В ролях:
Кё – безумный хирург-садист.
Мана – сестра-помощница.
Пата – вечнопьяный анастезиолог.
Руки – упаковщик отрубленных/отрезанных частей тела.
Казуки – сумашедший химик-лаборант.
Йошики – невидимый глава проекта.



Он открыл глаза. Первое что он увидел, был белый оштукатуренный потолок. Старая, уже немного пожелтевшая штукатурка, в некоторых местах совсем обшарпанная. Лампа дневного света жалобно потрескивала, заливая помещение неровным белым светом. Он попытался приподняться и только тут заметил, что привязан. Он лежал на металлическом столе, руки и ноги плотно стянуты кожаными ремнями, такой же ремень проходил у него по лбу, плотно прижимая голову к столу. Тело ныло и саднило в некоторых местах, но в целом было все нормально, если не считать небольшой головной боли.
Он повернул голову в сторону и рассмотрел помещение, в котором находился. Стены были такого же цвета, что и потолок, но в некоторых местах штукатурка обсыпалась, обнажив неровную кирпичную кладку. Окон не было совсем, что говорило о том, что помещение, скорее всего, находится под землей. Свет от лампы не освещал всей комнаты.
В его поле зрения никто не попадал, он был почти уверен, что лежит в одиночестве. Если бы не предчувствие... если бы не это странное ощущение, что в помещении кроме его сбитого дыхания присутствует еще чье-то. Какой-то звук. Что это? Померещилось... Опять. Нет, здесь он не один. Он тщетно напрягал слух, но не мог понять, с какой стороны раздается звук, создавалось такое ощущение, что дышит комната.
Сознание пронзил ужас, первобытный страх, пронзил холодом и тьмой. Снова послышался этот странный шум, что-то двигалось во тьме. Как гиены ждут, нервно расхаживая в стороне, пока насытится лев, чтоб набросится на останки его жертвы. Ощущение безумия витало в воздухе. Едкий запах спирта ударил в нос.
- Здесь есть кто-нибудь? – крикнул Он и тут же закашлялся. Во рту пересохло.
В ответ послышалось какое-то невнятное бормотание с неосвещенной стороны комнаты.
Послышался звук, будто потревожили большую змею. Движение, шорох. Звук раздавался из тьмы. Внутри все сжалось, кровь стыла в жилах от этого неровного шороха. Мурашки побежали по спине. Он попытался приподняться, но, сколько не прикладывал усилий, ему это не удавалось. Глаза его расширились от ужаса. К шороху теперь прибавился еще один звук – скрежет. Такое чувство, что чем-то металлическим царапали пол и стены.
Звук приближался…
И тут на границе света он увидел неясную фигуру, она двигалась вдоль стены, медленно переставляя ноги. По неясным очертаниям он понял, что это человек, но лица он не мог рассмотреть – было слишком темно. Человек(?), медленно передвигался, опираясь на стену. Казалось, что каждый шаг дается ему с трудом, и по этому он буквально волочил за собой ноги, производя тот самый шорох.
Человек остановился, и шорох стих, но скрежет не прекратился. Во тьме зашевелилось еще что-то. Режущий слух звук стал еще громче и раздавался он с другой стороны комнаты.
На границу света ступила вторая фигура, но стояла она с противоположной стороны первой. Так же возле стены.
- Кто здесь?! Кто это?! Что вам от меня нужно? - Он перешел на крик, хотя еще никого не видел, только слышал... но Он кожей чувствовал, что ничего доброго звуки эти не сулят, и свидетельствуют о том, что помимо него самого здесь, по крайней мере, два или три человека.
И тут на свет вышел некто в белом, забрызганном кровью халате. На голову вместо привычной белой медицинской шапочки, был, натянут разорванный во многих местах чулок. Сквозь дырки в чулке, торчали лохматые налакированные белые волосы.
На лице была медицинская маска (типа респиратора), но не белого, а грязно-коричневого с подтеками цвета. В области рта маска была проткнута частым, острым пирсингом. Глаза были белого(!) цвета, и это повергло пациента в ужас. В руках человек сжимал скальпель. Он был весь в засохшей крови, наверное, его не мыли очень давно.
Пациент на столе громко закричал, но ни хирурга, ни его группу этот крик отчаяния никак не растрогал. Наоборот, когда Кё (а это был именно он) услышал, как кричит пациент, он (кое-как) снял маску и заорал, что есть мочи в лицо пациента, забрызгав его слюной(?). От этого крика пациент, чуть не потерял сознание, а с потолка где-то беззвучно осыпалась штукатурка.
Кё надел обратно свою маску, проделав новые дырки.
- Какой прекрасный кусок мяса мы тут имеем! – сказал он и сверкнул глазами в неровном свете лампы.
Пациент бешено задергался, пытаясь высвободиться из державших его ремней. Все это сопровождалось фразами типа: «Мама! Спасите! Помогите! Убивают!»
- Какой-то буйный попался – сказал Кё. – Где там наш товарищ Пата? Надо успокоить пациента.
