- Я пас, - отказался Дайске, при этом выставил ладони вперед, словно это должно было подчеркнуть значимость отказа.
- Тогда я это съем. Если ты не против, Дай-кун? - произнес Шинья и притянул к себе тарелку с порцией Андо.
- Сколько в тебя только влезает? - притворно удивился Дай. Старая шутка - стара не как мир, но в отдельно взятой вселенной была актуальна. Во всяком случае, Тошия всегда начинал хихикать, а Ниикура - загадочно лыбиться.
- Опять на диете, да? - не удержался от вполне дружеской подколки Тотчи.
- Да, - на этот раз Дайске ответил угрюмо.
- Зато Шин-чан трескает, и никакие диеты ему нипочем, - продолжал заливаться колокольчиком Тошимаса. Даже полез пощупать бицепсы Терачи, но тот с угрозой посмотрел на Тошимасу, что Хара сразу решил не прикасаться к Шинье лишний раз.
- Извините, - тихо произнес Терачи, когда вдруг завибрировал его сотовый посреди разговора. Шинья схватил телефон и буквально выскочил из-за стола.
- Интересно, какой счет придет за его телефонные переговоры? - произнес Тошимаса, проводив драммера задумчивым взглядом до самого выхода.
- Тебе-то что? - фыркнул Каору.
- Ничего, - равнодушно пожал плечами Тошимаса, но продолжал смотреть в сторону Шиньи.
- Опять, небось, с какой-нибудь бабой треплется, - встрял в почти светскую беседу Кё. Похождения Терачи стали притчей во языцех после первой же европейской after-раrtу. Отчего-то все хотели поимпровизировать с Ниикурой, выпить с Тошимасой, сфотографироваться с Даем. А Шинья просто побил все мыслимые рекорды популярности - его хотели все и по любому поводу. Только и слышно было в лагере между автобусами пьяные выкрики: Shinya, where are уоu? А у немецких фрау и полячек, казалось, просто сносило крышу от японской экзотики. Тонкий, как мальчик-подросток, Шинья возбуждал в них необузданный сексуальный голод. Впрочем, подобным повышенным интересом было не удивить остальных. За столько лет только слепой мог не понять, насколько Терачи являлся любителем краткосрочных половых связей с фанатками. Это знал каждый, кому приходилось делить номер с драммером. Вот только вслух говорить на данную тему было как-то не принято. У самих находились дела поприятнее и поинтереснее, чем обсуждать личную жизнь Шиньи.
- Завидовать нехорошо, - заметил Дайске.
- Нехорошо хотеть в***ть своего коллегу, - парировал Тоору, и Андо удивленно раскрыл рот. За столом, по крайней мере, в их углу повисла какая-то гнетущая тишина, которую первым нарушил Каору, звякнув вилкой по краю тарелки.
- Зажми его в углу, - с серьезным выражением лица произнес Ниикура.
- Ха-ха, хорош стебать меня, - заржал Андо, чтобы разрядить обстановку, но три пятых группы смотрели на него вполне осмысленно, если не сказать, сердито. - Ребят, вы чего?
- Ничего, - первым смутился Тошия. Отвел взгляд от Дайске, после чего слишком увлеченно принялся ковыряться в своей тарелке.
- Ну, чего расселся? - спросил Кё. Он смотрел так устало, что Андо предпочел смотреть на лидера, который всем своим постным видом так же не вдохновлял.
- Иди, все равно ничего не ешь, так другим аппетит не порти, - наконец произнес Каору.
- С каких это пор я вам аппетит порчу? - возмутился Дай.
- По правде сказать, последние лет семь, - честно ответил Кё.
- Чего?
- Вот скажи, нахрена ты вечно на своих диетах сидишь? Он тебя все равно не хочет - ни жирным, ни худым, а ты только и смотришь на него телячьими глазами, - заметил раздраженно Тоору - накипело, уже не хватало сил терпеть.
- Бля, вы чего? - произнес Дайске обиженно и зло схватил бутылку пива, что стояла на их столе.
- Оно калорийное, - заметил Ниикура.
- Да что б вы подавились! - в сердцах пожелал Андо, затем вскочил со своего места, чтобы чуть не врезаться в Шинью. Тот удивленно посмотрел на каждого по очереди, только Дайске не стал дожидаться, пока Шинья соизволит взглянуть в его сторону. Задев плечом Терачи, Андо пошел прочь.
Ушел Дайске недалеко - до их же автобуса. Выкурил несколько сигарет подряд, облокотившись на влажную из-за моросящего пылью дождя ограду, и подумывал о следующей по счету, как увидел издалека Шинью. Терачи торопливо шел в его сторону, привычно ежился в толстовку, словно ему постоянно было холодно, а еще не выпускал из ладони сотовый телефон - явно ждал телефонного звонка. Последнее вдруг разозлило Андо. Он разом вспомнил, как Шинья тискался по углам с европейскими женщинами, у которых грации и изящества было ноль. Дай столько бы не выпил, чтобы даже взглянуть в их сторону, но они наверняка делали шикарный минет. Дайске даже передернуло, когда он представил, как эти дамочки трогали Терачи там. Если бы он мог, то оттащил бы их за волосы, вытолкнул за дверь мужского туалета или какой-нибудь подсобки. Вот только зачем? Дай не мог определиться с ответом, хотя больше всего хотел задрать на Шинье майку, стянуть широкие спортивные брюки, а потом трогать сквозь скучно-серую ткань трусов мягкий член, ощущать всей ладонью, как он твердеет, и понимать, что дыхание сорвалось у обоих от возбуждения. Поэтому Андо всегда отводил взгляд от узкой спины, стремительно уходил в противоположный угол, где обязательно глушил пивом свою тоску по родине Тошимаса. Вдвоем напиваться было как-то веселее, хотя о каком веселье могла идти речь?
