Со временем так и должно было быть. Моя маска – мой крест. Мой крест – мое одиночество. В этих огромных городах, от света которых глаза становились воспаленными, перед миллионом людей.. иначе быть не могло.
Я щурился от света софитов, и каждый мой нерв отзывался выбросом спрятанных эмоций на каждый гитарный рифф. Пот стекал по волосам, под ногами болтались складки длинного черного плаща. Bath Room. Струна порвалась и больно резанула по нижней губе, больно задев кольцо пирсинга. Киваю Руки, мол, все нормально, я в полном, играем.
Никогда, думаю, даже на смертном одре не скажу, как люблю эту песню. Хах. Она не для меня, человека, с имиджем скрытной, дьявольски недоступной и чертовски пафосной мрази, хотя довольно милой.
Поначалу мне нравилось быть таким. Действительно нравилось. Столько фанаток, и сколько из них готовы были отдать все, чтобы только стоять в паре метров от меня. Они, видимо, слишком любят таинственность – так можно придумать все, что угодно, создав собственный идеальный образ, просто наложив его на живого человека.
Что ж.. Умирайте от моего тела, бросайте ваше нижнее белье и номера телефонов, повинуйтесь моим риффам. Смотрите, смотрите.
И которой из вас важно, кто я? У вас есть мой имидж, перед глазами моя маска. А я.. Я навсегда останусь ее заложником. Навсегда. В гордом и больном одиночестве.
Так было. Так есть. Так будет. Я Собираюсь жить еще очень долго.
-
Мы сидели после концерта в каком-то клубе. Хорошо, что VIP-ложа была достаточно высоко над танцполом, иначе нас бы просто разобрали на части, как сувениры. Представь, кто-нибудь сорвал подаренный тобой крест с моей груди, другой разодрал костюмы, еще один – вырвал бы серьги. Ежусь. Мало ли. Прод вечно чего-нибудь начитается из этих дешевых журналов, а потом начинает втирать. Я не верю. Но сама мысль того, что это может коснуться нас, иногда не дает покоя даже мне. Сколько людей.. Я так устал от этого. Знаешь, я так устал.
.
- А, Рейта, хороша? – с силой перекрикивая шум динамиков, обратился Аой к сидевшему напротив него басисту, указывая на девушку рядом с собой.
- Тебе не догнать меня! – усмехнулся тот, кивая на маленькую симпатичную японку, давно расположившуюся на его плече, закинув ногу на ногу и плотно к нему прижавшись.
- Пошел наплюх! – парировал Аой, изящно вскинув средний палец с огромным черным перстнем.
.
Я обернулся. Рейта был передо мной. За стойкой неподалеку Кай что-то настойчиво втирал бармену. Руки со своим как всегда слишком сосредоточенным выражением лица обсуждал, видимо, предстоящий концерт с подъехавшими в клуб будущими оргами.
..А где был ты?
.
- Да вы самые скучные парни на свете, если просиживаете свои костлявые задницы здесь без дела! – Уруха поднялся на несколько ступенек вверх по направлению к ложе.
- Мы-то как раз делом и занимаемся, пока ты там дергаешься на балконе над танцполом! - Рейта обратил внимание соло-гитариста на двух девушек рядом с ними.
- Понял. Уже ушел, скоро вернусь. – Смеясь, ответил тот, сбегая снова вниз по лестнице.
.
Я смотрел на тебя. Видел твое лицо. Твои худые плечи, мраморные лопатки на открытой спине, тонкие запястья. Как я все это.. Когда-то любил.
Я смотрел на тебя и вспоминал наше прошлое. Почему я принял это решение? Так опрометчиво, так быстро. Почему теперь, спустя больше полугода, мне до сих пор тяжело.
Я решил за нас обоих и ушел от тебя. Влюбляясь, первое, что предстоит пройти – это период идеализации. Ты слеп, ты не видишь ничего, кроме того, кого любишь. Тебе нравится все в нем, каждая составляющая. Влюбляясь, ты признаешь не столько человека, сколько когда-то идеализированный тобой образ вообще. А потом, постепенно, пелена спадает. И ты уже видишь настоящего человека.. Именно тогда моя любовь перешла в ненависть. Я не смог терпеть твои капризы, с каждым днем которых становилось все больше. Я не мог выносить твои обиды, когда мы не могли проводить время вместе и я уезжал. Наконец, эта твоя постоянная, беспричинная ревность.. Я учил тебя быть сильным, а сам.. Когда пришло время набраться сил и переждать тот сложный для нас обоих период.. Я не смог. Я сдался. Как последний трус.
Дальше – больше. Закрывшись от тебя холодной непроницаемой стеной, я был безучастен к твоим мольбам, слезам, крикам.. Стонам. Я знал, я был зверем. Но сам черт вел меня. Я не знал, что нужно сделать, чтобы не быть таким жестоким. Эта злоба.. Откуда она была во мне? Был ли это вообще.. я.

