Они долго говорили о значении слова «счастье», теперь это кажется неуместным. Сначала считали часы до утра, а потом поняли, что не выдержат – уснут, так надо. Говорили о музыке, о левой и правой руке.
Туманно и морозно на улице, Камиджо встаёт закрыть форточку, а повернувшись, видит, что Теру тоже встал, сделав пару шагов навстречу.
- После той ночи, знаешь…
- Ничего не изменилось, да?
- Да, верно.
- Ты действительно так считаешь? – Камиджо берёт Теру за руку, сплетая свои пальцы с его. Он не просто знает, что хочет сейчас сказать гитарист, он в принципе знал, к чему приведёт этот вечер.
- Нет, то есть…
- Только после «той ночи»? – вокалист заглядывает в глаза, чуть улыбаясь. Теру недоверчиво смотрит на него, решительно не понимая, к чему был весь этот вечер. «Пустая трата времени»
- Мне кажется…
- Кажется? Ты должен быть уверен.
- Ты слова мне не даёшь сказать.
Камиджо наклоняется ближе к гитаристу, прошептав:
- Не смей мне подчиняться.
Теру слабо вздрагивает от неожиданного поцелуя, не понимая, о чём говорит Камиджо. Приникает к вокалисту всем телом, тихо вздохнув сквозь поцелуй, и порывисто обнимает его за плечи. Но Камиджо отстраняется, усмехаясь.
- Не так.
- Что?..
- Ты снова подчиняешься мне, - в глазах вокалиста лукавые хитрые искры. Положив ладони на бёдра Теру, он заставляет гитариста быть ближе.
- Вот так. Почувствуй, - снова шёпот на ухо, Камиджо играет, и сейчас он сам не знает того, что будет дальше. Проводит рукой по спине гитариста, от чего тот чуть выгибается.
- Ну что за…
- Ками, хватит, - Теру опускает руки, отстраняясь, но Камиджо его не отпускает.
- Ничего не хватит. Это всего лишь… язык тела.
- Боже, как мило, - с излишним пафосом передразнивает его Теру, - Мне это не интересно.
- Что бы ты сделал, если бы я был девушкой? – спрашивает вдруг вокалист, Теру смеётся, уткнувшись в его плечо.
- Ну?
- Я бы взял тебя, не задумываясь.
- Но так с девушками нельзя, - Юджи тоже улыбается, с укором глядя в глаза, всё также не отпуская рук.
- А ты не девушка.
- Покажи мне, на что ты способен.
Снова поцелуй в губы – жадный, страстный, требовательный. Камиджо стаскивает с Теру футболку и не успевает охнуть, как оказывается на кровати. Гитарист наклоняется сверху, прижимаясь к паху, чувствуя, как вдруг резко обтягивающими стали джинсы.
- Не хочу повторяться, - выдыхает он, склонившись к шее вокалиста. Жажда этого запаха, вкуса этой кожи уже давно пьянила Теру.
- Не надо.

