- Шин-чан, не будь занудой, - вот уже пять минут Дайске уговаривал Терачи пойти с ним в одно любопытное местечко, но тот ни в какую не соглашался – то ли чувствовал подвох, то ли ему просто было некомфортно в обществе Андо. Дай так сходу определить не мог.
Они вдвоем стояли посреди улицы, и Дай поглядывал время от времени в сторону нужного переулка. Возможность была одна на миллион. Андо это знал. В голове быстро cформулировалась идея фикс, как только Дайске увидел издалека яркие неоновые вывески. Такого случая, когда бы он смог остаться с Шиньей наедине в городе, могло больше и не представиться. Вечно вокруг суетился шумный стафф, не говоря уже об остальных трех пятых группы, которые, откровенно говоря, тоже поднадоели и не меньше, чем обслуживающий персонал. Но Терачи был в своем репертуаре. Его занудство только сонный Кё и мог терпеть.
- Я не зануда, - тихо, но твердо произнес Шинья.
- Тогда пошли, - продолжал настаивать Дай.
- Нас будут искать, - Терачи привел еще один довод в пользу того, что им вдвоем не стоит никуда идти, тем более в какие-то подозрительные заведения. Шинья так и сказал минутой раньше, и Дайске бы обязательно обиделся – играли уже лет пять в одной группе, а драммер не доверял ритм-гитаристу. Ну, да, за столько лет Дай наприкалывался, но это так, детские шалости. Так ведь никогда ничего плохо Андо не делал и не сделал бы. У Ниикуры и то шутки были злее.
- Да кто нас искать-то будет? Мы же с тобой не маленькие. Здесь заблудиться невозможно, - для наглядности Дай развел руки, но Шинья лишь скептически хмыкнул в ответ. – И к тому же, мы не по улицам шляться будем.
- Надо хотя бы Тоору-куна дождаться, - Андо чуть не застонал в голос. Им для полного счастья только вокалиста не хватало. Дело принимало неприятный оборот, поэтому Дайске решил действовать радикально.
- Ну что ты как девчонка ломаешься, - не удержался Дай. Получилось слишком резко, но безысходность ситуации порядком начала его злить. Шинья вскинул голову и в упор посмотрел на Дайске.
- Да пошел ты, - прошипел Терачи, а потом развернулся и пошел прочь. Андо понял, что погорячился и бросился следом. Нагнал Шинью в три больших шага, схватил за руку и дернул, разворачивая к себе лицом.
- Ано… извини. Шин-чан, я был неправ, - но Терачи ничего не ответил, только попытался высвободиться из хватки Дая.
- Шин-чан, перестань, - протянул Дайске. Отпускать Шинью он явно не был намерен. Правда, драммер этого еще не осознал.
- Ну, сделай мне приятно. Одному туда идти глупо, - продолжил уговоры Дай и для пущего эффекта состроил жалобную гримасу.
- Попроси лидера-сана или Тотчи. Я уверен, что они не откажутся составить тебе компанию, - Шинья был неумолим.
- Я хочу, чтобы это был ты.
- С чего вдруг? – Терачи с подозрением посмотрел на Дайске, и Андо почувствовал, что почти пропалился.
- А почему нет? Давай ты пойдешь со мной, а я тебе куплю мороженое или чего ты хочешь. Сойдет? – Шинья с сомнением посмотрел на Дая, пока тот старался выглядеть честным.
- Сойдет, - после долгих раздумий согласился Терачи, но сказал это таким тоном, будто не был уверен в правильности своего решения. Как только Дайске услышал заветное слово, тут же потащил Шинью в нужную сторону. Тот едва успевал перебирать ногами. Всего-то нужно было пройти прямо шагов десять, а там свернуть в переулочек.
Пока драммер не успел ничего сообразить, Андо затащил его в нишу, где оказалась искомая дверь. Оплатив вход, Дайске завел Терачи внутрь. Почти вслепую им пришлось пройти по темному узкому коридорчику, где в самом конце дребезжал неясный свет, который шел со стороны зала. Уже там Дай усадил Шинью за первый попавшийся столик и сам сел на стул рядом, тем самым заняв важную стратегическую позицию.
Терачи снял солнцезащитные очки, положил на столик перед собой и, наконец, посмотрел на сцену. На сцене две полностью обнаженные женщины катали огромный мягкий прозрачный шар, в котором находилась третья. Она была растянута по всему диаметру и привязана таким образом, словно изображала витрувианского человека. К сцене то и дело подходили мужчины с тонкими, чуть заостренными на концах палками. В этот момент девушки останавливали шар на месте, а посетители принимались таранить своим орудием упругую сетку, чтобы потом направить острие в тело актрисы.