[кто дал мне имя, так не должен ли я быть рядом?]


Прошло много времени. Постепенно твои раны зажили. А вот у меня они откуда-то стали появляться. Как язвы, по всей душе, они множились и причиняли боль.
Ты знаешь, Уру, ведь это были самые долгие для меня отношения. Да и для тебя, я знаю, тоже. Ты один всегда смотрел под мою маску. Ты один стал для меня.. Таким родным.
Если бы я мог, если бы я мог забрать у тебя все страдания, которые причинил тогда тебе..
Со временем нам стало проще сталкиваться в гримерке, вместе репетировать. Даже, спустя месяца три, мы стали разговаривать. Ты давно простил меня.
Но чувство вины.. оно до сих пор разъедает меня. И жалость к самом у себе. За неумение быть сильным, когда нам нужно было это.. больше всего.

[Я хочу все забыть
Какой эгоистичный абсурд
Я называю твое имя.]

.
Аой взял со стола пачку сигарет.
- Рейта, - обратился он к басисту. Тот поднял почти невменяемый взгляд на Аоя. Девушка рядом уже давно что-то ласково шептала ему на ухо, по всей видимости, прося снять повязку. Он улыбался, но видно было, что это начинает его раздражать.
Рейта вопросительно посмотрел на протянутую к нему руку Аоя.
- Ну! – нетерпеливо рявкнул тот.
- А, понял, ща.. – Рейта приподнялся с кожаного дивана и достал из заднего кармана джинсов зажигалку.
- А вот и я, - нараспев, но устало, протянул Уруха, поднимаясь к парням, обнимая за талию слишком уж размалеванную, но вполне привлекательную девушку.
Аой одел темные очки и затянулся.
Рейта кивнул в сторону Урухи и вопросительно взглянул на сидевшего напротив него гитариста. Тот едва заметно кивнул.
Они хорошо понимали друг друга.

Спустя несколько часов ребят отвезли в гостиницу, дав каждому отдельный номер.
.
Я вошел в прохладный номер. Плохо соображал, да и к тому же устал как собака. Спустя минут 10 догадался вставить пластиковую карточку-ключ в датчик. Свет залил комнату. Светлая, в которой царит минимализм. Я взглянул на кровать. Все как надо. Одного не хватает.. Тебя.
Шатаясь, подошел к балкону и резко, насколько позволяли оставшиеся силы, открыл витражную прозрачную дверь. Холодный ночной воздух ударил в грудь. Я пытался набрать полные легкие воздуха, но что-то давило и душило меня изнутри. И теперь я даже не знал, откуда тоска и теснота – извне или снаружи.
Решил спуститься за выпивкой. Либо не пей, либо нажрись как скотина. По-моему так.
Натянул первую попавшуюся толстовку и спустился вниз.
.
- А, наш брат решил немного прогуляться? Давай с нами, – Рейта, в сопровождении двух новых девушек, шел по коридору.
- Отвали, - тихо прошипел Аой.
- Пойдемте, девушки, он сегодня не в духе, - пристально посмотрев на друга, басист повел девушек дальше.
Рейта знал, что лучше не связываться с ним, если тот не в настроении. Особенно, выпившим. Особенно, если дело шло о чем-то личном.

Спустя полчаса Аой вернулся в номер. Небрежно кинув пакетна белый ковралин, он услышал звон. В ту же секунду белая шерсть стала становиться равномерно красной.
- Черт, - рыкнул он и дернулся к сумке.
.
Ладно, разбилось только вино. Хорошо хоть Дэниелс (речь идет о виски Jack Daniels. – прим. авт.) цел. Мне достаточно.
.
Было далеко заполночь, когда Уруха решил зайти к Аою. Привычка импровизировать с гитарой перед сном никогда не давала ему покоя. Кроме того, у второго был самый большой набор медиаторов, любой толщины и размеров.
Стучать пришлось долго.
- Странно, - подумал он, - Аой никогда не спит в это время.
Приникнув всем телом к двери, он прислушался. Было тихо. Кажется, только шумел душ.
- Подожду, - решил он, прислонившись спиной к стене.
Шло время. Шум воды не прекращался. Сердце начинало чувствовать неладное.
.
Где ты?.. Где ты.. Где..ты..

