В этом большом унылом городе живут всего пять людей. На остальных мне наплевать.
Есть Хирото, с его заразительным оптимизмом и любовью к дешевым побрякушкам. Когда ему хочется что-то получить, он выпячивает нижнюю губу и начинает стонать – а вид у него при этом такой, что попробуй пойми, то ли капризный ребенок, то ли перевозбудившийся подросток.
И Сага – у него узкие бедра, худая шея и без макияжа он похож на героя-злодея из аниме. Нет, я совершенно серьезно. Мне кажется, у него комплекс неполноценности из-за носа. Хотя, когда я смотрю на него, на нос мне наплевать, честно. Что мне хочется знать, так это каково было бы с ним целоваться – это его кольцо в губе, оно царапается?
Да, и Нао – должен же в группе быть хотя бы один мужчина со скорбно сжатым ртом и бицепсами. Интересно, если я начну играть на барабанах, у меня тоже такие появятся? Я бы потрахался с Нао, но, как мне ни жаль разочаровывать любезную публику, сам люблю быть сверху.
Кто мне нужен, так это Шо, наш маленький крикливый лисёнок. Почему-то я всегда думаю, что он превратившийся в человека кицунэ. Эй, у нас и не такое возможно. В нем вообще есть что-то необъяснимое, чудное. И глаза эти его, разноцветные. В Средневековой Европе его бы точно сожгли на костре. А я стоял бы в толпе и смотрел, как он корчится в огне и превращается в лисицу.
Что касается меня - ладно, вы меня и так знаете. Я самый высокий из всей пятерки, у меня брови вразлет и меня зовут Тора. Хорошее представление, да? Что вы не знаете обо мне, так это что я гей. Это не так уж плохо, у меня есть и положительные стороны… аноо… дайте-ка подумать какие… так, во-первых, я не ношу на себе груду железных побрякушек. Во-вторых, отлично управляюсь с гитарой. В-третьих, в-третьих… я неплохой любовник. Спросите хотя бы у этого маленького вокалиста, из lolita23q, как же его там… Вот черт, опять забыл, как его зовут. Ладно, суть вы уловили.
Перейдем к главному – я собираюсь отвести Шо на премьеру нового фильма Тарантино. Это часть моего плана по соблазнению маленького кицунэ. Кстати, кажется, я не упомянул, что наш вокалист помешан на двух вещах – яблочное мартини и фильмы Тарантино. В соответствие с этим мой план очень прост – отвести Шо на премьеру, напоить яблочным мартини, затащить в постель и хорошенько оттрахать.
Признаю, план не из гениальных, но, эй, я поспорил с Нао, что мне это удастся! Если нет, то придется подставлять нашему ударнику задницу. А я не люблю быть снизу. Хотя, признаюсь, было бы забавно посмотреть как Нао с его пятидесятью килограммами веса пытается меня поиметь. Но он такой щепетильный, думаю, он бы очень старался. Ну а если спор выиграю я, то… Все банально и пошло. Кстати, вы, наверное, ждете каких-то объяснений, зачем мне это? Скажу честно – у меня их нет. Просто хочется. Чем не мотивация.
Итак, билеты на премьеру у меня. Осталось предложить их Шо. Набираю номер его телефона.
- Тора… какого черта?
Надо же, какое жизнерадостное приветствие. Я даже немного опешил. На всякий случай уточняю:
- Шо, это ты?
- Если только кто-то не влез в мою шкуру.
По всему видно, настроение у лисенка сегодня просто великолепное. Что же, самое время его поднять.
- Шо, ты слышал, в Токио премьера нового фильма Тарантино?
- Ну.
- Как раз в день рожденья самого мистера Тарантино …
- Ну.
Кицунэ явно не в духе. Он недовольно сопит в трубку. А в этом нет ничего возбуждающего.
- Я подумал, тебе будет интересно узнать…
- Тора, ты что, издеваешься? – перебивает меня он. – Ты мне звонишь, чтобы специально насладиться моими страданиями? Да, да, я знаю, что будет премьера! Я вокалист самой популярной в Японии группы, а не могу попасть на какую-то сраную премьеру в день рожденья моего любимого режиссера! Так что мне теперь, пойти, повеситься от несправедливости жизни?
Так, мне надоело.
- Шо, заткнись, а? Хватит ныть. У меня есть билеты на премьеру.
Молчание.
Прислушиваюсь, не слышно ли удара бесчувственного тела о пол.
- Эй… Шо? Ты там?
В трубке раздается всхлипывание.
- Тора… это не шутка?