Шинья прошел в автобус так, будто Андо и не стоял рядом с открытой дверью. А потом краем уха Дай уловил, что тот разговаривает с кем-то на ломаном английском. Тихо, очень тихо. А еще улыбается и обольстительно щебечет. И это все как-то не вязалось с образом тихони-драммера, с его серьезным тоном, не уступающим по деловитости Ниикуре, с его пидорскими шубками и женскими слаксами, потому что мужской одежды такого маленького размера просто не существовало. Дай раздраженно выбросил недокуренную сигарету в урну и вошел следом.
Когда Дайске дошел до общей комнаты, Шинья уже закончил разговор и копался в своей сумке. Точнее собирался - стоял на цыпочках, вытянув руки вверх, чтобы достать ее с верхней полки, куда по доброте душевной и во имя дружеской помощи ее загнал Тошимаса. Дайске непроизвольно сглотнул. Майка Шиньи задралась, и обнажилась повыше поясницы узкая полоска загорелой кожи. Андо подумал, что вот он - момент, которого ждал столько лет. Можно было подойти к Терачи со спины и обнять, затем прошептать ему на ухо, как Дай его сильно хочет, рассказать, как сходит с ума уже несколько месяцев беспрерывного тура, как готов лезть на фанерные стенки автобуса, потому что количество дней без секса зашкаливает за грань разумного, а встает теперь только на него. Шинья бы опешил. Скорей всего, оттолкнул, а потом бы замахнулся кулаком Дайске прямо в глаз. Удар у Терачи был хорошо поставлен, вот только бы Андо увернулся - подхватил бы за тонкую талию и завалил на столик, при этом сметя с него все - пакет с чипсами, журналы, диски и ноутбук Каору.
- Shinya, where are уоu? - два нетрезвых голоса заорали где-то неподалеку от автобуса. Шинья как-то испуганно дернулся, обернулся и нервно посмотрел на Андо, словно тот его застукал за чем-то противозаконным. Дайске смутился.
- Иди, - зачем-то произнес он. Терачи смотрел на него серьезно, с упреком, и Дай вспомнил взгляды остальных за столом.
- Чего смотришь? Иди! - недружелюбно рыкнул Дайске. Шинья взглянул на освещенный проход между спальными местами, который вел к выходу, затем - на Дая.
- Не повышай на меня голос, - приглушенно ответил в тон Терачи.
- Тебя там заждались.
- Дай-кун?
- Иди.
- А ты? - вдруг спросил Шинья.
- А я устал, - с этими словами Дайске забрался на свое спальное место, после чего рывком задернул занавеску. Он лег на спину и зажмурился. Несколько минут Андо прислушивался, как Шинья собирался уходить, а после того, как тот все-таки вышел, Дай перевернулся на бок.
Дайске уткнулся в стенку носом. При этом он отчего-то начал дышать ртом, а после вжался в гладкую поверхность телом. Стоило разуться и натянуть на себя одеяло - откровенно говоря, Андо продрог за то время, пока курил. Но силы, чтобы пошевелиться, нашел в себе только в тот момент, когда услышал то ли в полудреме, то ли наяву голос Шиньи:
-Дай-кун, ты спишь?
Дай так увлекся размышлениями о том, насколько давно все были в курсе его вожделения, что не заметил, как к нему забрался Терачи. Тот уже по-своему расценил молчание Андо. Он положил ладонь на плечо Дая как-то опасливо, словно боялся разбудить своим прикосновением, и поэтому почти сразу убрал руку. Дайске широко раскрытыми глазами смотрел перед собой, но ничего не видел, а еще ощущал сквозь ткань футболки легкую щетину Шиньи, когда тот прижался к его плечу щекой, потом - несильно губами, но Дай не шелохнулся. Все ждал, когда наваждение схлынет и можно будет, наконец, отодвинуться от стены, потому что она больше не холодила горячий лоб.
Шинья исчез. В какой-то неопределенный момент. Вот он робко дотрагивался до Дая - и вот его уже не было. Дайске даже подумал, что тот лежит сейчас за его спиной, на каком-то расстоянии от него самого и молча смотрит на занавеску, ведь они оба такие худые, что запросто могли поместиться вдвоем на такой узкой постели. А лучше - когда Терачи под ним или на нем, по сути, даже не важно как - лишь бы максимально близко.
Дай судорожно выдохнул, после чего отодвинулся от стены, но вдруг уперся во что-то - задницей ощутил чужую ладонь.
Совсем близко раздался голос Ниикуры, потом - менеджера. И Дай испуганно вздрогнул, но побоялся обернуться, потому что понял, что все это время настоящий Терачи был рядом, словно выжидал подходящий момент, чтобы прошептать:
- Андо Дайске, ты такой дурак.

back