Тихо-тихо отворилось окно.
Осторожно, слышишь запах Его.
Кто-то незнакомый нам решил помешать,
Третий лишний заглянул под кровать.

Но снова ветер свистит атональный мотив.
Ветер назойлив, ветер игрив.
Он целует меня, он кусает меня.
А тем, кто сам добровольно падает в ад
Добрые ангелы не причинят
Никакого вреда никогда.

Агата Кристи ”Нисхождение"

Страх – это власть. А еще любовь. Ты имеешь надо мной власть, потому что я люблю тебя и одновременно боюсь тебя. Боюсь потерять тебя. Просто однажды утром проснусь, а тебя не будет рядом… И тогда мое сердце разорвется от ужаса одиночества… Но пока этого не случилось. И я весь принадлежу тебе, тебе одному; и душой, и телом. Иногда тебе нравится мучить меня, ведь ты знаешь – я никогда тебя не покину. Садист и мазохист – мы идеальная пара, нэ? Мне нравится испытывать боль, если ее причиняешь мне ты. А некоторые шрамы останутся вечной памятью, нет, скорее напоминанием, что я – лишь игрушка в твоих руках.
Взгляд твоих пронзительных темно-карих глаз действует как гипноз не только на меня, но и на всех окружающих. И я знаю наверняка, что я не единственное твое увлечение, но самое сильное. По крайней мере, хочется верить в это. А если кто-то попытается занять мое место, я его просто убью, кто бы это ни был…

~~~~~~~~~~~~~~~

Гакт лежал на кровати и бездумно разглядывал узор на потолке. Узор был хаотичный: нежно-голубые точечки и полосочки, в беспорядке переплетающиеся между собой. Вставать не хотелось, да и рядом лежало если не совершенство, то его брат-близнец. На груди прекрасного создания виднелись свежие глубокие царапины, на запястьях – синяки от веревки. «Надо бы с ним понежнее обращаться, а то аж смотреть противно на следы своих действий. Неужели я такое чудовище? И как он меня только терпит?» Гакт задумчиво почесал затылок и все-таки встал. Совершенство недовольно заурчало и приоткрыло один глаз.
- Ня! Ты куда?
- Умоюсь пойду, да и тебе не мешало бы… и причесаться тоже! – Гакт подошел к своему возлюбленному и почесал того за ухом. – Вставай, соня!
- Муррр!! – замурчало совершенство и зажмурилось от удовольствия. Потом стало тереться лохматой головой о щеку Гакта.
- Ты колючий! Софсем брица перестал, - покололось совершенство о небритый подбородок и отползло на другую сторону кровати.
- У меня заслуженный отпуск, могу делать, что хочу! Вот будешь возмущаться, вообще мыться перестану.
- И будешь вонять, как медведь после зимней спички! Я тебя в кровать не пущу!
- Не зазнавайся! Это моя кровать! А где это ты нюхал медведей после зимней спячки, интересно знать?!
- Фи! С тобой пофедешси, и не того нанюхаешси! – совершенство презрительно вскинуло голову и фыркнуло.
- Ах, ты так! – улыбаясь, Гакт вспрыгнул на кровать, повалил лохматое создание и попытался в шутку укусить за шею.
- Вай-вай-вай!! Съедають заживо! Вампир недоделанный! – прекрасное создание полувыползло из-под Гакта и одарило того яростным взглядом удивительных глаз.
- Ладно, ну тебя. А то я так и до ванны не дойду. Гакт грациозно промаршировал в другое крыло дома.
Сакито задумчиво провел подушечками пальцев по свежему укусу и бездумно уставился на капельки крови. «Садюга!» - с нежностью подумал он.
***
Глядя в твои безбрежные глаза хочется забыть о реальности и тонуть в их бесконечной глубине. Кто ты: ангел, посланный мне свыше, или демон, утаскивающий мою душу в обжигающие пучины ада? Лишь ты знаешь это, а может быть и сам не до конца осознаешь свою сущность.
***
Когда Гакт вышел из ванной, Сакито и след простыл.
«Этот гаденыш опять куда-то смылся! Да как он смеет!» - певец с ненавистью схватил подушку и зашвырнул ее в стену спальни. Подушка решила отомстить и рассыпалась на части. Белые облака пуха покрыли всю комнату пушистым ковром.
- Апчхи! – чихнул Гакт и от злости заскрипел зубами. «Вот теперь еще и горничную вызывать надо. Паршивец! Ну я ему покажу, когда в следующий раз заявится», метнув заключительную молнию в ни в чем не повинных рыбок, к их несчастью оказавшихся в пределах досягаемости гактовского гнева, он выбежал из дома.
Погода была чудесная, светило ясное солнышко, и пели свои весенние, радостные песни беззаботные птички.
- Черт бы побрал эту весну! – Гакт продолжал тихо злиться на весь мир и на причину этого гнева, Сакито, в частности.
Не успел певец пройти и остановки, как его окружила мини-толпа разномастных фанаток. Все они пытались добиться от своего кумира если не автографа, то хотя бы оторвать кусочек одежды (волос; нужное подчеркнуть).
