Я смотрю в глаза Шиньи в трех сантиметрах от моих. Ударник выглядит как затравленное животное.
- Ты что и вправду считаешь, что ты мне нужен?!! Господи, какая наивность, - с моих губ слетает едкий смешок. – Мальчик, пора повзрослеть! Ты мне не нужен, - опять, с нажимом повторяю я.
Чувствую, что начинаю раздражаться, поэтому резко отстраняюсь и выхожу из комнаты.
- Эй, это моё хобби доставать Терачи, - слышу голос за спиной.
Резко оборачиваюсь. Андо улыбаясь, стоит, прислонившись к стене и курит. Несомненно, эта скотина все слышала.
- Это не тебе, он надоедает со своими глупостями, - я хотел почесать глаз, но вовремя вспомнил, что сегодня накрашен, еще не хватало ходить по городу с размазанной косметикой. – Не понимаю, зачем он такое творит?!
- Потому что это весело! – Дай, рассмеялся и изобразил какие-то странные жесты руками.
- Пошел ты…
- Вообще-то это мой дом, - ритм-гитарист выгнул подкрашенную бровь. – Так что… Ха, ладно я пойду утешу Шинью.
- Надеюсь после твоего «утешения» он не выброситься из окна?!
- Все может быть, - Андо перестал подпирать стену, и направился в комнату.
Проходя мимо меня, он щелкнул меня по носу, и ухмыльнулся.
- Какие мы мрачно-серьезные, - он сверкнул белоснежной улыбкой и исчез в комнате.
Я уже говорил, что обожаю этого парня? Я зашел в комнату, чтобы забрать свой рюкзак. Там спал вокалист. Он пришел уставший и как, всегда отказавшись пить с нами, пошел спать. Кё приоткрыл глаза и посмотрел на меня.
- Поговорили?
- А то, как же, - я подобрал свой рюкзак с пола.
- Не опаздывай завтра. Первая репетиция за неделю. Каору будет психовать.
- Ладно-ладно! – немного раздраженно ответил я. – Он, просто зверь, я в курсе!
Кё хмыкнул и перевернулся на другой бок.
- А домой ты не собираешься?
- Зачем, если у Андо полно места, и он сам сказал, что бы я остался.
Что ж, я вынужден признать, что в этом был смысл, и если учитывать лень, то вполне сойдет за ответ.
- И одень, что-нибудь приличное… - голос Тоору звучал глухо, из-под одеяла
- Как скажешь, - ядовито ответил я.
Что поделаешь, настроение было испорчено. Послышался шум, кто-то быстро обулся, хлопнула входная дверь. Я выглянул в коридор. На месте не было туфель ударника. Видно разговор с Андо только подлил масла в огонь.
- Утешил, нэ?
Я посмотрел на вышедшего из комнаты согруппника.
- Тебе разве не все равно?
Что-то в его тоне и в этом вопросе заставило меня почувствовать себя неуютно.
- Тотчи, а Тотчи?
- Что?
- Шел бы ты домой. Поздно уже…
- И дождь…
- Ага. Давай я тебя до метро провожу.
Андо достал зонтик, между прочим, красного цвета, обул кроссовки и галантно пропустив меня вперед, захлопнул дверь.
- Закрывать не будешь?
- Думаешь, Кё украдут?
- А вдруг. Какие-то бешеные фанаты.
Мы спустились вниз, потому что лифт опять не работал. На самом деле в доме Андо постоянная эпопея с лифтами. Четыре дня из семи они сломаны. Это не зависит ни от времени суток, не от погоды или сезона. Просто четыре дня их чинят. И это повторяется уже третий раз подряд. Куда бы, он не переезжал.
- Может их в красный покрасить?
- Как вариант.
Мы вышли из подъезда, и Андо открыл над нами зонтик. Я шел рядом с ним по улице, и видел кусок хмурого неба, и темно-бордовую ткань зонтика. Он почему-то молчал, хотя обычно не заткнешь. Я тоже молчал. От «Андо не в настроение поболтать» можно получить своеобразное извращенное удовольствие. Чем я и занялся, пока мы топали до метро. Мои кеды промокли насквозь, так что я перестал смотреть под ноги и наступал на лужи. Мы дошли до метро.