- Разве я бы стал так шутить? Расслабься, Шо, все по-настоящему.
- Тора!
- Да?
- А можно мне… пойти с тобой?
- Я за тобой заеду.
Кладу трубку. Отлично. Первая часть плана претворена в действие. Теперь осталось заказать ящик мартини и два ящика яблочного сока. Купить презервативы и смазку. Может, позвонить Нао и сказать, чтобы начал разрабатывать свою попку? Нет, это позже. Сначала – сменить постельное белье.

***

Я жду в машине у дома Шо уже, наверное, полчаса! За это время я успел разгадать кроссворд, обзвонить всех знакомых, прослушать новую песню Tommy February по радио и даже запомнить слова.
Выхожу из машины покурить. И ровно через минуту из подъезда появляется Шо. Я роняю сигарету и застываю с открытым ртом.
Шо сегодня в ажуре. Рыжие волосы прилизаны и собраны в хвостик. Глазки по-кошачьи подведены. На нем ярко-желтый комбинезон, который в июльском вечере сияет как солнце.
Ну и кто этот лисенок сегодня, Ума-твою-мать-Турман?!
- Тора! – вокалист подходит к машине. – Как тебе мой костюм, а? Точная копия из «Убить Билла»! Я специально на e-bay заказал… - он крутит передо мной своей аппетитной попкой. - Что ты молчишь, скажи, мне идет?
- М-мда, - удается выдавить мне. – Оригинально.
Внутренне я содрогаюсь. Предполагалось, что это будет «романтическое свидание», на которое Шо придет в своем обычном гламурном виде, который, надо сказать, меня неслабо заводит... А теперь что, придется разводить на трах этот желтый банан?!
Торопливо сажусь в машину и завожу мотор. Шо приоткрывает дверцу с другой стороны и просительно смотрит на меня.
- Тора, ты не мог бы мне помочь? Я не знаю, как залезть в машину с этими штуками…
Он достает из-за спины два порядочного размера меча.
Катаны! Это кицунэ решил сегодня свести меня с ума?
- Шо, откуда они у тебя? – осторожно спрашиваю я.
Вокалист сияет.
- Это Нао мне подсказал! Я рассказал ему, что мы с тобой идем на премьеру Тарантино, и я буду в костюме Черной Мамбы, а он сказал, что костюм будет не полным без оружия… и дал мне эти, представляешь? Они с той фотосессии остались, где мы на желтом фоне с иероглифами. Я и не знал, что Нао их припрятал! Здорово, правда?
Твою мать, Наоюки, ты говнюк. Я буду трахать тебя во всех мыслимых и немыслимых позах, можешь не сомневаться. Вот только придумаю, что сделать с этими катанами… Шо определенно нельзя давать в руки холодное оружие. На упомянутой фотосессии он носился с мечами за Сагой по всему зданию, требуя, чтобы тот сразился с ним в старых добрых самурайских традициях. Так вот, как бы малыш-кицунэ не решил пустить их в ход сегодня в процессе претворения в жизнь моего плана.
- Слушай, швырни их на заднее сиденье, а? – предлагаю я.
- Ты что! – искренне возмущается Шо. – Это часть моего костюма.
Он героически лезет с ними в салон. Я закрываю глаза, чтобы не видеть этого душераздирающего зрелища – в мою машину втискивается пикачу с двумя огромными катанами. Неплохое начало вечера, а?
Наконец Шо влезает в машину - катаны упираются в потолок – ладно, все равно я собирался менять обшивку. Кицунэ поворачивается ко мне с улыбкой до ушей.
- Тора, ну чего ты ждешь? Поехали! Нас ждет Тарантино!
Лисёнок, тебя ждет кое-что получше в конце этого вечера, поверь мне.
Ласково улыбаюсь ему.
- Послушай, открой бардачок. Там есть кое-что для тебя.
- Правда? - он выуживает бутылку мартини, предварительно смешанного с яблочным соком, и потрясенно смотрит на меня. – Тора, ты обо все позаботился!
Ты и представить себе не можешь…
- Эй, это твой вечер, Шо. Расслабься и получай удовольствие.
Он тут же начинает тянуть свое мартини – на его лице выражение высшей сосредоточенности. Что же, вторая фаза плана в действии!

***

Вы хотите знать, как я отношусь к Тарантино? Да, если честно, он мне нравится. У него есть пара-тройка отличных фильмов. Но я не помешан на этом режиссере, как лисенок Шо. Как это называется, обсессивно-компульсивный синдром? Что-то в этом роде. Наш вокалист собирает все фильмы Тарантино во всех возможных изданиях, ведет фан-страничку в Интернете и даже купил на амазоне фото режиссера с его автографом. Так что вы можете себе представить, что означает для него эта премьера.