Андо на представление не смотрел. Он внимательно следил за реакцией Терачи, но никак не мог ее уловить и почти сожалел, что в зале было так темно. Шинья сидел прямо, только сложил руки на груди – как обычно делал. Не смущался, не хмурился. И Дай думал, что это он такой слепой, не может различить эмоций на таком знакомом лице драммера.
- Ну, и зачем я тебе нужен был здесь? – наконец спросил Терачи. Андо встрепенулся и отвел взгляд, чтобы Шинья не заметил, что тот на него откровенно пялился все это время. Сколько времени они так просидели, Дайске не знал. Пока Дай судорожно придумывал ответ на этот вопрос, драммер поднялся со своего места и задал новый:
- Где здесь туалет? - и тут же направился к выходу. Андо даже подпрыгнул на месте. Что-что, а блеск в глазах Терачи он успел заметить, и это было совершенно не из-за пульсирующего освещения. Чуть ли не вприпрыжку Дай бросился следом за Шиньей. Даже стало плевать, что тот сбежал. Главное, Андо добился эффекта и теперь дело оставалось за малым – попросить прощения. Но Терачи и правда завернул в сторону кабинок, чуть брезгливо дотронулся пальцами до двери, и та послушно отъехала в сторону.
Путь до туалета Дай помнил смутно. Очнулся он в тот момент, когда втолкнул Шинью в кабинку и зашел следом, после чего дернул за щеколду, чтобы запереть.
- Дай-кун, ты чего? – Терачи удивленно раскрыл глаза, а Андо посмотрел вниз на брюки Шиньи, и чтобы до конца осознать, что тот возбужден, положил на выпирающий бугорок свою ладонь и чуть его сжал. Но и этого показалось недостаточно. Дайске резко дернул собачку молнии вниз и залез пальцами под резинку трусов. Шинья шумно выдохнул, когда Дай осторожно обхватил его эрегированный член.
- Дай, ты чего? – сиплым то ли от возбуждения, то ли от страха голосом произнес Терачи и непроизвольно облизал свои сухие губы. Андо проследил взглядом движение его языка, чуть наклонился вперед к самому лицу Шиньи и, медленно прикрыв веки, поцеловал. Ничего особенного, просто обхватил нижнюю губу драммера своими. Он сам не знал, зачем это сделал. Что-что, а целовать Терачи не входило в его планы, но оказалось приятно и волнующе. Сам Дайске не ожидал от себя подобных эмоций, да и длился поцелуй какую-то долю секунды, пока Шинья не нашел в себе силы и не оттолкнул Дая. Андо отлетел и ударился плечом о хлипкую картонку перегородки, после чего раскрыл глаза. Терачи нервно схватился пальцами за щеколду, но с первого раза отодвинуть ее в сторону не получилось. Он так спешил сбежать из кабинки, что даже не удосужился застегнуть ширинку. Дайске просто обхватил Шинью рукой за талию, притянул к себе и снова запустил ладонь ему в трусы. Пальцы Терачи соскользнули с задвижки. Он коротко, почти жалобно застонал и провел ногтями по двери.
- Дай, отпусти, - слабым голосом произнес Шинья, не сопротивляясь. Его дыхание сбилось, и Дайске был готов поспорить, что Терачи принялся кусать губы, лишь бы не выдать себя. Ему не могло не нравится, как Дай поглаживал его член, размазывая по всей длине смегму. Шинья чуть прогнулся в спине, а руками уперся в дверь. И Андо подумал, что они точно что-нибудь сломают в этой кабинке, поэтому отпустил, чтобы тут же сдернуть с Терачи куртку и развернуть к себе лицом.
- Это несмешная шутка, - просипел Шинья, с яростью взглянув в глаза ритм-гитариста.
- Это не шутка, - ответил Дай и обхватил ладонями лицо Терачи, а когда тот попытался ударить, прижал к себе, горячо выдохнув драммеру в шею. У Шиньи даже мурашки побежали.
- Дай-кун, отпусти, - прошептал драммер, закатив глаза. Дайске принялся задирать на нем футболку, но Шинья опять попробовал вырваться из объятий Андо.
