в непонимании смотрит на меня.
- Ну, люди говорят друг другу какие-то милые глупости, ласково называю друг друга. А от тебя ничего кроме как «сладкая попка» не услышишь. – Я надуваю губы. Прекрасно знаю, как ему нравится такой жест. Руки хихикнул и чмокнул меня.
- Например, ты очень красивый Аой. У тебя божественная фигура, нежная кожа, пухлые губки, - потом он совсем тихо добавил «и сладкая попка», и призадумался. – А еще ты отлично готовишь и... Ты прекрасный гитарист.
- Эх, Таканори, ты лжец. Я люблю тебя...
Он приподнял мое лицо за подбородок и нежно поцеловал. Да уж с эти человеком не соскучишься.
- Ах. И твои глаза. Цвета ночного неба.
Я улыбаюсь и выглядываю в затемненное стекло.
- Мы просидели тут почти всю ночь.
- Разве это не романтично? Поехали домой?
Я киваю и сворачиваюсь клубком, а он ищет свои брюки, потом протягивает мне мою футболку.
- Замерзнешь ведь.
Я дарю ему самую нежную и ласковую улыбку в мире. И проваливаюсь в сон, отмечая, что мои глаза еще никто не сравнивал с ночным небом.

back