- Ладно, увидимся, - он улыбнулся и кивнул.
Мы попрощались. А ровно через пять минут я увидел, что он мертв. Какой-то парень прыгнул под поезд, прямо на глазах у нескольких десятков человек. Он так был похож на Андо, что я чуть не прыгнул на рельсы вслед за ним. Потом я медленно сообразил, что ему без надобности творить такую фигню и успокоился, не смотря, что всего в нескольких метрах от меня лежали ошметки человека. Почувствовал себя очень даже комфортно. Прибежала работники станции. Движение задержалось на каких-то десять-пятнадцать минут, а потом даже зеваки разъехались по своим делам.

- Дайске останови!!! – я почувствовал, что еще минут пять, и я впаду в истерику.
Андо не обратил на мои вопли никакого внимания и продолжал увеличивать скорость. Она и так зашкаливала за все мыслимые пределы. Конечно, проехаться по ночному Токио, когда идет дождь это романтично. Было бы…
Почти не снижая скорости, гитарист свернул в какой-то переулок и резко ударил по тормозам. Меня дернуло вперед, и я больно ударился локтем. Он повернулся ко мне и с ленивой усмешкой выслушал мои приглушенные проклятия.
- Ксо, выключи эту долбаную музыку! – я со злостью долбанул по магнитофону.
Мы слушали какой-то рэп уже полчаса. Пластиковая панель хрустнула, замигала и магнитофон заткнулся. Я так подозреваю, что моими стараниями, навсегда.
- Ну и… зачем? – Дайске мило заулыбался.
- Ты псих, - выдохнул я, руки дрожали, покатался…
Он немного опустил стекло и закурил.
- Не переживай Тотчи, я хорошо вожу машину. Тем более, сейчас, - он бегло посмотрел на часы, чуть прищурившись, потому что было темно, - около трёх ночи и на улицах практически нет людей.
- Идиот, - это все на что меня хватило, я тоже закурил.
- А кроме того со мной весело. Не так ли?
- Вполне, - согласился я. – Что на тебя вообще нашло. Позвонил мне ночью, вытащил. Сказал, что хочешь поговорить, а сам пытался меня втянуть в двойное самоубийство.
- Поговорить? О чем? – Андо изящно пожал плечами и поерзал, устраиваясь удобнее.
Теперь я почувствовал себя идиотом. Но я точно помню, что у него был странный голос. И он сказал, что ему срочно нужно кому-то выговориться.
- Мне откуда знать! – я яростно затянулся и закрыл глаза.
- Знаешь, - тихо начал гитарист. – Иногда мне бывает очень… плохо. Одиноко, что ли… А я не могу это показать, хотя и знаю что вы мне поможете. Но я просто не могу. Все ведь привыкли к такому вот беспроблемному Дайске…Мне… - он замолчал, как будто эти несколько фраз дались ему с огромным трудом, а может так оно и было.
Я открыл глаза и посмотрел на него. Некогда я еще прежде не видел, чтобы ритм-гитарист был настолько сосредоточенным. Пришлось и мне молчать, а то вдруг он передумает говорить. Хотя мне сейчас больше всего хотелось спать.
- В этом проблема?
- Может быть, - он пожал плечами и выкинул окурок в окно.
- Хм… Ну, всем иногда бывает одиноко. Не нужно делать из этого проблему.
- Дело в другом… Черт, я не могу это точно выразить, но такое ощущение, что я не могу вылезти за рамки, в которые меня впихнули. Навесили ярлык и выставили на продажу. Вот как я себя сейчас чувствую. Как будто я делаю не то что хочу, а то чего от меня ждут другие люди.
Я его слушал и ни черта не понимал. О чем, он пытался мне рассказать, так, и осталось загадкой.
- А подробней?
- Ну, например… у тебя есть не больше пяти слов, чтобы меня описать. Какие ты используешь?