В темноте комнаты послышалось нервное шуршание и слова на непонятном языке. Через некоторое время на свет вышел человек со спутанными, спадающими на лицо волосами. В руках он держал баллончик с веселящим газом. От него жутко разило спиртом, и по движениям было видно, что у него явно не все в порядке с опорно-двигательной системой. Проще выражаясь, он был пьян вусмерть!
Кое-как, доковыляв до стола, он наклонился над пациентом и жарко дыхнул на него свежим перегаром. Пациент отвернулся.
- Пата успокой его, а то работать же невозможно, – сказал Кё, рассматривая скальпель.
Пата достал кислородную маску из кармана засаленного медицинского халата и попытался надеть на лицо пациента, но тот начал так бешено кутить головой, что Пата растерялся.
- Сестра! Сестрааа! Успокойте пациента, - крикнул кому-то Кё – а то от нашего анестезиолога никакого толку.
И на свет вышла девушка в вычурном полудетском платьице с рюшечками, кучей подъюбников, и в туфлях на высоченной платформе, которые играли бликами в неровном свете единственной лампы. Синие волосы ее были стянуты в два хвоста, которые ассиметрично располагались по обе стороны головы. На белом лице, двумя черно-синими пятнами угадывались глаза, и такие же темно-синие губы были сейчас растянуты в приветственной улыбке.
- Ты бы еще скафандр одела! Мы же на операции – сказал Кё вошедшей сестре-помощнице.
- Так у меня сегодня свидание с одним приятным молодым человеком, не могу же я пойти на свидание в испачканном кровью медицинском халате. А времени, навести красоту после операции, у меня не хватит, – сказала Мана и надула губки.
- Ладно, мне все равно. Успокой его, – сказал Кё и попытался соскрести со скальпеля давно засохшую кровь.
Сестра плавными кошачьими движениями достала из кармана грязный шприц, но никак не могла найти иглу. Она встала на колени и начала искать её на полу, и нашла под ногами у врача! Радостно визгнув, она вставила иглу в шприц и втянула в него какую-то мутную жидкость, призванную парализовать человека. Подошла к пациенту и с лёгким хихиканьем зарядила шприц в шею, от чего пациент слегка задёргался, а потом и вовсе перестал двигаться, только судорожно водя глазами, в которых читался ужас…
- Спасибо. Так намного спокойнее – сказал Кё, отодвинув в сторону Пату, который уже успел заснуть. Пата встрепенулся, выругался, вдохнул газку из баллона и весело побрел в неосвещенную сторону комнаты.
- Ну что же посмотрим, - Кё подцепил кончиком скальпеля больничную форму пациента и с легкостью стал скользить вниз, разрезая ткань.
Ткань послушно разошлась, обнажив некрасивое, разжиревшее, безволосое мужское (?) тело.
- И как можно довести себя до такого состояния? – сказал Кё и скривил мину. – Я думаю, надо нам срезать лишний жир… как вы думаете?
Пациент бешено вращал глазами и пытался что-то сказать, но химикаты, так искусно приготовленные химиком-лаборантом, давали 100% эффект неподвижности. Был лишь меленький минус у препарата - он полностью парализовал тело, но вот боль не гасил.

Сестра посмотрела на обездвиженное жирное тело и скривилась от отвращения.
- Фу! Какой противный и неприятный тип, но мы ведь это исправим, не так ли, доктор? -
после этих слов она, напевая какую-то весёлую детскую песенку начала готовить всё для операции. Раскладывая на грязную тряпочку скальпели, ножи, и трубки для отсасывания жира она продолжала напевать какую-то веселую японскую песенку. Все приборы были довольно грязные, но это никого не интересовало, кроме пациента, который от ужаса, кажется, начал седеть.
- Опять наш химик-лаборант забыл помыть инструменты. Это уже входит в привычку. Как так можно, 5 операций и ни разу не помыл инструменты!? Где он вообще ходит? – Кё нервно начал перебирать инструменты, пытаясь найти что-нибудь более-менее чистое. Но всё было настолько запачкано кровью, подтеками жира и еще непонятно чем жутко отвратительным, что он оставил эти тщетные попытки.
- Сестра, будь добра, прикати сюда аппарат для скачивания жира, да и электрошок сразу принеси. Можешь еще что-нибудь прихватить, что понравится. – Кё перебирал скальпели в поисках самого острого. Проверял он на руке пациента, оставляя неглубокие порезы. Все-таки он был специалистом не только в хирургии, но и превосходным мастером шрамирования… а также входил в клуб любителей всего острого.
- И прикати сюда аппарат для переливания крови, а то уборщице надоело отмывать полы после каждой операции.
- Хорошо, это все? Только аппарат? Больше ничего не нужно? - сестра прямо-таки жаждала пригодиться, она хотела принести все нужное, совсем все, чтоб ее похвалили, ей страшно не хватало внимания.
- Да господи, тащи, что хочешь, что понравится, что угодно, только аппарат мне организуй! – Кё иногда выводила из себя эта эксцентричная особа с совершенно детскими манерами и ходом мыслей.
