Ненавижу себя. Ненавижу. Понимаю это с каждым днем все больше и больше…Четыре долгих года превратились в одну сплошную муку, освободиться от которой я не в силах. Ты своего рода мой наркотик. Мне доставляет удовольствие представлять тебя в своих объятиях, в своей постели, кричащим от наслаждения, входить в тебя, такого мягкого и податливого… Но это всего лишь болезненные порождения воспаленной фантазии. Может, мне обратиться к врачу? К психиатру…

- Асаги, хватит летать в облаках!! – резкий голос над ухом заставляет брюнета поморщиться и открыть глаза. Руйза сердито смотрит поверх очков на дремлющего на диванчике Асаги, уставшего от препирательств группы по поводу того, куда бы сходить, чтоб надраться…
- Мы уже полчаса, как закончили… скажи спасибо Тсуне, он попросил не будить тебя, - гитарист зыркнул на улыбающегося Тсунехито, который сидел в углу и прижимал к себе новенькую гитару. Асаги недовольно поморщился.
- А вам лишь бы надраться перед концертом…Завтра такой важный день, нет бы отдохнуть…, - вокалист вздохнул и, взяв сумку, вышел из студии, - всем до завтра. Не опаздывать. Работы много.
Опять этот взгляд…Господи, не смотри на меня так!! Ты ведь даже не знаешь, что для меня это значит. Да и зачем тебе это знать…У тебя есть девушка, милейшее создание, которое я уже удушить готов в темном переулке. Теперь мне, как всегда после репетиций, надо заходить в туалет и, закусив губу, освобождаться от моей любви к тебе. Впрочем, я уже привык. Уже четыре года так заканчиваются все наши репетиции. Хорошо, что ты не знаешь. Твоя доброта всегда поражала меня не меньше, чем твои огромные карие глаза, в которых я тону, даже не ища спасения. Зачем оно мне? Я навсегда попал в твои сети, которые ты возможно даже и не вил. А ты, узнав об этом, принялся бы меня жалеть и тогда мир точно лишился бы великого Асаги.
На выходе брюнет натолкнулся на молоденькую девушку, нервно оглядывающуюся по сторонам.
- Ой, Асаги-сан , добрый вечер. А когда Тсу освободиться?? Тсу…Только я могу называть тебя так!! Ненавижу её…
Асаги смерил девушку полупрезрительным взглядом и пошел прочь. Сейчас, как всегда, пойдет домой, надерется до чертиков, а завтра с больной головой на концерт. Обычный день из жизни Огавы Такахиро…
Придя домой, Асаги швырнул ключи на тумбочку и рухнул на кровать, даже не потрудившись раздеться. Протянув руку, мужчина нащупал лишь холодную пустоту, ставшую ему лучшим другом в последние годы. Слишком много ненависти и слишком мало любви…

- Ребята, гуляяяем!!! – Хироки поливал всех шампанским, которое менеджер сам лично принес в гримерку. Руйза смеялся, Хид слизывал с рук капли шампальйолы, а Тсуне радостно улыбался, как всегда после концерта, сверкая глазами. Асаги, мрачно сидевший в углу, периодически ловил себя на мысли, что заворожен видом блестящих в свете электрической лампы капелек на коже бассиста, его солнечной улыбкой и тем, как он сжимает гриф своей гитары. Да что же это такое?? Я хочу его…здесь и сейчас. мне точно надо лечиться, это уже болезнь. Но если единственный способ избавиться от соблазна – это поддаться ему…может тогда и мне станет легче…На лице Асаги вспыхнула хищная улыбка. Схватив сумку и наскоро попрощавшись со всеми, брюнет вышел из гримерки. Покинув здание, мужчина зашел за угол и, вытянув сигарету, с наслаждением затянулся. Обычные сигареты с ароматом шоколада, которые он курит, если сильно нервничает. Об этом тоже никто не знает. Наблюдая за прохожими, вокалист думал, что уж очень он сейчас напоминает того вампира, о котором он так часто поёт. Благородного, уставшего вампира в ожидании своей любви, которая, наверное, сейчас