- Не дергайся, порву, - лишь ответил Дай и потянул край футболки вверх, и Терачи обреченно замер, разрешил себя раздеть и прижать к стенке, правда попытался прикрыться, но Дайске отвел его руки в стороны. У Андо просто крышу сорвало, когда он дорвался до худощавого мальчишеского тела. Никогда в жизни он не думал, что можно так трогать и поглаживать мужчину, а может быть, все дело было в самом Шинье – таком ароматном, теплом, своем. Его было приятно целовать в шею, чуть посасывать губами кожу и осторожно прикусывать зубами, чтобы потом зализывать покрасневший участок. Дайске знал, что там останутся следы, что гример Терачи будет прицокивать языком и накладывать слой за слоем тональный крем перед самым концертом. Но это могло быть потом, а сейчас Дай сходил с ума от выжженных краской волос и ласково перекатывал между пальцами затвердевший сосок.
Даже если бы Андо открыл глаза, то не увидел бы ничего. У него самого ныло и пульсировало между ног, а набухшему члену было тесно в джинсах. Как будто издалека доносились тихие стоны Терачи, который больше не мог прижимать ко рту ладонь. Ему явно было стыдно за происходящее, и меньше всего драммер хотел, чтобы их здесь застукали, когда Дайске опустился на колени и содрал с него непослушными руками брюки. Андо принялся гладить член Шиньи и целовать живот мягкими влажными поцелуями, иногда проводил языком по бедрам. Терачи мог лишь подаваться навстречу ласкающей ладони.
- Дай… - наконец выдохнул Шинья, и Дайске вскочил на ноги, принялся царапать ногтями свой ремень в попытках расстегнуть его. Он был полон решимости трахнуть Терачи. Тем более, что тот уже не сопротивлялся и хотел только одного – кончить. Пока Андо решал проблему с пряжкой, Шинья бессильно сполз на корточки и обхватил пальцами свой член, но не успел сделать и одного движения, как Дай с щелчком раскрыл дверь кабинки и подхватил его подмышки.
Дайске дотащил Терачи до раковины и заставил на нее опереться руками. Шинья низко опустил голову, только бы не смотреть на свое отражение. Андо включил воду, после чего мокрыми пальцами провел по его промежности. Терачи весь сжался, и Даю пришлось поддержать его одной рукой за талию, чтобы драммер не свалился на кафельный пол – ноги отказались его держать. Повторив свои действия несколько раз, Дайске принялся водить губами по влажной, чуть солоноватой от пота спине Шиньи, спускаясь все ниже, пока не оказался на корточках между его расставленных ног. Не долго думая, Андо оставил засос на копчике и скользнул языком ниже. Со спины Терачи ничем не отличался от девушки. Такой же плавный переход от талии к бедрам. Тем более, что девушки бывали разные, это ли Дайске было не знать. За столько лет он сам не помнил, сколько поклонниц перетрахал, но Шинья поклонницей не был. Нельзя было просто так взять и вставить ему. Дай принялся вертеть головой в поисках чего-то, что могло сойти за смазку. В то же время он похлопал себя по карманам и достал презерватив. Шинья снова потянулся к своему члену.
- Вытяни руку вперед, - прохрипел Дайске. Терачи всхлипнул.
- Подожди, - попытался остановить его Андо, но он не мог одновременно разрывать упаковку презерватива, удерживать Шинью от падения и заботиться о смазке. Бутылочка жидкого мыла стояла на расстоянии вытянутой руки, только рук отчаянно не хватало.
- Шинья, там мыло, - невнятно произнес Дай, потому как пытался зубами разодрать упаковку. Та не поддавалась.
- Что? – Шинья поднял голову и мутным, совершенно пьяным взглядом посмотрел на отражение Дайске в зеркале.
- Нажми на дозатор, - Андо справился с упаковкой и приступил к процессу натягивания презерватива на член. Шинья зачаровано протянул руку, после чего чуть надавил на дозатор самыми кончиками пальцев. Густая капля мыла стекла на белую поверхность раковины.
- Давай, - почти простонал Дай.
- Что? – Андо понял, что Шинья в этот момент не соображал ничего. Перехватил его руку и заставил зачерпнуть пальцем мыло, после чего направил ее Терачи между ног и чуть надавил безвольными пальцами, проталкивая внутрь. Шинья весь напрягся, и Дайске осознал, что тот близок к финалу.