Через некоторое время синеволосая красотка вернулась, толкая одной рукой впереди себя аппарат для откачивания жира, он же был по совместительству и аппаратом для переливания крови. На приборе лежали какие-то инструменты, в том числе и сверло для трепанации черепа. Аппарат тоже давно не мыли, и по этому он только дополнил зловещую картину. В другой руке у неё был розовый плюшевый зайчик, во рту чупа-чупс.
Кё с нескрываемым изумлением уставился на сестру.
- Ну, вы же сами сказали: "Можешь притащить ещё что-нибудь, что понравится!" - вот мне и понравился этот зайка, а конфетка... мне не хватает глюкозы! А электрошок я не донесу, потому что он очень тяжелый для меня! - Сказала сестра, видя изумлённый взгляд доктора при её появлении.
- Ну… а я и не знал, что тяжелая атлетика входит в кругозор ваших интересов – сказал Кё принимая из рук сестры все это барахло. Пытаясь аккуратно разложить все, что принесла сестра на столе, Кё положил сверло на пациента. Пациент увидел, что на сверле еще остались следы человеческого мозга, поднял умоляющий взгляд на сестру и тут же потерял сознание.
- Ну, ничего что вы не справились с электрошоком, там один трансформатор весит килограмм 40…, да я думаю, что он нам и не понадобится… - Кё загадочно улыбнулся. Взял в руки сверло, взвесил и, шмыгнув носом, положил под операционный стол. «Еще не время» - коротко бросил он.
- А теперь, милочка, я бы хотел позаимствовать ваш косметический карандаш, чтобы начертить контур. До какого состояния вы бы хотели, чтобы он похудел? – сказал Кё и посмотрел на стройную фигурку сестры. Глаза его прищурились (еще больше), и он попытался прикинуть, сколько же придется откачивать жира.
- И где же наш химик-лаборант с упаковщиком ходят?
- Хм… - промычала сестра с задумчивым видом; о том, что она сосредоточенно думает, говорила её конфетка, которая перемещалась с одной стороны рта в другую.
- Если честно, то свой карандаш мне очень жалко давать, чтобы нарисовать на этом куске мяса линию, лучше взять не очень острый скальпель и провести, без сильного нажима им. А то придётся его ему подарить, после того, как мой карандашик дотронется до него, я не смогу им пользоваться. А вот отсосать жира придётся много, хотя больше 3-х килограмм нельзя, но, думаю, нам придётся, я что-то очень сомневаюсь, что пациент даст согласие на повторную операцию! А вот двоих других наших коллег... вроде я видела, как они заходили в кладовку.
После этих слов сестра подошла к приходящему в себя пациенту и, улыбнувшись, послала ему воздушный поцелуй. После чего наклонилась и положила рядом с ним зайку, от чего пациент пришёл в ещё больший ужас, потому что заяц был весь перепачкан кровью, вдобавок ко всему, у него не хватало одного глаза. Пациенту показалось, что из пустой глазницы зайца на него кто-то смотрит.
Все это время, будучи не у дел, из тьмы выскользнуло миниатюрное существо. Пациент, уже очень плохо соображающий, перевел на него взгляд, и тут же пришедшему тихому ужасу не было предела.
То, что скакало вокруг Кё, мало походило на человека, хотя, скорее всего, являлось именно им. Карлик (он был каким-то совсем маленьким, хотя внешних патологий, кажется, никаких не имел, так что называть его так можно было лишь условно) был одет во что-то черное, ладони свои он зачем-то обмотал бинтами, но, видимо, не сумел завязать узлы как следует, потому грязно-белые лохмотья свисали еще сантиметров на десять. На голову себе он водрузил безобразный цилиндр ярко-розового цвета, из-под которого выбивались, неизвестно сколько времени не расчесываемые, красно-черные волосы.
Его глаза были безумны, но, как бы ни вертелся этот уродец, они смотрели в одну точку.
Голодный взгляд пары сумасшедших глаз на своей шее, пусть и остатками сознания, но все же, ощущать было более чем неприятно.
Пытаясь отвлечь себя от самых мрачных догадок, пациент продолжил мутными глазами осматривать маленького безумца: что было на его шее, понять в полумраке не представлялось возможным, то ли множество шрамов, то ли полосатый шарф - не разобрать. На кофту, состоящую из лохмотьев и лоскутов, был наперекосяк натянут грязный врачебный халат: один рукав висел так и не надетый, второй явно долго и упорно натягивался на руку, потому что был перекошен.
На ногах - что-то огромное, совершенно несопоставимое по размерам с тем, кто это что-то надел, разобрать, были то ботинки (были то одни ботинки или несколько - одни на другие), или что-то другое (воображение играло злые шутки), было невозможно из-за темно-зеленых одноразовых бахил.
Испытывая жуткую боль от порезов на руке, уколов шприца и ужаса от разговоров, которые вели над ним Кё и Мана, пациент пытался понять назначение черного пакета в руках у мелкого урода... и на мысли "он, наверное, будет меня в него заворачивать" – зажмурил глаза.
- Да он и на первую-то операцию не соглашался, его вообще никто не спрашивал - гневно сказал Кё и ткнул скальпелем в ногу пациента. От чего на больничных штанах пациента, бирюзового цвета, начало расплываться кровавое пятно.