- Ну-у, - я призадумался, - веселый, бесбашенный, профессиональный гитарист, душа компании, отличный друг.
- Вот видишь, - Андо приканчивал уже вторую сигарету. – И сколько в этом меня? А? Ты ведь объективно понимаешь, что постоянно веселым человек быть не может. Так сколько же меня в твоём описании?!
- Ты в плохом настроении сегодня. Это все что я знаю, - ответил я. – Отвезешь меня домой, а то мне как-то облом по дождю тащиться. Тем более что я не уверен, как далеко ты меня завез.
- Ладно, замяли тему, - он включил зажигание.
Через двадцать минут я был дома, а еще через пятнадцать, приняв душ, наконец, залез под одеяло. Мне не хотелось думать о том, что Андо кажется, немного свихнулся, раз говорит о таких вещах. И только уже засыпая, я подумал, что почти понял, про что он пытался сказать.


Я выбежал из квартиры Андо. Проклятый Тошия. Он просто посмеялся надо мной. Но как же больно быть отвергнутым. Несмотря на это, почему-то последнее, что я запомнил, уходя, был не презрительный взгляд красивого басиста, а смеющиеся глаза Андо, и то, как приятно пахнут у него волосы, и что было очень тепло, когда он меня обнимал.
Сегодняшняя репетиция превратилась в пытку. Я не мог смотреть на Тотчи. И то, и дело пытался спрятаться за ударной установкой. Когда они все ушли курить я вздохнул с облегчением и решил попить чая. Но только я устроился с чашкой на диване как в студию заглянул Дай.
- Ты как? – он сел на стул, который стоял напротив меня.
- Так себе…
- Да в таких вопросах нужно время, - он задумчиво подпер щеку рукой.
- Ты просто эксперт.
- Не ехидничай, - он посмотрел на меня из-под прикрытых ресницы и бегло улыбнулся, - как будто и не рыдал у меня в объятиях!
Я покраснел. Ничего не смог с собой поделать, это прозвучало как-то уже совсем эротично, и если учитывать этот взгляд.
- Ну, извини. Я больше так не буду! – я отхлебнул чая и обжег язык.
- Как пожелаешь. Он тебя будет подкалывать. Это такой странный фактор. Тот, кому признаются в любви имеет над признавшимся большую власть.
- Почему? – я если честно над этим некогда не задумывался.
- Потому что это своего рода слабость. Покажешь, слабость и другие буду знать, куда бить, чтобы сделать больнее.
- Может ты и прав…
- Подумай над этим.
Андо встал, и засунул руки в карманы своих рэперских штанов.
- Так что подумай, - опять повторил он и замолчал, потому что дверь открылась, и в студию вошел Тошия.
- О-оо, как мило! – протянул, басист глядя на нас прищуренными глазами.
- Ничего такого Тотчи-кун, - улыбнулся Андо. – Я пока еще натурал.
- Пока еще… - Тошимаса плотоядно улыбнулся.
- Расслабься ты не в моём вкусе, - Андо усмехнулся, так мол, мне все равно, не воспринимай как обиду.
- Тогда кто?.. – Тошия возился со своей басухой.
- М-мм, ты про внешность или про характер? – очень серьёзно спросил Дай.
Тошия поднял голову.
- Про внешность и про другое.
- Внешностью, Каору. По характеру, Кё.
Если меня предпочтения Дайске удивили, то Хару они привели в шоковое состояние.
- Это еще почему?!!
- Ну, ты же сам спросил!
- А почему Кё? – тупо переспросил басист.
- А почему бы и нет? Я бы об этом некогда сам не задумался, ты спросил.
- Значит, Кё…
- Ну, если тебе он так нравиться, бери. Я сегодня щедрый!
- Брать кого?
В студию вошли Тоору и Лидер-сан. У Каору в руках были какие-то исписанные листы бумаги.
- Кё! – не задумываясь, ответил Хара.
- Он общественное имущество группы.
- А, ты это, так называешь? – вокалист усмехнулся.
