- Прости, что? - Гишо удивленно выгнул бровь. Пальцы прижали толстые струны к грифу, медиатор так и застыл в нескольких сантиметрах от гитары, извлекая из пустого воздуха звук, больше похожий на тихий свист.
- Снимай ботинки! - рыкнул сердитый Хакуэ. Восклицательным знаком в конце предложения захлопнулась с глухим щелчком входная дверь. Эффектно не вышло. Просто шарахнуть дверью не получилось - автоматический доводчик смягчил удар. И это тоже выводило из себя Хакуэ.
- С какой стати?
- Ты проспорил, - ответил солист и нетерпеливо добавил. - Ну?.. Я жду!
- Что-то я не припомню, чтобы мы с тобой спорили, - Гишо опустил руку, в которой держал медиатор, и нахмурился, словно пытался припомнить, но вспоминать было нечего. Хакуэ плюхнулся на стул, похлопал себя по карманам, после чего вытащил пачку сигарет и зажигалку.
- Не кури, - сделал замечание бас-гитарист.
- Прекрати до меня докапываться! - почти истерично воскликнул Хакуэ, раздраженно бросил пачку сигарет в сторону и вскочил со своего места. - Бл…дь! Ты снимешь ботинки или нет?
- Так ты насчет вчерашнего? Но мы не спорили, - уточнил Гишо, серьезно разглядывая вокалиста. Хакуэ явно не выспался. Всклокоченный, помятый, с залегшими глубокими тенями под покрасневшими глазами, он метался зверем по студии. Искал свои только что выброшенные сигареты.
- Меня не волнует! Снимай или я сам тебя разую! - спорить с таким Хакуэ казалось еще большим безумием. Гишо снял ремень и аккуратно отложил бас в сторону, после чего опустился на одно колено и принялся расшнуровывать кроссовки.
Хакуэ застыл. Там, где стоял.
- И носки тоже, - уточнил отчего-то охрипшим голосом и шумно сглотнул.
- Знаешь, что… - возмутился Гишо и рывком поднялся. В руке он сжимал уже снятый кроссовок.
- Что?! - раздраженно рявкнул Хакуэ.
- Мы так не договаривались. И не знаю, что за спор вчера дорисовало твое пьяное воображение. Я просто предупредил тебя, чтобы ты больше не опаздывал! Хотя бы раз в своей жизни!
- Да?
- Да! - теперь они стояли слишком близко и тяжело дышали. У Хакуэ был совершенно сумасшедший взгляд. Мысленно он уже толкнул Гишо на стул и разул. Тот встал босыми ногами на лакированный паркет. И Хакуэ пришел в иступленный восторг, просто разглядывая трогательно выступающую косточку щиколотки, бледный изгиб ступни и аккуратные пальцы. Это заставляло выдохнуть так, словно ударили со всего маху в грудь, почувствовать сладкое тепло в животе и тесноту джинсов в паху. Возбуждало. Еще как! Хакуэ был готов прикрыть глаза и застонать, только представляя все это. Чертов Гишо.
Чертов упрямый Гишо!
Ненакрашенные ресницы дрогнули, и Хакуэ откинул голову назад. Разочарование почти оглушило. А потом солист просто схватил Гишо за руку так, что тот громко возмутился.
- Эй, ты что творишь?
- Извини, - он виновато бросил в ответ и быстро выпустил запястье из плена. Хакуэ поднял раскрытые ладони вверх, а голову опустил, отступая на несколько шагов назад. Гишо пальцами потер красный след на запястье. А Хакуэ хотелось спросить - он, что, не понимает?
- Сними, - почти жалобно.
- Пол холодный, - безжалостно ответил Гишо, и Хакуэ отвернулся, снова принялся искать свои сигареты, которые, как назло, пропали за диваном.
Проклятые сигареты.
Проклятый Гишо!
Вокалист злился, раскидывал мягкие подушки в стороны, перегнулся через спинку. Уже подумывал уйти - сказать, что за сигаретами, а на самом деле шляться по улицам, пока мобильник не станет разрываться мелодией входящих звонков от Киёши и Чисато. Гишо не позвонит, только будет с укором смотреть, если вообще хотя бы раз взглянет в его сторону.
Зазвенела струна, а Хакуэ почти дотянулся до пачки. Все бред! Гишо будет, как всегда, смеяться и тискать бас. Они будут записывать его партии, и не вспомнят о вокалисте до тех пор, пока не подойдет время объявиться.
Гишо тем временем принялся за гаммы. Хакуэ неосторожным движением пальцев оттолкнул пачку, и та оказалась забита под самый диван. И почему здесь больше никого не было, кроме них двоих?
Вокалист вылез из-за дивана и развалился на подушках, закинув ногу на ногу. Надвинул солнечные очки на глаза и скрестил руки на груди, после чего принялся молча разглядывать скучный потолок. Его сейчас все бесило. Голова просто раскалывалась от выпитого и бессонной ночи. И однообразие звучания гамм делало это утро таким тоскливым.
Хакуэ медленно перевел взгляд на Гишо, который сосредоточенно разминался. Сердце пропустило удар, и солист шумно втянул воздух. Быстро сорвал очки и откинул куда-то в сторону. Линзы жалобно звякнули о паркет, но уже было не до них.
И вот уже солист на коленях перед босоногим Гишо. Хакуэ не помнил путь от дивана до гитариста. Сознание включилось только когда он коснулся пальцами прохладной кожи, повел подушечками по трогательно выступающим косточкам.