беспечно собирает вещи и мечтает о маленькой уютной квартирке, где его поджидает та сучка, которая так нагло целует его нежные веки по ночам, гуляет с ним по парку, держа за руку, ужинает при свечах и…и… Асаги злобно швырнул окурок на мокрый асфальт и ударил кулаком в кирпичную стену, содрав кожу с костяшек. И снова ненавижу. Господи, помоги мне избавиться от этой ненависти. Подари мне хоть немного любви. Хоть игрушечной, хоть сыграть в нее позволь! Чем же я хуже остальных? Что я сделал не так? Неужели только любовь к этому мальчику лишает меня права на счастье? В таком случае, я его отвоюю. Вот увидишь, я получу свой кусочек счастья! Брюнет напрягся. Выходят. Хироки, потом Хид в обнимку с Руйзой. А где же… Незаметно проскользнув в знание, мужчина услышал тихий мелодичный голос, мурлыкающий if you will forget, but I will remember forever and ever на еще более ломаном английском, чем у самого исполнителя песни. Асаги замер. Тихий шорох шагов в полутемном коридоре и едва слышное хрипловатое дыхание солиста. Резко вынырнув из-за угла, Асаги прижал Тсунехито к стене. В первые секунды мужчина задохнулся от сводящего с ума аромата духов маленького бассиста, нежности его кожи на шейке и удивленно-испуганного взгляда обожаемых глаз. -
Ас-саги, ты что?? – приглушенный голос эхом отдавался в пустом коридоре.
- Все хорошо… Давай просто сыграем в любовь… - Асаги прижался к Тсунехито, вбирая в себя его тепло, его мягкое дыхание. Он меня с ума сводит. Теперь я понимаю это куда лучше, чем раньше. Ведь сейчас, когда он на расстоянии всего нескольких миллиметров, я чувствую, что такое счастье… -
Асаги, что с тобой? Неужели он догадался? Тупоголовый вампир!! Ну наконец-то!!!
Асаги впился в губы юноши жарким поцелуем, абсолютно не боясь, что кто-то зайдет и увидит их. Он проникал все глубже в рот бассиста в поисках того утраченного счастья, о котором молил несколько минут назад. Вдруг Асаги с некоторым удивлением заметил, что Тсуне не просто не сопротивляется, но обвивает шею вокалиста, всем телом прижимаясь к нему и яростно отвечая на поцелуй. Подобная реакция несколько смущала, но уже в следующее мгновение Асаги понял, что его мольба была услышана и долгожданная игра в любовь началась. Нехотя оторвавшись от сладких губ, мужчина впился долгим пронзительным взглядом в бездонные затуманенные глаза бассиста.
- Ты согласен? Согласен?
Тсунехито провел пальчиком по холодной щеке Асаги.
- А разве это имеет значение? – впервые на добром личике Тсуне расцвела улыбка не менее хищная, чем у Асаги. Брюнет оскалился и потащил юношу за собой.
- Асаги, куда мы??
- Ко мне…

Наконец-то до него дошло. Неужели ради этого мне пришлось терпеть целых четыре года? Но разве я не видел, как он смотрит на меня, когда я одевал короткие юбки или же просто переодевался после концертов. Вот ведь идиот…Идиот, ты, Огава…
Впервые поездка до дома показалась Асаги слишком, слишком быстрой. Запихнув Тсуне в машину, Огава сам сел за руль и врезал такую скорость, что даже удивился, как это их не остановили. Все это время бассист счастливо улыбался, раскинувшись на заднем сидении. Лицо же Асаги темнело с каждой минутой все больше. Резко остановив машину возле дома, мужчина так же грубовато вытянул Тсуне из машины и тут же вновь впился в его губы. На этот раз поцелуй был куда более требовательным, и юноша понял, что простым разговором по душам в теплой постели он не отделается. Мне все равно, я слишком долго ждал этого. Пусть будет больно, пускай. Главное, чтобы с ним. Больше меня ничего не интересует. В квартире Асаги даже не потрудился включить свет. Подхватив юношу на руки, брюнет зашел в спальню.