В это время карлик-упаковщик, бегал вокруг стола, прихрамывая сразу на две ноги. В руках он держал черный пакет для мусора, причем пакет был намного больше него самого и конец пакета волочился за ним по полу. Он весело скакал вокруг пациента и корчил рожи.
- Руки! Убери руки =) от пациента, у него еще пока все на месте, так что подожди, пока я не начну работать. Сегодня у нас будет веселая операция, и я много чего тебе дам для твоей коллекции! - сказал Кё прыгающему вокруг стола упаковщику и как бы в подтверждение отрезал пациенту фалангу мизинца на левой руке и бросил в пакет.
Кровь из открывшейся раны весело брызнула на металлическое покрытие стола. Пациент зажмурился и потерял сознание. Кровь медленно потекла к краю стола и так же медленно начала стекать на пол.
- Сестра. Тампон, зажим, остановите ему кровь. Я не хочу, чтобы он ее так бездарно потерял, да и вообще надо начинать ее откачивать. И уберите своего зайца, а то он снова будет весь в крови. – Кё пытался оттащить любопытного Руки от пациента и от стола вообще. И разозлившись, оттащил Руки за руку в темную половину комнаты.
- Почему у вас так резко испортилось настроение? - спросила сестра, протягивая доктору зажим, и надевая перчатки, чтобы не испортить маникюр и не испачкать руки! - А зайка ему пригодится, когда он очнётся, а то опять потеряет сознание, надоело уже всё время приводить его в чувство! Да, кстати, доктор, я завтра не выйду на работу. У меня семейные обстоятельства - сказала сестра, улыбнувшись доктору, и напевая какую-то песенку, пошла, менять кровавый тампон.
- У меня не портилось настроение. Просто кончилось действие транквилизатора, и я перестаю держать себя в руках. – Кё бешено сверлил глазами пациента, рука его то и дело тянулась к большой пиле. – Я лучше не буду его пока трогать, потому, как не контролирую себя и кроме кровавого месива ничего сделать не смогу. Так что пойду я в нашу лабораторию за новой дозой, тем более что наши химики сегодня должны усовершенствовать формулу. Заодно составлю компанию Пате и Руки. - А вы пока можете делать с пациентом что захотите, но в пределах нормы; и помните: Он наш подопытный, и мы должны отработать на нем все наши действия, пока Йошики-сама не доставил к нам Главного пациента, – сказав это Кё злобно зыркнул на тело, распростертое перед ним, лужицу крови на столе и полу, и забрав с собой зайца, удалился во тьму.
Сестра посмотрела на пациента с высоты своих платформ, хмыкнула носом и удалилась в другую комнату, на всякий случай проверить марафет.
Руки, ускакавший во тьму, забился в угол и начал с причмокиванием изучать брошенный в его волшебный мешочек кусок пальца. Он вертел его в руках, ковырял ноготь, рассматривал и не мог нарадоваться новым экземпляром в коллекцию.
- Ыыы. Я положу его на полочку с конечностями... справа от пальца ноги... ыыы... неееттт... мизинчик должен лежать с мизинчиком... так аккуратнее... или разложить все пальцы так, чтобы получились полноценные ноги и руки... оооооооо... как много мне еще собирааать... какой стиимул... Кё должен отдать мне остальные пальцы... а вдруг... а если он не отдаст? - в воспаленном мозгу Руки вырисовывались самые страшные сцены: Кё не отдаст пальцы, будет кричать на него, маленького, беззащитного, а он даже не сможет защититься... Кё рассердится и выкинет пальцы в урну, грязную урну, тогда Руки не сможет положить их на полочку.
Чем больше он думал на эту невеселую тему, тем сильнее убеждался, что к пациенту нужно пробраться самому, и непременно сделать это раньше Кё, иначе - всё. Он не переживет, если сегодня же у него на полочке не появятся еще несколько обрубков.
Руки осмотрелся по сторонам из своего угла – никого. Но это не надолго... надо успеть...
Он начал медленно ползти на коленках по направлению к пациенту, волоча за собой свой громадный пакет. Подобравшись к столу максимально близко, он смог увидеть только руку, безжизненно свисающую сверху, она болталась прямо перед его лицом... соблазнительно болталась. Это была та рука, которую Кё лишил пальца. "Как-то некрасиво... один короткий, а все вокруг - длинные..." Решив, что правильно будет руку "подравнять", он дотянулся до подноса с медицинскими принадлежностями и нащупал скальпель. Острая боль пронзила его пальцы, он визгливо вскрикнул, поняв, что порезался, и тут же испугался собственного голоса, ведь он мог привлечь Кё... "Ой, что было бы... надо-надо-надо скоре-е-ее все де-е-елать..." Он злобно схватил окровавленный скальпель, и ревностно полоснул им по руке.
Истошный крик пронзил помещение, до смерти напугав Руки, которому пришлось в жуткой спешке уползать обратно в угол, потому что этот вопль ни Кё, ни Мана не заметить не могли.
Вскоре он услышал приближающиеся твердые шаги Кё и становящийся все громче и громче трехэтажный мат, изливающийся из его уст.