Всю дорогу Шо непривычно тих и спокоен. Наверное, нервничает. А может сыграла свою роль бутылка с мартини, которую он опустошает наполовину как раз к тому моменту, как мы подъезжаем к кинотеатру. Ладно, подъезжаем, это сильно сказано – машину приходится оставить за несколько кварталов. Улица перед кинотеатром запружена людьми. Я с облегчением вздыхаю – здесь несколько вариантов костюма Черной Мамбы, и вид Шо не сильно бросается в глаза. Два этих гребанных меча мне все-таки удалось заставить кицунэ оставить в машине, мотивируя это тем, что с ними его просто не пропустит охрана. Мудрость своего решения я осознаю сам, когда нас заставляют пройти через металлодетектор.
Я не вызываю у охранников особого интереса, а вот что-то в Шо кажется им подозрительным.
- Пожалуйста, пройдите в сторону, - обращается к нему один из охранников. – Мне придется вас обыскать.
Шо нервно хихикает, но подчиняется. Пока охранник методично ощупывает его, я не могу отвести от вокалиста взгляда. При ярком свете видно, что желтый комбинезон облегает его как вторая кожа. Так, так, кажется, кицунэ сегодня без нижнего белья! Я как ненормальный пялюсь на его задницу, плотно обтянутую материей, и невольно облизываю губы. Костюм не так уж плох, как в начале казалось… Знать бы только, где у него застежка.
- Эй, эй, может, хватит уже? – окликаю я охранника, который явно увлекся обыском. – Да эта штука на нем как влитая сидит. Вы что, не видите, что там и зубочистку спрятать невозможно!
- Прошу прощения за причиненные неудобства, - механически отзывается охранник, и Шо наконец отпускают.
Он смотрит на меня с легкой обидой. Похоже, лисёнка возбудило, что его так бесцеремонно ощупывают. Надо будет это запомнить.
Шо дергает меня за рукав. В глазах – полный восторг.
- Ты видел, видел как они смотрели, на мой костюм?
- Да, как подростки, которые первый раз открыли для себя радости порно в Интернете.
- Правда?
Киваю.
Лисенок, кажется, немного смущен. Он молча занимает свое место, а когда я плюхаюсь в кресло рядом с ним, отодвигается от меня.
Так, а это еще что за пуританские замашки? Легонько похлопываю его по колену, наклоняюсь и шепчу на ухо.
- Эй, расслабься, Шо. Не бери в голову.
В ответ – яростное шиканье. Лисенок сосредоточенно пялится на темный экран. Ну да, конечно, у Тарантино и пустой экран гениален.
Чтобы занять себя чем-то, пока не началась премьера, я набираю бодрое смс для Нао. Примерно следующего содержания: «Наоюки, за катаны тебе придется отрабатывать дополнительно».
Ответ не заставляет себя ждать.
«Отсоси».
Нао никогда не отличался многословностью.

***

Все время, пока идет фильм, Шо зачарованно смотрит на экран. Кажется, он даже забывает дышать. По-крайней мере, не моргает он точно. Я знаю, потому что все время, пока идет фильм, я смотрю на Шо. В нем есть что-то невыразимо притягательное. Он морщит лоб, когда жестокая цензура пропускает слова, вцепляется в ручки кресла, когда на экране реками льется клюквенный сок. И когда начинается очередная лесбийская постельная сцена, Шо с любопытством подается вперед – рот приоткрыт, щеки пылают; он ёрзает в кресле, но смотрит не отрываясь.
До этого дня я не подозревал, что можно так эротично смотреть фильмы. Надо будет занести «секс в кинотеатре» в список того, что мне надо сделать в жизни, где-то между «посадить дерево» и «построить дом».
Когда фильм заканчивается, все в зале поднимаются и начинают аплодировать. О, пафос. Но надо отдать фильму должное – в те моменты, когда я отрывался от Шо, чтобы взглянуть на экран, мне нравилось, что я там видел. А с моей точки зрения, это неплохой показатель.
Шо с трудом поднимается с кресла. Кажется, у него дрожат коленки. Очень мило.
- Ну как? – на всякий случай спрашиваю я.
Лисенок восторженно выдыхает, взмахивает руками, не в силах ничего сказать.
- Теперь домой?
- А-а-а… я не знаю…
Все ясно, Шо требует продолжения банкета.