- Ну, что-то вроде этого! – Каору улыбнулся и опять посмотрел на листы в руках. – Так вот… - он начал рассказывать концепцию новой песни на альбом.
Тошия явно был разочарован, что никто не захотел обсуждать эту тему дальше. Мы довольно продуктивно порепетировали и разошлись по домам. Точнее он решил задержаться, и жестом попросил меня сделать то же. Хара многозначительно сказал:
- Ну-ну.
И гордо удалился.
- О, чем ты хотел поговорить? – спросил я.
- Не, о чем, - Андо равнодушно пожал плечами. – Просто ты так смотрел на Тотчи, что у меня мелькнуло подозрение, что ты догонишь его возле машины, и унизишь себя еще больше.
Я отвернулся. Он был прав.
- Андо?
- Нани?
- С каких это пор ты такой?!..
- ?
- Чуткий.
- Чуткий?
- Ага.
Он сделал непонимающие лицо и взял свою сумку.
- Мне пора… И кстати, - он открыл дверь и уже уходил, - я всегда таким был.
Дверь закрылась. Он ушел. Всегда? Не понимаю. Это был Дай или кто-то очень на него похожий?


Я посмотрел на Каору и подмигнул. У Ниикуры было очень серьезное лицо, он отхлебнул пакостный кофе из автомата. Мы стояли под дверью. Тошия зашел туда несколькими минутами раньше. Странные диалоги они вели. Меня позабавило замечание про мой характер.
- Вот, видишь Каору-кун, а ты считаешь себя непривлекательным!
- И что ему взбрело в голову?!!
Я улыбнулся и зашел в комнату, где мы репетировали последние недели две. Общественное имущество? Окей, договорились, Лидер-сан… Правда с памятью у него плоховато, особенно когда он выпьет. Я внутренне засмеялся. Каору действительно ничего не помнил про ночь, которую провел со мной. Я все помнил прекрасно, хотя и нализался по самое не хочу. Было хорошее настроение…
Ха-ха, Каору да ты тяжелый, хотя всего лишь килограмм на восемь девять, все равно я считаю, что я герой. Дотащить тебя до кровати, а потом еще на неё положить. Да, Кё, хороший мальчик… двадцати семи лет. Отлично! Теперь как-то снять с него хотя бы футболку. Штаны пусть будут… Я еле стою на ногах, так, приходиться сесть, но и эта мера не очень помогает. Футболку я снял. А сам, ладно, сам и так посплю… Заваливаюсь рядом с Лидер-саном и закрываю глаза. Такое ощущение как будто плыву по медовому морю, увязая в нем. Меня тошнит, но я знаю, что до туалета я не доберусь, даже если меня начнут пытать «испанским сапогом». Ощущаю, что чья-то рука пробралась под мою футболку и гладит по груди. Хотя «чья-то» в этой ситуации звучит странно. На кровати только я и Каору. Я с трудом приоткрываю глаза и смотрю на свои руки, так как они не под футболкой, значит это рука Као. Тупо, нэ? Но я безумно пьян, так что даже эта примитивная логика дается мне с трудом. Пытаюсь сообразить какого он делает. Потом понимаю, что мне более чем нравиться, точнее приятно моему телу. А почему бы и нет? Интересно ведь попробовать… Думаю, Тошимаса точно мне может рассказать что-то из этой области отношений. У меня (да и не только у меня вообщем-то) были подозрения насчет его явной или скрытой сексуальной ориентации. Поворачиваюсь к Каору. У него приоткрыты глаза, он тянется к моим губам за поцелуем. И конечно получает его. Я даже сережку не снял с губы, так что ощущения… м-ммм, довольно любопытные. Я без лишних церемоний расстегиваю его штаны и засовываю руку, как можно глубже. Каору стонет. Ему нравится, он старается прижаться ко мне сильнее. Мне тоже интересно. Я толком не понимаю, как, двигать рукой, что бы ему нравилось, поэтому ориентируюсь по его стонам и дыханию. Совсем немного времени проходит, прежде чем я раздеваюсь и стягиваю с него штаны. Сажусь сверху и обхватываю его бедра ногами. Наклоняюсь и целую шею. Мне бы хотелось прикусить пульс и чувствовать, как он бьется в моем рту, но это опасно. Вдруг я прокушу ему горло? Я уже возбужден так, что мне больно… Хочу войти в него и вспоминаю, что тут все чуть сложнее чем с девчонками. Нужна смазка. В поле моего зрения не попадается ничего такого, так что я просто засовываю два пальца в рот, а потом ввожу их в Као. Он дергается, но все еще стонет от наслаждения. Вытаскиваю пальцы и… Черт, он узкий, так что и мне больно. Сперва, конечно… Потом все идет, очень даже отлично. Его пальцы впиваюсь в мои бедра, так что, наверное, оставят синяки. Так потрясающе мне не было уже давно… Выпадаю из реальности..