"Я ничего не делал... Он сам... Я сидел тут... Кё ничего не заметит... он мне поверит..." - Руки с выпученными от страха глазками раскачивался из стороны в сторону, бормоча себе под нос "не я...это не я"
Яркий луч искусственного света упал на искаженное гримасой бешенства лицо Кё...
- Что тут происходит? Кто тебе позволил прикасаться к нему!? Я же сказал тебе, что отдам все, что тебе понравиться. А ты, смотрю, сам решил отрезать себе новый экземпляр!? – Кё медленно стал приближаться к тому месту, где спрятался его помощник. Глаза его полыхали яростным огнем. Мало того, что химик не подготовил для него порцию лекарства, так он еще и допил последний спирт на пару с анестезиологом. Так и его помощник решил сам взяться за пациента. В голове его возникали картины кровавой расправы со всеми, находящимися в этой комнате. Он попытался взять себя в руки и сосредоточиться.
Услышав крики, сестра выглянула из-за двери и теперь молча наблюдала за происходящим.
- Что тебе еще не хватает? У тебя и так коллекция на зависть многим, а тебе все мало. А может мне позаимствовать что-то из твоей драгоценной коллекции, чтобы ты больше не предпринимал попыток действовать у меня за спиной? – Кё возвышался над карликом и видел, как расширились его глаза от ужаса при упоминании о том, что он что-нибудь заберет из тех частей тела, что хранились у Руки.
В это время пациент, продолжал стонать, наверное, кончилось действие препарата, и нужно было срочно его успокоить. Кё подошел к столу и взглянул в глаза лежащего на нем человека. Из глаз катились слезы, и во взгляде читалась мольба о пощаде, но на Кё это давно уже не производило никакого впечатления.
- Ну что? Как мы себя чувствуем? – язвительно спросил Кё и начал медленно размазывать кровь по столу – А никто не говорил, что будет приятно. Ха-ха-хаааа!!! – Кё разразился истерическим смехом, глядя на то, что пациент бледнеет на глазах. Настроение его немного улучшилось.
Сестра, видя какие изменения произошли с Кё, решила не испытывать судьбу и не портить вечер. Она молча, на цыпочках вышла из операционной и тихо затворила за собой дверь.
- Руки! Верный мой помощник, сходи в лабораторию и попытайся найти успокоительное, а то мне не приятно когда под скальпелем шевелятся – Кё обмотал старым пожелтевшим бинтом новую рану на руке пациента, нанесенную нетерпеливым помощником. Бинта оказалось слишком мало, чтобы полностью перевязать рану и по этому Кё был вынужден идти в кладовую, в поисках целого рулона.

...Боль от отрубленных пальцев стала постепенно тупеть. Тишина, умиротворение. Казалось бы, ничто уже не могло случиться. Но в следующую секунду в поле зрения пациента вдруг появилась новая фигура.
Казуки, безбожный химик-лаборант, медленно выплывал из темноты. Временами, его левое плечо резко дергалось назад. "Это я-то сумасшедший... Я вам покажу... сумасшедший...". Бормотание сопровождало все его действия. У пациента съежились все внутренности. Предчувствия его не обманули. Казуки, вытирая все время свою руку в чем-то сине-зеленом об штанину, приблизился к операционному столу. Облизнувшись и сверкая глазами со змеиными линзами, взял уже изуродованную руку. "Чудненько, чудненько, как раз торчащее мясо, как и надо..." С этими словами он ловко опрокинул колбу с мутной зеленоватой жидкостью прямо на рану. Несмотря на парализацию, конечность стала дергаться, словно хотела существовать даже отдельно от всего прежнего тела, только бы не чувствовать этот кошмар. Пока от раны ползли трещины в сторону плеча, выпуская пульсирующую кровь, пациент закатил глаза и мысленно умолял о потере сознания, а лучше о смерти. Кричать не было сил, и по этому пациент только закатил глаза, а рот его раскрылся в беззвучном крике.
- Черт, - выругался недовольный химик, - твою мать! Говорил же, что не стоит натрий добавлять! "Сыпь, сыпь, хуже не будет" - тоже мне, неучи...
Казуки, нервно оглядываясь, выбежал из комнаты.
Уверенным шагом он возвращался в операционную.
"Мне нужно найти Руки... Одолжить пару пальчиков для эксперимента (ужина?)... Нельзя вот так вот кромсать эту жирную тушу... Нельзя-нельзя-нельзя... Кё будет ругаться...ру-гать-ся..." – все это он бормотал себе под нос. Он вообще постоянно что-то бормотал, от чего его и прозвали сумашедший-Казуки. Войдя в лабораторию, Казуки осмотрелся. Он имел странную привычку подкалывать коллег, только никто не мог понять, когда он шутил, а когда стоило его опасаться. «Мне нужно во что бы то ни стало продолжить мои опыты… опыты…» - Казуки бродил в полумраке лаборатории, то и дело посматривая на неровные ряды различных колбочек. В этой комнате находилось главное его сокровище – его опытные разработки: от простого успокоительного до мощного яда. Все свои опыты он привык проводить на людях, которых для этой цели ему регулярно поставлял Йошики-сан. Но вот с дозировкой он постоянно путался и по этому чаще всего «товар» быстро приходил в негодность.