- А ну пошли на фиг!! – Гакт скорчил страшную рожу и ударил одну девочку наотмашь. Та не замедлила плюхнуться на асфальт, ушибиться и зарыдать в голос.
- Он плохой, он обидел Юко! – захныкали остальные и оставили кумира в покое.
«Ну вот, теперь еще пресса будет приставать на тему того, что я избил ребенка!» - Гакт снова заскрежетал зубами и решил вернуться домой.

Прошло несколько дней.

Тихо дичающий в одиночестве Гакт сидел в любимом кресле и читал не менее любимую книжку. Книжка называлась «Маркиз де Сад». Глаза певца уже в пятый раз пробегали по одной и той же странице, а мозг строил план отмщения.
«Он не приходит уже который день! Даже призывательные заклинания не помогают! Его аура слишком закрыта от меня…» - невеселые размышления прервал звонок в дверь. От неожиданности Камуи подпрыгнул на месте и выронил книгу на ковер.
«Может быть, это наконец-то он??» - сердце в груди забилось предательски быстро.
Гакт, забыв посмотреть в глазок, распахнул дверь.
На пороге стоял (*барабанная дробь*)… Рен. Гакт медленно сполз по стеночке от жестокого разочарования. Сакито! Где же ты?!
- Эй, ты что, не рад меня видеть? – Рен обиженно посмотрел на друга.
- Ну… Рад конечно. Как я могу не радоваться моему Панде! – Гакт попытался скорчить дружелюбную мину. Выходило плохо, поэтому он вскоре оставил даже эти жалкие попытки.
- Эммм… что ты «просто счастлив меня видеть» я уже понял. Но можно мне хотя бы войти? – спросил Рен и недождавшись ответа протиснулся в дом. – А не нальешь ли ты старому другу чашку чая? Или чего-нибудь покрепче?
Гакт опешил от такой наглости, но все же покорно пошел на кухню.
- Эй! Бар в той стороне! – Рен заискивающе улыбнулся и ткнул пальцем в направлении гостиной.
- Хватит с тебя и чаю, имей совесть!
Гитарист тяжело вздохнул, но отказываться или предлагать другие альтернативные варианты не стал: мало ли, что окажется под рукой у этого садюги. Ему всегда доставалось от лидера больше других (как хорошего, так и плохого), и он прекрасно знал, что гактовское терпение далеко не ангельское. А лишних шрамов ему, Рену, и так хватало.
На кухонном столе сиротливо стояла дымящаяся чашка чая с жасмином. Аромат витал по всей комнате, проникая в самые потаенные щели. Рен глубоко вздохнул и улыбнулся хозяину дома.
- А вы, батенька, жлоб, однако… Ни шоколадки, ни печенья, ни даже варенья гостю не предложил...
- А не треснешь?! Итак, после того, как от меня ушел, толстеешь на глазах! Так и со сцены вылететь можно, вообще! – Гакт злобно стрельнул глазами и прислонился к дверному косяку. Весь его облик показывал: «Сволочь! Когда ты покинешь мой дом?!»
- И чего это ты такой недружелюбный? Чай на личном фронте опять катастрофы? Последний раз ты в таком состоянии был, когда тебя Йо бросил. А ну рассказывай! – Рен подлетел к Гакту и начал щипать того за бока. – Колись, что произошло?
- Панда, отвали. И без тебя настроение препаршивейшее.
Гакт уже замахнулся рукой, чтобы вдарить непослушному другу по затылку, но в эту секунду телефон изошелся призывным криком.
- С каких пор у тебя на звонке стоит песня найтмаров? – Рен растянул губы в ехидной улыбке. На лбу сразу высветилась бегущая строка: «С кем из них он крутит? Почему мне не сказал?»
Гакт в ответ лишь злобно рыкнул и отправился на поиски телефона. Послышались шлепки подушек об стенку вперемешку с матами.
- Моси-моси!! – почти крикнул в трубку певец.
- Извините! Гакт-сан? – на другом конце провода послышался женский голос.
- Да, это я. Вы кто?
- Я звоню из больницы. К нам поступил человек с очень тяжелой травмой. Пока он был в сознании, он все время повторял ваше имя, а перед тем, как вырубится, назвал телефонный номер. Так как мы не нашли при нем никаких документов, я решила позвонить по этому номеру.
- Как, как он выглядит?? – сердце Гакта забилось, отсчитывая доли секунды, голос сорвался на крик.
- Ну… светлые волосы, стройное телосложение… Вспомнила, у него еще пирсинг был в пупке такой примечательный…
- Это он!.. – Гакт медленно присел на разбросанные по всему полу подушки, судорожно сжимая трубку в руке. – Я сейчас же приеду! Назовите адрес!
Девушка объяснила дорогу и повесила трубку.
- Могу я хотя бы поинтересоваться, из-за кого ты так посинел, можно сказать, пофиолетовел, и прыгаешь безумным волчком, собираясь бог знает куда? – Рену не понравилось так долго составлять часть интерьера. За подавание голоса он тут же был наказан метким метанием увесистой подушкой точно в голову.
- Аааа! Убийца! – гитарист свалился на пол и задергал ногами в воздухе.
- С тобой я потом разберусь, – прокричал Гакт и выбежал из квартиры.

