Раньше мне нравились все эти печальные истории, ужасно глупая и несправедливая реальность. Да, мне нравилось каждый раз ошибаться, страдать и терзать себя во имя ещё одного неудавшегося романа. Мне нравилось думать, что я люблю, это было каким-то фантастическим наслаждением.
Но это было раньше. До тебя.
До тебя я мог встретиться с человеком так же легко, как и отпустить его. Я мог спокойно выслушивать прощальные слова, потому что никто мне не был нужен. До тебя… До того, как я встретил тебя. Наверное, это было самой большой ошибкой – так глупо влюбиться в тебя. Давно, давно, ещё задолго до встречи с тобой я перестал задаваться вопросами вроде «а каково это – любить человека одного с собой пола?».
Но с тобой всё было по-другому. Не так. Я боялся тебя. Я боялся, что ты можешь понять меня неправильно. И боялся, что ты уйдёшь. С самого начала – я этого боялся.
Не помню уже, сколько раз признавался тебе в любви. Как будто шутя, смеясь, обязательно приводя причину, и в ответ ты тоже смеялся всегда. Ты просто не знал, или делал вид, что не понимаешь, что каждое слово – это правда.
А в какой-то момент я зашёл слишком далеко.
И теперь, спустя столько времени, не знаю… что дальше? Отпустить тебя, превратив свою жизнь в серость надоевших будней, или всё-таки пытаться достучаться до тебя, докричаться, срывая голос, что ты нужен мне. Просто нужен и всё. Потому что люблю, сумасшедше люблю.
И плевать на то, что я не видел тебя уже несколько месяцев, много дней и бесчисленное количество секунд. Почему-то сейчас меня охватывает почти суеверный страх, страх того, что скоро, возможно, очень скоро мы увидимся. Он меня убивает.
Последними твоими словами мне было то, что теперь для тебя чувства – табу. А я понял, что ещё больше люблю тебя, доходя до безумия, до грани.

...Ничего, ты у меня молодец. Ты успокоишься и поймешь, что это - последний рывок, последнее усилие. А потом - все. Я знаю, как тебе сейчас страшно. Страх идет из самой глубины, поднимается от живота к груди. Но ты не дашь ему подняться выше, ты не пустишь его в голову, в подсознание. У тебя много раз получалось останавливать этот густой, горячий, невыносимый страх. Ты очень сильный сейчас и станешь еще сильней, когда сделаешь это усилие - тяжелое, необходимое, но последнее. Я с тобой, И мы справимся.

Прохладно. И не только по погоде. По чувствам тоже… Дождь не по мне, ровно как и удушающая жара. А вот лёгкая прохлада, при которой можно дышать и чувствовать себя человеком – самое то. Так неужели с нами происходит то же? Если слишком близко – плавимся, испепеляя друг друга, не оставляя шансов на выживание. А по-другому… Да не получается просто. Я не знаю, как у тебя. А я готов выть, скрести стену, что между нами, сдирая руки в кровь и биться в отчаянии. Я не знаю, что это. Знаю только одно: дальше так продолжаться не может. Что-то должно случиться.
Храню в памяти каждый день, проведённый с тобой. Их было мало, по-настоящему посвящённых тебе дней.
Свежий летний парк… Теперь я появляюсь здесь редко. Один, потому что никто не должен отвлекать меня от воспоминаний. Раньше мы часто заходили сюда, это было твоё излюбленное место, я пристрастился к нему только из-за тебя. После дождя в воздухе висит тяжёлый, густой запах травы, а дорожки всё равно сухие – листва деревьев слишком густая, чтобы капли дождя проникли сквозь неё. И если посмотреть на небо, то можно увидеть изумрудные листья, сквозь которые пробиваются лучи солнца. Ты приходил сюда, приводил меня, чтобы, сидя на одной из лавочек, помолчать. Не знаю, о чём ты думал, но молчание у нас тоже было – общее на двоих. И интимность - большими глотками. Bзахлеб.

Туманное утро, зима. Даже сигареты не в радость. Кажется, бросаешь курить? ...В самоотравительном порядке. Снова балкон. Снова дым, пахнущий воздухом, или воздух, пропитанный дымом. Снова ощущение пустоты.
Что-то оборвалось и упало, расползаясь сгустком отмирающих нервов.
Ты должен мне два миллиона нервных клеток.

А может, и не нужно теперь это всё. Может, я напрасно думаю о том, что будет. В лучшем случае – мы вернёмся в статус «самые лучшие дальние друзья». Может быть. Да нет, ну конечно, так всегда было – официально, чтобы красиво, для друзей, для окружающих, для всего мира. Но друг для друга мы были чуть ближе, чем влюблённые. Как же так получилось, что мы измучили друг друга? Слишком долго, чтобы была дорога назад, слишком неизбежно и безвозвратно. А я не хочу, не хочу, не хочу и бегу от этого – быть для тебя просто другом, нет, невозможно! Хотя уже давно им стал. Как раз тогда, когда ты ушёл, сказав, что ещё вернёшься, конечно, и что всё будет хорошо. И что лучше быть просто не сможет.

Это же надо уметь так нагло врать в лицо. Пафосный идеалист. Давно дурак. Давно незачем волноваться. Ложный-ложный-ложный...
Любите его, чёрт возьми! Все любите!
Он этого действительно заслуживает. Осуществи желание, не жадничай.
Бессмысленная злость. За ненадобностью.
Убирайся!

Из жизни, из сердца, из души, не говорить о тебе, не видеть сны о тебе, не писать, не рассказывать, не думать… Каждую минуту.
Наверное, я мазохист. В любом случае себе я причиняю боль, сам того не осознавая. Отталкивая тебя или пытаясь снова привязать к себе – неважно. Самым оптимальным вариантом была бы наша не встреча. Никогда. Ни сегодня, ни вчера, ни завтра, ни те восхитительные «двенадцать лет назад».

Тогда ещё при знакомстве ты как-то сказал, что если тебя ничего не держит, ты никогда не вернёшься.

back