… Я посмотрел, на яростно спорящих Тошимасу и Андо. В итоге Тотчи надулся и заявил, что нечего обсуждать его партии, потому что он басист, а не Дайске. Каору заявил, что если каждому позволить делать то, что он хочет, это будет не музыка, а венигрет из звуков. Они посовещались еще немного, я спел. Меня похвалили, отругали Тошию и мы разошлись.
По дороге домой я решил зайти в магазин, поскольку вспомнил, что еды у меня нет. Пока я бродил между полок, рассматривая разноцветные упаковки, у меня зазвонил мобильный. На дисплее высветилась гитара, а под ней имя Андо.
- Моси-моси?
- Привет, Кё. Слушай, можешь перезвонить Као и сказать, что меня на следующей репе не будет?
- А почему ты ему сам не скажешь?
- Ну… - замялся гитарист.
- Не хочешь выслушивать его недовольные отповеди? – я улыбнулся и бросил в корзинку какую-то полуфабрикатную дрянь.
- Не хочу. Извини, что так тебя напрягаю, просто мне действительно нужно кое-куда съездить.
- Личная поездка? Далеко? Надолго?
- Личная. Далеко. И возможно надолго.
- Удачи, - сказал я вслух, а про себя подумал, что мне очень хочется узнать подробности. – А что ты собираешься делать?
- Что-то не очень хорошее, - Андо засмеялся. – Я мог бы тебе предложить поехать со мной, но меня терзают сомнения…
- Насчет чего?
- Что ты, скажем так, мне помешаешь.
- Тогда не стоит, - я уже начал волноваться, он что-то задумал и не хочет говорить.
- Ок.
- Я передам лидер-сану… Слушай, Андо? Не знаю, что ты там задумал, но лучше возвращайся к нам.
- Тебе бы этого хотелось?
- Да.
- Заминка в голосе, - холодно ответил он и повесил трубку.
Научиться, ничему не удивляться, вот единственный способ стать счастливым. Не помню, где я такое услышал, но это выражение пришло на ум. Я не то чтобы удивился, я начал беспокоиться. Написал сообщение Каору, мне тоже не очень хотелось с ним разговаривать. Я расплатился за покупки и поехал к Андо. Как я и предполагал, его не было дома.
Мне ничего больше не оставалось, как ждать.


Ты смотришь на меня, сквозь меня…
Ты же лидер, почему ты не разбираешься в людях. Почему ты не видишь МЕНЯ?!! Мне хочется тебе врезать, что бы ты, наконец, понял. Но я только смотрю и улыбаюсь. Я не могу по-другому, вы не хотите, чтобы я был другим. Мне кажется, только я заговорю и весь гной, который копился внутри выйдет наружу и вы увидите из чего я состою. Правда, если разобраться, никто из нашей группы не идеален, у каждого свои заморочки. И поверьте больше всего их не у Кё, а у Тошии. Басист, вечно озабочен тем как будет выглядеть перед другими. И если я страдаю, оттого что приходиться подстраиваться под рамки, то он хочет, быть в них, и больше всего боится их покинуть. Я двигаю губами, и эти жесты складываются в слова и улетают в пустоту. Даже за моими словами меня нет. Мою личность понемногу стирают, отрезают, и даже не пришивают новых кусков.