Спустя пару минут оба оказываются обнажёнными, Теру теряется в поцелуях, ещё не решив для себя точно, чего он хочет от вокалиста. Проводит раскрытыми ладонями по бокам, ласкает его губами и вдруг кусает, и снова, оставляя следы то на груди, то на шее, то на плечах. Он не замечает, не понимает, как, в какой момент на его шее защёлкивается ошейник.
Ошейник с поводком.
Согнув ноги в коленях и откинувшись на локти, Камиджо улыбается уголками губ, протягивая в руке… тюбик с красной помадой.
- Камиджо…
- Я так хочу.
Облизав пересохшие враз губы, Теру подаётся навстречу, чуть приоткрыв рот.
- Нет, так не пойдёт, - протянув руку, вокалист кончиками пальцев проводит по губам Теру, чтобы убрать влагу. А затем уже знакомым движением касается его губ помадой.
- Не повторяйся, - пара слов шёпотом; притянув к себе гитариста за шею, Камиджо нарочно избегает поцелуя, снова не в силах отвести взгляда от ярких чётко очерченных губ. Он не даёт Теру отстраниться, отпуская его на незначительное расстояние и тут же резко дёргая к себе за поводок. После он делает так ещё пару раз, но быстро теряет к этому интерес.
- Удиви меня?.. My lover boy, - слова на чужом языке действуют на Теру как спусковой крючок. Он вырывается из ненавязчивых и некрепких объятий, мельком кинув взгляд на тумбу – в коробке на неё лежит множество странных предметов, на первый взгляд не знакомых парню, но он примечает некоторые. Поняв «правила», Теру больше не целует и боится лишний раз коснуться губами прекрасного тела. Сползая с кровати, гитарист касается кончиком языка головки, быстро отстраняясь.
- Чего ты ждёшь? – дрожащий напряжённый голос Камиджо больше разжигает интерес Теру. Он мягко заставляет вокалиста перевернуться на живот, чем приводит его в лёгкое замешательство, но ненадолго.
Гитарист поднимает бёдра Юджи для своего удобства, и тот подчиняется, упираясь локтями в подушку. Когда Теру проводит руками по его спине, надавив между лопаток, обдавая дыханием шею, Камиджо выгибается, с тихим стоном что-то прошептав.
«Только не это. Он не способен на это, совершенно точно, нет…»
Осторожные касания языка, от которых вокалист вздрагивает как от удара током. Сначала несмело, а потом более настойчиво – проникающие движения языком, сводящие с ума и доводящие до исступления. Отстранившись, Теру проникает в податливое тело пальцами, одной рукой удерживая его бёдра. Вокалист нетерпеливо подаётся навстречу его руке, постанывая и иногда вскрикивая от слишком резких движений.
«Хочу сделать тебе больно»
Отталкивает от себя вокалиста, от чего тот падает на подушки. Теру снова переворачивает его, незаметно улыбаясь тому, как податлив Юджи. Приподняв обнажённые бёдра, Камиджо выкручивает уголки подушек, словно намеревается их порвать. Нетерпеливо дёрнувшись вперёд, расслабленно улыбается, дрожащими кончиками пальцев проведя по щеке Теру.
- Ну давай же. Ты ведь хочешь этого, - шире разводит ноги, временами прикрывая глаза от захлёстывающего его с головой желания. Он ни за что не будет ни просить, ни тем более, умолять, но Теру этого и не нужно.
- Иначе что? – ногтями по животу, по бёдрам, оставляя яркие горящие дорожки и заставляя стонать в голос.
- Иначе я передумаю. – Камиджо уже не контролирует себя, замирая от каждого прикосновения Теру и сильнее выгибаясь на одеялах.
Гитарист, едва касаясь, проводит кончиком языка по своим губам, услышав невнятный стон. Не дав Юджи опомниться, спускается ниже, грубо прикусывая кожу внизу живота, заставляя вокалиста вскрикнуть. Берёт его в рот, сильно сжимая губы на напряжённой плоти и начиная двигаться – мучительно медленно. Отстраняется, спустя несколько коротких мгновений, усмехнувшись полному негодования стону.
Теру быстро поднимается, потянувшись к коробке, и Камиджо не успевает ничего сделать, как на его руках защёлкиваются наручники. Резкий хлёсткий звук – плётка в руках гитариста.
Юджи вряд ли понимает, что происходит, изнывая от желания, но улыбается, открыто, с вызовом посмотрев на Теру, когда тот берёт в руки плётку.
- Ты не сделаешь этого, - Камиджо говорит с полной уверенностью, в то время, как Теру проводит плёткой, едва касаясь, но до ощутимых подёргиваний внизу живота, когда по спине проходит первая, тёплая волна удовольствия.
- Почему нет? – Теру сам уже сдерживается из последних сил, и пока ему удаётся сделать вид, что он не хочет просто взять это тело.
Но он действительно не хочет.
Потому что…
- Теру! – глаза вокалиста распахиваются в неверии, когда Теру замахивается, не сильно, но достаточно больно, хлёстко бьёт по обнажённому телу плетью. Юджи сильно вздрагивает, дёрнувшись в сторону, закусив губу.
- Хватит, - срывающийся шёпот, боль расходится по всему телу и затухает, как маленький пожар. На светлой коже резко выделяется багровая полоса от удара, и Теру быстро отводит взгляд от неё, усмехаясь, глядя на Камиджо.
- Ничего не хватит, – он в точности повторяет слова, сказанные вокалистом; снова удар. Стон-вскрик, Юджи пытается освободить руки, но от этого наручники ещё больше врезаются в тонкую кожу на запястьях. В этот же момент плеть летит в сторону, Теру приникает губами к ярким полосам на теле, осторожно проводя по ним языком. Камиджо тихо стонет от боли, смешанной с удовольствием, и снова дёргает руками. Ему необходимо сейчас обнять тело, склонившееся над ним, его самого любимого и непредсказуемого мальчика.
Камиджо улыбается от этой мысли, тихо зашипев, оттого, что гитарист оставил ещё один укус на шее – крайне осторожно, тут же целуя ранку, собирая кровь губами. Подняв голову, он приникает губами к губам вокалиста, помогая ему обнять себя.
- Ты за это ответишь, маленький садист, - на выдохе, откинув голову назад и выгибаясь. Теру плавным толчком входит в Камиджо, давая ему время привыкнуть.
- Да, ещё назови меня извращенцем, - кидает гитарист в сторону, прикрыв глаза.
- Тебя это заводит? Хорошо, я запомню, - всхлипывает, смеясь, подаваясь навстречу, сильнее прижимая к себе Теру.
- Придурок.

Ускоряющиеся движения, дикость, страсть, плотное сплетенье двух тел. Вцепившись руками в плечи вокалиста, Теру выгибается на нём, с громким стоном, кончает, и почти сразу за ним идёт Камиджо, кусая кровоточащие губы.
Два расслабленных тела, Камиджо растирает запястья, только что освобождённые от наручников, а Теру гладит его тело, пытаясь усмирить затихающую боль.
- Я больше так не буду, - усмехается гитарист, приникая губами к одному из укусов.
- Какой же ты всё-таки…
- Ребёнок?
Теру перестаёт смеяться, столкнувшись взглядом с Камиджо.
- Я люблю тебя, – тихо, на выдохе, одними губами.
Юджи берёт его лицо в ладони, целует в губы, нежно проникая в рот языком, и, отстранившись, мягко улыбается.
- Я тебя тоже.

back