Руки недоверчиво поглядывал на Казука, который направился к себе в лабораторию со своей колбочкой, разговаривая с самим собой. Руки боялся Кё, хотя и понимал, что лучше же будет и для него, и для его коллекции, если будет подчиняться его приказам. Пытаясь не показываться никому на глаза, он медленно, по стеночке, прошмыгнул в коридор и мелкой трусцой побежал, шурша пакетом, в лабораторию. Он не знал, кого бояться больше - Кё или Казука. Мало ли, что с ним, таким масеньким, могут там сделать...
"Я не должен доверять Казуку... нет... позовет, сделаю вид, что не расслышал... а то... мало ли... Кё сказал, не трогать этого урода на столе... а Казуку небось, для опытов не хватит крови... он... ОТБЕРЕТ МОЙ ПАЛЕЦ!!!"
Он расширил глаза, глубоко вздохнул, попятился от двери... но, набравшись мужества, вломился в лабораторию:
- Я за лекарством! Я быстро! Меня Кё зовет! Мне нельзя задерживаться! - Руки полагал, что таким образом он обеспечил себе полную неприкосновенность, т.к. Кё боялись все, кроме Йошики. (Всевидящее Око было в лицо никому не известно, поэтому подчиненные все-таки больше страшились вполне реального, и ощутимого (сильно ощутимого) Сэнсэя.) Вообще-то, сначала Руки хотел войти бесшумно и остаться незамеченным, но страх взял свое, и получилось так, как получилось. Но Казуки так был занят своими мыслями, что не заметил появления Руки в своей лаборатории. Руки тихо проскользнул к холодильнику с опытными образцами…
В это время в лабораторию вломился разгневанный Кё.
- И какого ты тут делаешь? Ты же пойми, что для твоих опытов мы можем найти и менее ценный экземпляр, на крайняк возьмем в морге. Он же нужен нам не для твоих опытов, а для отработки пыточных операций! – Кё сверлил глазами Казуки, но тому было все равно, кто на него смотрит.
- Теперь придется ампутировать ему руку, пока твой препарат не добрался до мозга. Это, конечно, хорошо, для Руки, ему руки =) нужны, он их ох как любит, особенно правые. – Кё улыбнулся. – Но впредь будь спокойнее и не порть пациентов, если тебе так не терпится, то просто скажи и я тебе что-нибудь отрежу. Не надо портить сразу все тело, – разговаривая с Казуки, Кё перебирал в уме сколько раз этот одержимый химик портил ему операции.
- Давай подождем, когда вернется Руки с препаратом, и продолжим работу. И кстати, где мое лекарство, а то я уже из последних сил сдерживаю свой гнев!? – Кё еще раз зыркнул на Казуки, - и не вздумай забрать что-то себе, я тогда не ручаюсь за твою жизнь, ты же знаешь какой мстительный и коварный наш кривоногий друг. Можешь утром и не проснуться или проснуться, а голова в тумбочке! Подумай над моими словами, - сказав все это, Кё вышел из лаборатории и направился обратно в операционную. Он достал из кармана, найденный им в кладовой, последний рулон бинта и принялся перевязывать рану на руке.

Руки, понимая, что нужно, прежде всего, успокоится (неужели...): по всей видимости, несчастный палец никому кроме него не был нужен, но все же, с прищуром осмотревшись по сторонам, начал копаться в ящике холодильной камеры с разнообразными препаратами.
- Да где этот чертов пузырек... успокоительное... успокоительное... так, нет... а, вот… нет. Это что-то не то. Или успокоительное? Черт! Иероглифы блин все кривые. Надо руки оторвать тому, кто это писал! "Кстати, надо над этим подумать" - промелькнуло в голове Руки, он уже долго копался, но баночки с нужным названием так и не нашел. По всей видимости, то, что с кривыми иероглифами, и было нужным Кё препаратом... наверное...
"Ладно, думаю, если это не то, Сэнсэй заметит... ну ведь он же знает всё... значит, точно заметит..."
Озадаченный этой боязливой мыслью, карлик чуть не наступил на пакет со своим сокровищем, отчего страшно перепугался, быстренько взял шуршащий, всем до смерти надоевший, пакетик, и в раздумьях пошел обратно в операционную. Он снова незаметно прошмыгнул мимо Казуки, который продолжал что-то бубнить себе под нос.
Кё стоял, не шевелясь, и с ненавистью смотрел на пациента лежащего, на столе. Это означало только одно - он жутко раздражен, и из себя вывести его способна любая мелочь. А тут это успокоительное...
"Спокойно, если что-то не так, он заметит" - помощник молча протянул хирургу склянку с прозрачной жидкостью и (готовый в любой момент сорваться с места ради спасения собственной жизни) настороженным взглядом следил за каждым движением Кё. Сэнсэй, не отрывая взгляда от искаженного страхом пациента, воткнул шприц в крышечку пузырька, так же не глядя, набрал жидкость.