Я пробовал поговорить с Тошией, но он посчитал меня психом. А я псих! Неужели они не видят этого? Или меня настолько ярко затмевает Кё?!! Тотчи… как жаль, что ты не понял меня. А Шинья… По правде говоря его личная жизнь не моя проблема, но он хороший парень и мне становиться дурно когда я смотрю как Хара вытирает об него ноги. Можно было отказать и по-другому, не так резко. Просто сказать нет, извини, не сейчас/ не здесь/ некогда.
Я думал взять с собой Кё. Но стал бы он спокойно смотреть я как борюсь между желанием порезать себе руки, и тем, что просто, боюсь это сделать? Да-да, я тоже человек, я тоже боюсь боли. Мне не хотелось, что бы он меня останавливал, хотелось, что бы он дал мне право выбора. Что бы я, наконец, мог сделать что-то сам, без воздействия окружающего мира! Но я не настолько ему доверяю…
И вот размышляя обо всем этом, я сижу на крае ванной, которую кажется, не мыли уже месяц. Какой-то дешевый отель. Занюханая комнатушка. Это правильно, что я нахожусь именно здесь. Хотя мог бы снять номер намного и намного дороже. Какая разница? Это мои деньги. Ванная полная коричневатой воды, в которой отражается треснутое зеркало и шторки болотно-зеленого цвета, глядя на которые затошнит даже среднестатического человека. Я смотрю на собственно размытое и колышущееся отражение. Красные волосы торчат в разные стороны, не лишенное приятных черт лицо. И этого может не быть?.. Рука, к которой вот уже пару минут приставлено лезвие дрожит. Я пробую неуверенно улыбнуться. Улыбка искажается. Я отрываю взгляд от воды, и комната тоже искажена. Это МЕНЯ больше не будет? Я больше не выйду на сцену с гитарой? Не буду дурачиться с Тошией, подтрунивать над Шиньей, слушать крики лидера и смотреть на вечно спящего Кё?!! И они некогда не увидят меня??.. Не пойдем вместе в какой-то клуб, не заснём пьяные в обнимку… Да что же это? Мне не хочется все это терять!
Я некогда раньше не задумывался над тем, что можно _это_ потерять. Этих людей… Ками-сама, ребята я так вами дорожу, что боюсь себе в этом признаться… Иэ, иэ, ИЭ, ИЭ!!! Лезвие падает в воду, а я опускаюсь на пол. Обхватываю колени руками, утыкаюсь в них лицом, и в такой жутко неудобной позе начинаю рыдать. Причем громко, прочти воя… Выплакавшись, я умываюсь этой вонючей водой, ржавого цвета. Улыбаюсь, своему размноженному отражения в разбитом зеркале, и ухожу из этого никчемного мирка.

Захожу в студию. У нас началась запись альбома. Это бессонные ночи и сорванный голос вокалиста, наши прокуренные руки, и горькие губы от выпитого кофе. Кё смотрит на меня с такой радостью, что мне хочется извиниться за свою последнюю телефонную фразу. Шинья улыбается и кивает. Тошия и Каору смотрят почти одинаково, хотя во взгляде Тотчи немного превосходства, сегодня не он опоздал, а я. Но это не важно.
- Доброе утро! Я рад вас видеть!!! – смеюсь, теперь уже искренне, как должен смеяться Я.
- А, Дай, ты опоздал! – Каору, кажется даже не злиться. – Мы не можем начинать запись, когда у нас отсутствует ритм-гитарист.
- Окей! Я понял!
- Вот видишь! А ты говорил, что только я постоянно… - заводит Хара свою извечную песню.
Прохожу мимо Кё. Он тихо спрашивает:
- Ну, как съездил? Удачно?
- Ага, решил свои дела… - улыбаюсь, глядя на его просиявшее лицо.
- Это хорошо! Я рад, что ты вернулся!
- Я… тоже, на самом то деле.