- Ты мне мешаешь, - суровым тоном. Вокалист его просто не слышал - скользнул ладонью под брючину, задирая деним. Хакуэ прижался щекой к бедру, и Гишо чуть не заехал тому локтем по лицу.
- Не самое подходящее время, - заметил басист. Хакуэ потерся щекой о ткань, провел ладонью по внутренней стороне бедра к промежности.
- Еще полчаса, - прошептал он и взглянул на Гишо снизу вверх. - Убери гитару.
И Кондо зачаровано снял ремень, осторожно положил бас на место.
- Трахни меня, - Хакуэ упрямо смотрел Гишо в глаза, продолжая обнимать его ногу.
- В такой позе это сделать невозможно, - издевательски заметил бас-гитарист с усмешкой. И вокалист нехотя поднялся, направился без слов к дивану, на ходу расстегивая ремень и джинсы, что успели стать такими тесными.
Хакуэ нетерпеливо содрал с себя одежду вместе с нижним бельем, перевернулся на живот и склонил голову на скрещенные руки.
- Где ты там застрял? - недовольно. Провернулся ключ в замочной скважине, Гишо через голову стянул свитер и окинул распластавшегося по дивану Хакуэ скептическим взглядом.
- Обивку испачкаем.
- К черту обивку - вычистят!
- До прихода остальных не успеют, - Хакуэ сглотнул, когда нарочито медленно Гишо принялся расстегивать молнию.
- Если ты все будешь делать так медленно, то мы тоже ничего не успеем, - и вокалист поймал себя на мысли, что готов сорваться с места и помочь медлительному Кондо, но тот лишь провел ладонью по своему эрегированному члену - вверх-вниз. Хакуэ смотрел на него, не отрываясь. У самого стояло до звона в ушах.
- У нас нет смазки, - заметил Гишо, продолжая себя ласкать. Его щеки раскраснелись, а взгляд блуждал по всему телу вокалиста.
- Ты издеваешься? - надсадно застонал Хакуэ, облизал пальцы и принялся сам себя растягивать, увлажняя собственной слюной. Гишо перевернул его на спину и налег всем телом, вжимаясь, в то время как солист подался вперед - навстречу - обхватил ладонями его голову и притянул для поцелуя. Откинулся обратно на подушки и закатил глаза, когда басист начал трахать его глубоко, наращивая темп. Впивался в плечи басиста ногтями и громко вскрикивал, но Гишо затыкал его рот поцелуем, наверное, не хотел, чтобы Хакуэ сорвал голос, но тому было уже все равно. До звездочек перед глазами. Деним неприятно натирал нежную кожу с внутренней стороны бедра. И какого черта Гишо не снял с себя всю одежду?! Хакуэ лишь выше задирал ноги и упивался ощущением члена в собственной заднице.
Всхлипывал. Настойчиво подмахивал, и у Хакуэ создавалось впечатление, что это он имеет Гишо, а не наоборот. Шершавые пальцы сомкнулись на члене солиста. И он протяжно закричал, выгнулся в позвоночнике и кончил - хватило всего пары торопливых движений. Кондо попробовал заткнуть его, накрыв рот ладонью, но Хакуэ укусил. Больно. До крови. И Гишо отдернул руку, обхватил бедра партнера и резко вогнал член до упора.
Несколько раз.
Пока не кончил.
- Сколько времени? - спросил осипшим голосом Гишо, когда пришел в себя. Он лежал головой на груди Хакуэ, а тот задумчиво игрался с его длинными волосами.
- Без пятнадцати.
- Сейчас все придут.
- Угу, - кивнул солист.
- Надо вставать, - Гишо приподнялся и сел рядом с Хакуэ, застегивая джинсы. Хакуэ медленно провел пальцем по мокрому плечу визави.
- Кстати, мог сегодня и не приходить.
- Почему? - хрипло спросил Хакуэ.
- Учитывая твои вчерашние возлияния, и то, что сегодня должны были писаться только гитарные партии, делай выводы сам, - Гишо нашел свой свитер на полу и принялся натягивать на себя.
- Ты не мог это сказать вчера, вместо своих нотаций? - уточнил Хакуэ, прикрыв рукой лицо.
- А ты меня вчера слушал? Ты прокусил мне палец!!!
- Замотай пластырем.
- А как я играть буду? - Гишо умчался в комнату отдыха в поисках аптечки. Прошелся босиком и чем-то зашуршал.
- Молча, - прокомментировал Хакуэ и лениво улыбнулся - глаза слипались, и непреодолимо тянуло в сон.
- Эй, не спи! - басист оказался возле дивана и попробовал поднять вокалиста, после чего сунул ему в руки одежду, что собрал с пола минутой раньше. И Хакуэ даже не удивился той бешеной скорости, с которой Гишо приводил все в порядок.
Танака подумал, что после секса отчаянно тянуло на лирику, и откинулся на спинку дивана.
- Одевайся, можно попросить кого-нибудь принести тебе кофе, - Гишо обеспокоено разглядывал пострадавший палец.
- Неа, - помотал лохматой головой Хакуэ. - Я домой. Спать.
- За вокалиста группы Penicillin поработать не хочешь? Из-за тебя мы остались на сегодня без баса, - недовольно констатировал Гишо. Солист лишь окинул его долгим задумчивым взглядом и мысленно отметил, что тот по-прежнему стоит босиком.
- Поедешь со мной, - утвердил Хакуэ прежде, чем О-Джиро начал ломиться в запертую дверь.

back