Как он вставлял Терачи, Дай помнил смутно – только убрал его пальцы, пристроился сзади и толкнулся в него. А дальше в ушах вместе с пульсом раздавалось тихое поскуливание Шиньи, когда Дайске рывками подавался вперед, насаживая на себя драммера. Он до одури оказался узким, что поначалу причиняло боль. Было ли больно Терачи, Андо не знал и даже не думал. Тот жмурился и рвано, жалобно выдыхал, а сам дрочил свой член. Дай жадно лапал Шинью за бедра, ладонью жестко проводил по плоской груди, по впалому животу, в конце концов, потянулся к его паху, но они тут же сбились с и так неровного ритма , а драммер простонал:
- Убери… руки… - и Дайске понял – убрал руку с пальцев Шиньи, только ритм сладить у них отчего-то больше не получилось. Терачи кончил первым. Уж очень жалобно проскулил, пачкая раковину и зеркало спермой. Андо даже испугано взглянул на отражение драммера и перестал целовать между лопаток, только успел подхватить заваливающегося вперед Терачи. Рука того все-таки соскользнула с фаянсового ровного края, а самого Шинью била крупная дрожь, но он только сильно сомкнул веки так, что подрагивали мокрые ресницы, и почти не дышал, лишь незаметно маленькими выдохами выпускал воздух из приоткрытых припухших губ. Дайске словно пробило. Если до этого было сумасшествие, то в этот момент Андо не мог сказать, что с ним случилось. Пока Шинья не пришел в себя, он содрал с него окончательно брюки, подхватил под ягодицы и, прижав к ближайшей вертикальной поверхности, принялся вновь врубаться со всей силы в безвольное тело. Терачи даже не пытался цепляться за плечи Дая. Казалось, отпусти его Андо и Шинья бы просто стек по кафельной стене на замызганный пол, но Дайске держал драммера крепко, прижимая к себе. Он хрипел ему в шею, а тот лишь молча вздрагивал от каждого толчка, и это безволие отчего-то еще больше заводило Дая.
Андо тихо зарычал, когда кончил в Шинью. Буквально в этот же момент подкосились ноги, и Дайске рухнул на колени, продолжая обнимать Терачи. Тот через какое-то время пошевелился и уперся ладонями в плечи Дая, отстраняя. Андо заворожено наблюдал за тем, как Шинья поднялся не с первой попытки, слишком нервно попытался освободиться из рук ритм-гитариста – даже немного поцарапал, когда стал разжимать пальцы Дайске. Дайске отпустил драммера, хотя больше всего ему хотелось тискать его и целовать, но подобные мысли вылетели из головы. Терачи встал и прислонился к стене. Андо едва сдержался, чтобы не погладить бедро Шиньи или коснуться губами, но тот переступил через ритм-гитариста и заплетающимся шагом дошел сначала до своих брюк, затем до смятой футболки, а после – к куртке. После чего он принялся неуклюже надевать все это, время от времени шипя и вздрагивая, как будто ему причиняло дискомфорт то или иное движение. Он бы даже обнять себя не дал. Начал бы отбиваться, выставлять ладони вперед в защитном жесте, с истеричными нотками в голосе говорить, чтобы Андо его не трогал. Больше никогда. И Даю пришлось бы смириться с этим, а потом объясняться ночь напролет со стенкой в общем номере отеля, потому что Шинья бы уткнулся в книжку, ноутбук или же просто опустил голову и не слушал. А потом бы Андо снова его целовал и ласкал, потому что Терачи был таким своим и лично его, просто Дайске раньше этого не осознавал до этой не такой уж и глупой шутки.
Терачи включил кран с водой, и Дай несколько пришел в себя, даже вспомнил, что нужно снять презерватив. Но едва Андо подумал о мусорке, как реальность, наконец, настигла его. В дверь туалета ломились, и, судя по звукам, администрация, которая собиралась вызвать полицию, если еще не вызвала. Дай сглотнул и обернулся к Терачи. Тот пребывал на своей волне – хмурился и пытался вытереться дешевыми бумажными полотенцами. Его майка лежала на раковине, и, разглядывая ее, Дайске попробовал припомнить, как он умудрился запереть дверь. И еще сомневался, стоило ли теперь самому ее открывать. Отчаянно хотелось тут же провалиться на месте, не застегивая ширинку. За слово «скандал» и штраф за нарушение общественного порядка в необозримом будущем не Андо должен был поиметь Шинью еще раз в их общем номере, а Ниикура и с менеджером – его в полицейском участке.

back