По спине Руки пробежал холодок, плохое предчувствие подтолкнуло комок к горлу, а маленькие ручки, леденея, крепко вцепились в пакет. "Мамочки! Вот этого я как-то не предвидел..."
Все, что оставалось мелкому человечку в цилиндре - это молиться всем известным богам, чтоб в содержимое шприца оказалось таки-успокоительным...

Казуки стоял у себя в лаборатории, находившейся недалеко от операционной, разглядывая себя в зеркале. Отражение показывало прожженные штаны и такой же медицинский халат, которые едва можно было назвать одеждой. Медленно развернувшись, химик потопал в обиталище Маны. "Ну, она же не обидится... Можно одолжить коллеге тряпку, коих у нее все равно полный шкаф...". Порывшись с видом опытного Кутюрье в куче платьев, Казуки вытащил один из халатиков. Несмотря на бордовые пятна, он смотрелся лучше прежней лаборантской одежды. Застегнув последнюю пуговицу, Казуки неловко стал оттягивать вниз эту "маечку", стараясь хоть как-нибудь прикрыть себя. "Хм, а ладно... Мммм, я хорош... да... Пре-крас-но".
Разглядывая свои ноготки, юноша (хм...) неторопливо прогуливался по темному коридору.
"Хватит филонить, пора продолжать мои наблюдения...". Казуки дошел до холодильника. Но там не было того, что он искал. "И кто кроме меня мог прочесть эти каракули?.."
Ноги сами понесли этого медсестричку в операционную. Казуки резко тормознул у входа, внутри него все оборвалось: в руке Сэнсэя был пустой пузырек того средства...
- Кё, только не говори, что ты…! – его голос потонул во внезапном вопле…

--- Минутой раньше ---
Кё посмотрел на бесцветную жидкость в шприце, пустил струю из иглы и всадил шприц в вену пациента, даже не подумав смочить место укола спиртом « Еще чего не хватало, так это на всяких там драгоценный спирт тратить» - и Кё подумал про заначку, которую он укромно спрятал в самом темном углу кладовой.
Сделав укол, Кё посмотрел на своего помощника. Что-то ему не понравилось в преданном взгляде своего помощника. Ощущение того, что он допустил, что-то непоправимое проскользнуло в его мозгу. Пациент затих и перестал стонать. Кё взял бутылочку, из которой только что набирал жидкость. Надпись была сделана подчерком человека страдающего алкоголизмом и ярко выраженной шизофренией. Кё с трудом удалось понять, что было написано на бутылочке - «Опытный образец. Тестирование не пройдено. Не использовать!» - дальше была написана какая-то формула, которую Кё не знал.
Внезапно глаза пациента бешено расширились, все тело затрясло. Затрясло с такой силой, что стол начал подпрыгивать, пациент бешено вращал глазами. По всему телу побежали судороги, вены на руках и шее бешено вздулись. Из трещины на руке во все стороны брызнула кровь, прорвав слой бинта, который наложил Кё.
Руки убежал, как только заметил изменения в поведении пациента.
Кё стоял, как вкопанный не в силах пошевелиться, он никогда, даже в самом страшном сне не видел, того, что творилось сейчас наяву. Лицо пациента покрылось синими пятнами, и глаза начали медленно выползать из орбит. Пациент закричал. Такого отчаянного, полного страдания и боли крика Кё никогда не слышал. Крик оборвался на самой высокой ноте. Кровь хлынула из открытого рта таким сильным напором, что обдала потолок. По мере того как кровь фонтаном била в потолок тело пациента потеряло плотность и начало медленно оседать. Неприятный хлюпающий звук заполнил всю комнату, к нему примешивался звук разрываемых сухожилий и треск костей. Пациент последний раз дернулся и затих, вывернув голову под невероятным углом. Тело медленно начало оседать во всех местах, растекаясь, по столу. Кожа медленно растворялась, тоже проходило со всеми внутренностями и костями.
Кё закрыл глаза и попытался представить себе, что это только очередной больной сон. Но хлюпающий звук возвратил его в действительность. Пациент полностью превратился в серо-коричневую смердящую массу, которая медленно, частями сползала со стола и падала на пол. Хлюп. Хлюп. Хлююююп… И на полу образовалась безобразная лужа.
Кё пришел в себя и смотрел на поздно подоспевшего лаборанта.
- Что это за средство такое? Что здесь мать мою происходит? Что теперь делать!? – Кё бормотал под нос проклятья и пытался не смотреть на останки их пациента.
Теперь у уборщицы и патологоанатома появилась работа. Но ему было наплевать на то, что осталось от пациента, невозможно никак идентифицировать. Его больше заботил возможный разговор с Главным, и он судорожно пытался собраться с мыслями.
Кё отвернулся от операционного стола и медленно побрел в сторону кладовой. В его белых глазах застыл вопрос: «За что мне все это?». Ему было все равно, что сейчас делает Казуки и Руки, ему было все равно, что он только что своими руками зверски убил человека, все, о чем он сейчас думал, так это небольшая пол-литровая бутылочка спирта, которую он на днях спрятал в кладовой.