- Поехали ко мне, - предлагаю я. – У меня есть еще мартини. Сегодня же у мистера Тарантино день рожденья, надо отпраздновать.
- Мне немного неловко утруждать тебя, - начинает Шо, в котором вдруг проснулась хваленая японская вежливость, но я перебиваю его:
- О чем речь! Наоборот, так будет даже лучше, мне не придется везти тебя домой, а потом через весь город возвращаться к себе.
Мои аргументы действуют на кицунэ, и вскоре мы уже возвращаемся к машине. Шо тут же хватается за бутылку мартини.
На первом же перекрестке он открывает окно, высовывается по пояс и, размахивая бутылкой, радостно кричит соседним машинам: «Happy Birthday, Мистер Тарантино! О-тандзёби омэдэто, Тарантино-сама!».
Я безуспешно пытаюсь делать вид, что я вообще не с ним. Но это довольно трудно, если учесть, что мы сидим в одной машине.
Запала кицунэ хватает до самого дома. Удивительно, как можно столько пить и оставаться настолько бодрым. Если честно, его мельтешение уже начинает меня раздражать. Скорее бы довести его до кровати, где он может пустить свою гиперактивность в нужное мне русло.
Шо выскакивает из машины с мечами наперевес с явным намерением порубить всех врагов в капусту. Интересно, где он этого нахватался? Сукияки Вестерн Джанго?
Быстро тащу лисенка в подъезд, чтобы соседи не увидели. Он упирается, бормочет что-то про бусидо и харакири. Отлично, этого мне еще только не хватало для полного счастья. Наконец в лифте после непродолжительного спарринга и угроз лишить его мартини, мне удается отобрать у Шо катаны.
В квартире он ведет себя уже более спокойно. Мы распиваем еще бутылку с яблочным соком, обсуждая фильм. Все это время я стараюсь ненароком прикасаться к Шо, то накрыв его руку своей, то нашептав что-то на ушко. Лисёнок не пытается отстраниться, наоборот, скоро сам начинает льнуть ко мне. Выглядит так, как будто сегодня мне не придется прикладывать особых усилий, чтобы добиться своего.
- Тора, не одолжишь мне какую-нибудь одежду, а? Я уже весь вспотел в этой желтой штуке, да и жмет она, - жалуется кицунэ.
Жмет? Интересно, и в каких же местах?
Даю Шо свою рубашку и джинсы, и он гордо шествует в ванную. Я провожаю его взглядом – какая аппетитная попка! - а сам иду в спальню, разбирать кровать.
Через минут пятнадцать из ванной доносится вопль отчаяния.
- ТОРА!
Да что же это за дерьмовый вечер такой? Что на этот раз не так?
Врываюсь ванную и застаю там Шо всего в слезах. Он сидит на полу все еще в этом желтом комбинезоне, рвет его чуть ли не зубами.
- Тора, - всхлип. – Я не могу его снять!
Твою ж мать…
Надо глубоко вздохнуть и сосчитать до десяти.
- Так, Шо, успокойся. Сейчас мы его стянем. Ты же его ведь уже надевал и должен знать, где у этой штуки застежка?
Еще всхлип.
- Я забыл.
Если бы это было аниме, я бы уже валялся на полу, обвешанный каплями, и бился бы в судорогах.
Решение напоить лисёнка теперь предстает передо мной в другом свете. Кажется, где-то открылся путь в небытие
- Ладно, не волнуйся, в любом случае это застежка где-то есть. Надо ее только найти.
- Я пытался… Она куда-то пропала!
- Эй, не могла же она сбежать. Ну, ну, не надо плакать, Шо, - теперь мне приходится обнимать кицунэ и гладить его по волосам, пытаясь успокоить. – Сейчас я найду застежку, и мы снимем с тебя эту штуку.
Наконец Шо более ли менее ли успокаивается и поднимается на ноги, чтобы дать мне возможность найти эту гребанную застежку. Надо ли говорить, что я использую такую возможность по максимуму.
Становлюсь за спиной кицунэ, с нажимом провожу руками по плечами, призывая его расслабиться. Ласкаю пальцами шею – нет, конечно же, ищу застежку. Логично ведь, что она должна быть где-то сверху. Слегка притягиваю Шо к себе, провожу ладонями по груди – надо же, как интересно, под тканью прощупываются соски. Задеваю их пальцами – почти ненароком – лисенок затаивает дыхание. Поглаживаю плоский живот, кончиками пальцев провожу по спине вдоль позвонков, нежно, едва касаясь. Шо невольно изгибается и разве что не мурлычет от удовольствия.