- Не хилая у тебя квартира… - Тсуне нервно рассмеялся, прижимаясь к груди вокалиста, - так вот значит где обитает King of the vampire…
Вместо ответа Асаги опрокинул юношу на кровать и навалился сверху. Тсуне охнул.
- Ты поосторожнее, сломаешь же меня, - хрупкие пальчики Тсуне скользили по рубашке Асаги, лихорадочно расстегивая серебряные пуговицы. Вокалист жадно целовал губы юноши, стараясь утолить свою четырехлетнюю жажду. Наверное нечто подобное испытывает вампир, пьющий после долгого сна кровь любимой жертвы. Сдирая с бассиста одежду, Асаги покрывал каждый сантиметр кожи горячими поцелуями, заставляя постанывать от удовольствия. Для Тсуне в мире не осталось ничего, кроме сводящих с ума прикосновений губ и языка Асаги, так умело ласкающего нежную кожу. Худенькое тельце извивалось в объятиях вокалиста, умоляя продолжать. Огава оставлял на шее огромные бордовые засосы, нещадно кусал кожу на груди, сходя с ума от близости Тсунехито. Страстные стоны басиста только лишь распаляли брюнета, все еще не верящего, что его мечта наконец осуществилась. Коварно улыбаясь, Асаги опустился к члену Тсуне и резко втянул в себя всю плоть без остатка. Юноша вскрикнул и заметался на кровати. Брюнет игриво покусывал разгоряченную плоть, заставляя Тсуне царапать простыни и стонать от наслаждения. Огава уже чувствовал сладкую боль внизу живота. Потерпи, зайчонок, уже скоро… Тсуне выгнулся и, до крови прокусив губу, кончил в рот Асаги. Вокалист благодарно проглотил весь щедрый подарок юноши и вместо ответа раздвинул худенькие коленки и резко вошел в маленькую дырочку. Тсуне задохнулся от боли. Жалобный крик разорвал густой ночной воздух комнаты. Асаги замер, но в следующую минуту начал медленное продвижение вперед, внимательно вслушиваясь в тихие стоны. Боль постепенно проходила, оставляя лишь ощущение невероятной заполнености. Очередной крик Тсуне остановил глубокий поцелуй, заставляющий отвлечься от сумасшествия внизу живота. Асаги нежно двигался внутри Тсуне, изо всех сил стараясь не причинять боли. Это совершенно не входило в его планы, слишком уж сильной была его любовь к маленькому бассисту. Юноша метался под разгоряченным телом Асаги, прижимаясь к нему в надежде полностью вобрать его в себя. Комната наполнилась криками отнюдь не боли, но яростной любви, что сдерживалась так долго и пришла так нежданно. Через несколько мгновений Асаги обильно излился в горячее нутро, и, тяжело дыша, придавил Тсуне к подушкам. Дрожащие пальчики перебирали черные волосы вокалиста. Тсуне счастливо улыбался, пытаясь прийти в себя. Два перепачканных тела жались друг к другу, словно боялись, что их разъединят. Асаги нежно поцеловал бассиста. -
А как же твоя девушка?
Тсуне тихо рассмеялся, прижавшись к груди любимого. Да, именно любимого, иначе я уже и не представляю Огаву.
- Моя сестра, которую я попросил сыграть роль моей девушки, чтоб хоть как-то оживить тебя? она дома, с мужем.
Асаги рассмеялся, поглаживая Тсуне по спине.
- Продолжим нашу игру в любовь? – впервые за эти годы Асаги улыбался абсолютно искренне.
- Ага…только может уже не игру? – Тсунехито уткнулся в шею брюнета и тихо засопел.
- Как скажешь, любимый…как скажешь….

back