[Я хочу заснуть, но только боюсь просыпаться]

.
Уруха налег всем телом на дверь, и.. она поддалась. «Почему я сразу не сделал этого?», - разозлившись, подумал он, идя по номеру на балкон.
- Да еб.. – выругался он, споткнувшись о пустые бутылки из-под виски и коньяка.
На столе лежали пустые пачки от сигарет, пепельницу, само-собой, едва можно было различить среди оставшихся от сигарет фильтров.
Аоя не было нигде. Уруха дернулся к ванной комнате и рывком открыл дверь.
Он не верил своим глазам.
В душевой кабине, в одежде, под холодными струями воды, свернувшись на днище, насколько позволял рост, подтянув колени к горлу, лежал Аой. Закрыв лицо руками, он не то стонал, не то тихо плакал.
Сердце Урухи сжалось.
Не произнеся ни звука, он резко отрыл кабину, выключил воду и сел на колени возле лежавшего теперь неподвижно Аоя.
.
Ты все же пришел за мной..
.
- Эй.. - Уруха перевернул мокрое тело и посмотрел на лицо Аоя. Оно было бледно. Самое жуткое – это были губы, ставшие светло-голубыми.
С трудом гитарист вытащил его из душа и перетащил в номер на кровать. Затем снял мокрую одежду и накрыл одеялом, сев рядом.
- Ты ненормальный.. – с грустью в голосе, тихо прошептал он.
Из груди Аоя вырвался тихий стон. Уруха перекинул одну ногу на другую сторону кровати, и сел в изголовье. ОН стал медленно перебирать темные мокрые волосы.
- Аой.. – тихо позвал он.

Я открыл глаза. Господи, как ты был прекрасен. Как шло тебе это встревоженное выражение лица. Я улыбнулся, как смог. То есть вообще никак. Алкоголь не давал контролировать мышцы. Наверное, у меня получилось лишь приподнять один угол губ.
Ты начал тихо перебирать мои волосы. Осторожно, как будто чего-то боялся. Не бойся, видишь, я совсем беззащитен теперь, перед тобой. Сила? Тогда, давно, я был сильнее тебя.. но знаешь, Уру, вся эта сила – чушь. Ты можешь быть сильным десятки раз в нормальной, обыденной жизни. Но как только придет время, один-единственный раз, ты сломаешься. И этот раз может оказаться роковым шагом.. Так.. было.. со мной?
Я взял твою руку и положил себе на грудь. Теплый, родной, но уже далекий.
Мы не вернемся назад.
Мы не вернемся.

- Скажешь, в чем дело?
Я отрицательно качаю головой.
-Просто останься сегодня со мной.
Ты усмехаешься. А потом наклоняешься ко мне.

[Причина была не важна
Перед моими глазами лишь ты с таким печальным лицом
Я ненавижу себя так сильно]

Я не могу сдерживаться. Лихорадка бьет мое тело. Я приподнимаюсь на локтях. Ты почему-то не отстраняешься. Твои глаза смотрят на меня.. Не то с сочувствием, не то.. с нежностью? заботой?
Я ловлю твои губы.
О боги. Я в вас не верю, но не отнимайте у меня этого. Не забирайте его. Не наказывайте так больно.
Время останавливается.
Мы снова вместе. Я чувствую тепло твоего лица, слышу сбивающееся дыхание, слышу твой запах, чувствую, как бьется твое сердце..
Я готов остаться так навечно. Готов, и, хочешь, я отдам за это все.
Руками ты отодвигаешь мои волосы, а своими тонкими пальцами сжимаешь мои ладони.
Я боюсь отпустить тебя.
.
- Аой!АОЙ!!
Кай, сама пунктуальность, стоял у номера уже около часа и теперь, потеряв терпение, бешено колотил в дверь.
Она открылась, и на пороге показался тот, кого ударник так отчаянно звал.
- Ты хоть знаешь, сколько спишь? Ты видел время? Собираемся внизу через 10 минут. Саундчек на концертной площадке, одевайся.
- Ладно.. Я понял.. - сдавленным голосом прохрипел тот.
- Ну даешь.. – Кай заглянул в номер и увидел пустые бутылки из—под алкоголя.- Окей, спускайся вниз. Там решим, как тебя на ноги поставить. Кстати, Уруху видел?
- Ннет..
.
Кай ушел, а я только вспомнил, что было вчера. Зашел в ванную и сунул голову в раковину. Холодная струя ударила в темя. Я постоял так некоторое время. Вернулся в номер.
Ты стоял перед зеркалом и никак не мог застегнуть подвеску. Я улыбнулся – ты ведь никогда не мог этого сделать с первого раза.
.
- Я помогу – произнес Аой, подойдя к Урухе.
- Спасибо.
Он улыбнулся.
.
Я снова чувствовал твой запах, смешанный с лаком для волос.
.
На пороге гитарист обернулся.
- Нас ждут.
- Да.
- Ты как?
- В порядке.
- Я иду первый.
- Хорошо. Я приду минут через 10.
.
Ты кивнул и вышел.
А мне?
Что мне оставалось делать.
Я натянул первые попавшиеся брюки, одел темные очки и спустился, как обещал, через 10 минут, в холл. Все в сборе.
Время надевать маску.

[Я ненавижу себя так сильно
Потому что я ничего не смог сделать для тебя.]

back