Пока и ни следа этой дурацкой застежки, но я не сдаюсь. Кладу руки на бедра кицунэ – он слегка вздрагивает и заливается румянцем – провожу вниз, ко внутренней стороне бедер. Лисенок покорно дает мне ощупать его замечательные ножки до самых щиколоток, но все поиски безрезультатны. То есть, один результат уже есть – перевозбужденный Шо, но толку мне от этого, если я не смогу вытащить его из этого гребанного желтого комбинезона? Что мне теперь, идти за ножницами и прорезать дырки?!
В этот момент мне в голову приходит отличная мысль.
- Шо, ну-ка стань смирно. И руки подними вверх.
Кицунэ недоверчиво смотрит на меня, но подчиняется.
Как я думал, застежка обнаруживается подмышкой. Стоит дернуть за замочек и потянуть его вниз, комбинезон легко снимается с Шо, как шкурка с банана. Моя догадка о том, что он не одел под эту желтую штуку нижнего белья – слишком туго – подтверждается. Через мгновенье кицунэ уже стоит передо мной в лужице желтого материала на полу, полностью обнаженный и только потрясенно хлопает глазками.
Воспользовавшись его растерянностью, я сгребаю кицунэ в охапку и тащу в спальню. Не то чтобы он особо упирается – не зря же я тут полчаса ему услуги профессионального массажиста оказывал! – так что любители жесткого секса сегодня нервно курят в сторонке.
Бережно опускаю Шо на кровать, сам склоняюсь над ним, прижимаюсь губами к его губам. Лисенок требовательно приоткрывает ротик, и мы сплетаемся языками. Мне хочется целовать его как можно дольше, упиваясь вкусом яблочного мартини и нежностью его губ. Но приходится прерваться на глоток воздуха.
Шо тут же сдергивает с меня рубашку и легонько кусает за плечо, давая понять, что он требует продолжения. Я наклоняюсь, чтобы оставить цепочку влажных поцелуев на его шее, спускаясь к груди. Провожу языком по соску, захватываю в рот и посасываю. Кицунэ чувственно постанывает, водит горячими ладонями по моей спине, а осмелев трется о меня всем телом и сжимает пальчиками выпуклость члена через ткань брюк так, что я чуть не схожу с ума от желания.
На миг оторвавшись от этого жаркого, изгибающегося тела, я освобождаюсь от оставшейся одежды и тянусь за смазкой.
- Шо, лисенок, - дыхание сбивается. – Стань на колени и прогнись, так будет удобнее.
Кицунэ грациозно переворачивается, выгибается и смотрит на меня из-под полуопущенных ресниц.
Я наношу прохладную смазку на пальцы, раздвигаю ягодицы Шо и осторожно ввожу один палец в тугое отверстие. Лисенок еще сильнее прогибается в спине, но вскоре он уже сам насаживается на мои пальцы и страстно постанывает.
- Тора, а-а-ах… Ну быстрее, пожалуйста…
Когда тебя так просят, невозможно отказать. Когда я вхожу в Шо полностью, он издает протяжный вздох удовлетворения. Я начинаю двигаться, и постепенно мы подстраиваемся под один ритм. Тело лисенка – такое горячее и тугое внутри – подается мне навстречу, усиливая возбуждение.
Я запускаю руку в волосы Шо, заставляя его выгнуться назад и откинуть голову для поцелуя. Кицунэ сминает в ладонях простынь, его тело содрогается от спазма удовольствия, и он со стоном кончает. Предчувствуя пик наслаждения, я начинаю двигаться быстрее, толкаясь еще глубже и глубже, пока наконец оргазм не накрывает меня с головой.
Этой ночью мы занимаемся сексом еще несколько раз – кицунэ заводит меня как еще никто до этого, а его тело способно дарить огромное наслаждение.
И уже потом, обнимая расслабленного Шо, я целую его в ложбинку за ушком и шепчу:
- Лисенок… спасибо. Это было замечательно.
- Мне тоже… понравилось, - лица кицунэ не видно в темноте, но я знаю, что он залился румянцем. Вскоре он засыпает, а я еще некоторое время лежу без сна.
Знал бы, что завести Шо так просто, не стал бы тратиться на дорогие билеты и мартини.
Хотя, надо честно признать, такого потрясающего секса в конце такого дерьмового дня у меня еще не было.
Но с другой стороны, говорят, нет предела совершенству.
Надеюсь, Нао сможет мне это доказать.

back