~~~~~~~

…Сакито безжизненно лежал на больничной кровати; простынь, покрывающая его, казалась грязно-серой по сравнению с бледной кожей. Множество проводков и датчиков паутиной оплетали парня.
- Itoshi! – Гакт вбежал в палату, отпихнув в сторону медсестру. Посещение еще не разрешили.
- Он вас все равно не услышит. Пожалуйста, покиньте помещение, - девушка грозно смотрела на полуобезумевшего певца.
Но Камуи пропустил мимо ушей ее гневные речи и упал на колени рядом с кроватью.
- Не умирай!! Не умирай!! Я никогда не прощу себе этого! – вопил истошным визгом Гакт, мелодично стуча лбом о подлокотник.
- Состояние больного на данный момент стабильное, опасности для жизни нет. В нашей клинике работают лучшие специалисты, но если Вы будете нарушать отдых Нашего Клиента, нам придется принять крайние меры. – Медсестра стала в боевую стойку. Но на Гакта это не произвело никакого эффекта, он все так же продолжал неистово биться головой и винить во всем себя.
Девушке не осталось другого варианта, как силой вытащить непослушного посетителя и запереть палату на замок. Но Камуи это мало остановило.
- Сакито! – все кричал он, даже когда медсестра вкалывала ему успокаивающее.

~~~~~~~

…Я, наконец, смог открыть глаза. Что за мерзкий писк, почему болит все тело? Где я, черт побери?! Шея отказывается работать, придется довольствоваться видом белого потолка и светло-зелененьких занавесочек. Так. Надо вспомнить, что со мной произошло. Ау, мозги, не сметь вырубаться!! Вот, другое дело…

[Flashback]

Я лежал на гактовской кровати, лениво прислушиваясь к отдаленному шуму душа. Потом бездумно лежать надоело, и я полез изучать тумбочку. Обнаружилось много всего интересного: наручники, плеточка (где-то я ее уже видел?..), тюбик вазелина, блокнотик со стихами (Ой, на первой странице мое имя в сердечке! Ня!), какие-то нотные записи, затаенная бутыль с вином, походный набор «Юный садомазохист» (как интересно!), и … что это там за папочка на дне?
…Сакито выудил из потаенного уголка тоненькую папку в твердой обложке.
«Моему очаровательному зайчику за прекрасную ночь» и отпечаток черной помады, как подпись. Дальше следовала подборка фотографий порносцен с участием Гакта.
«Хакуй!! Сволочь! Порву, как тузик грелку! Падла!» - гнев исказил ангельское личико, руки сжались в кулаки. Сакито сложил все, как было, и выбежал из дома своего любимого. Где живет Хакуи, гитарист знал не понаслышке…
…Я бежал по улице не разбирая дороги, ярость охватила все мое существо, в эти мгновения мне хотелось вцепится в его тело, впиться в него когтями, отрывать полоски кожи медленно, растерзать его на кусочки и разметать их по всей окружающей поверхности… Разве не обещал он никогда больше не трогать ни меня, ни моего любимого?! Разве это честно?! Подлая презренная тварь, ты ответишь за это!

~~~~~~~ (2 подуровень flashback’а)

- Сугизо, как ты думаешь, как мы накажем этого несносного мальчишку, посмевшего ворваться, помешать взрослым, да еще и попытаться на меня(!) напасть?
- Ну, я даже не знаю... – ехидно потянул Суги.

~~~~~~~ (конец flashback’а)

Секундные вспышки сознания, размытые картины, образы людей, суетящихся вокруг, пронзительные голоса… Сопоставив все это можно догадаться: я в больнице! А-А! Мама! Страшно!

- Сакито! Ты очнулся! Я так беспокоился!
Заплаканное лицо Гакта возникло перед глазами. Надо же, он нервничал обо мне! Он плакал! Обо мне! Он любит меня, действительно любит!
- Гакт, слезь с меня, ты меня раздавишь! Хватит рыдать, я жив. А как могло быть иначе?
- Мой самонадеянный маленький пушистик! – певец все не мог унять рыдания.
Картину истинного счастья и любви нарушали лишь назойливый грохот прорывавшихся в палату репортеров, сдерживаемых отважной медсестрой, и яркий свет солнечного дня сквозь тонкие занавески.

~~~~~~~

Через день Сакито отпустили домой, приказав соблюдать строгий постельный режим (^_^).
Войдя в квартиру, счастливая парочка обнаружила полуживой труп Рена, забытого взаперти, и опустошенные холодильник и бар.