Он дошел до двери кладовой и несильно пнул ее ногой, дверь заскрипела на ржавых петлях и этот звук, раздавшийся в полной тишине, был как крик отчаяния. Он вошел в приятный полумрак кладовой и двинулся в дальний ее угол. Под потолком тускло светила лампочка, на которой был такой огромный слой пыли, что она почти ничего не освещала. Он дошел до угла, и устало присел на мешок с давно сгнившей картошкой: « И какой дурак додумался здесь ее хранить?» - подумал он и начал шарить рукой за стеллажом. Рука попала в паутину, и Кё содрогнулся, но он неуклонно продолжал шарить рукой в поисках заветной тары. Через некоторое время рука наткнулась бутылку, и Кё аккуратно потянул ее к себе.
Сделав глоток, Кё закашлялся, спирт обжег ему горло и беззвучно взорвался в желудке небольшой атомной бомбой. Его передернуло, по телу пробежала судорога. С минуту он сидел с закрытыми глазами и прислушивался к биению собственного сердца. Он не слышал, что происходило в операционной, да его это и не сильно волновало. Единственно было жалко, что Руки теперь точно ничего не достанется в его коллекцию.
Сделав еще несколько глотков, он почувствовал, что тело его налилось свинцовой тяжестью, голову начало клонить набок. Ему казалось, что вместо головы у него колокол, и он под тяжестью этой ноши завалился набок…

Ему приснился сон. Что он лежит на полу в кладовой, а мутная масса, оставшаяся от пациента, медленно приближается к нему по полу. Он даже мог расслышать звук, с которым она приближалась к нему.
Внезапно Кё проснулся. Звук возобновился. Кё потряс головой, чтобы окончательно проснуться, но звук не исчез, наоборот, он стал еще громче. Кё посмотрел в дверной проем и вскрикнул. Он заметил темное пятно, которое медленно двигалось в его сторону, издавая тот самый противный хлюпающий звук. Кё попытался быстро подняться, но руки и ноги не слушались его, да и голова гудела, как паровоз. Облокотившись на стеллаж, Кё поднялся и посмотрел в сторону двери. Эта гадость медленно двигалась в его сторону, размеров пятна Кё различить не мог, освещение было слишком скудным. Он медленно присел, схватил мешок с гнилой картошкой и запустил им в пятно. Но из-за похмелья и тяжести во всем теле он промахнулся, и мешок приземлился в полуметре от пятна. Кё замер, ожидая, что произойдет. Темная субстанция изменила траекторию движения и медленно поползла в сторону брошенного мешка. Кё не шевелился.
Пятно приблизилось к мешку, и тут из однородной массы отделилось что-то вроде небольшого щупальца, и вцепилось в мешок, мгновенно всосав его в себя с отвратительным чавкающим звуком. Грубая мешковина со всем содержимым тут же растворились в общей массе.
Кё понял, что дело плохо и что надо отсюда выбираться. Он со всей скоростью, на которую был способен, рванул в сторону операционной.
Заметив(?) этот маневр, пятно возобновило движение в строну своей жертвы.
Кё ворвался в операционную и побежал в сторону стола. Ни Руки, ни Казуки нигде не было видно. Он взял в руки пилу и посмотрел в ту сторону, откуда только что прибежал. Хлюпанье отчетливо было слышно в царившей вокруг тишине. Кё крепче схватился за свое оружие. Через некоторое время на границе света показался отросток, который видимо, пустило пятно, чтобы прощупать территорию. Кё схватил один из ножей и запустил им в щупальце. Нож перерубил его напополам, и оно медленно расплылось бесформенной лужицей. В следующий момент из темноты показались еще три щупальца, то, что он перерубил, мгновенно присоединилось к одному из отростков. Кё по очереди кинул в них еще один нож и два скальпеля. Ножом он попал в одно из щупалец, и оно так же расплылось. Скальпели пролетели чуть выше и исчезли в темной стороне комнаты. У Кё расширились глаза от ужаса, когда из темноты показалось еще штук десять щупалец, все они тянулись к нему. Он продолжал стоять возле стола, в экстренном случае он мог использовать его в качестве щита. Щупальца медленно тянулись к нему. И тут из темноты выплыла основная масса. На ее поверхности начали проходить какие-то волны. Через несколько секунд на поверхность пятна выплыла голова Казуки. Она смотрела на Кё пустыми глазницами. Странный булькающий голос вырвался из беззубого рта:
- Ты нам нужен! Нам тут скучно без тебя – голос слегка походил на голос Казуки.
- Хозяяяяиннн. Иди к нам! Нам будет веселее вместе – теперь голос принадлежал Руки, и рядом с головой Казуки всплыла такая же лишенная глаз голова Руки.
Кё пробрал холодный пот от этой картины. Значит, пока он был в отключке, это поглотило его помощников, и теперь хочет еще и его поглотить.
- Нет, спасибо мне и тут хорошо! - сказал Кё и снял маску, обнажив ряд острого пирсинга в области рта.
Пятно угрожающе двинулось в его сторону, щупальца потянулись к нему. Кё взревел и кинулся на щупальца, размахивая пилой. Несколько штук он успел перерубить, от других удачно уклонился. Отрубленные конечности плыли в сторону основной массы. Кё вертелся как волчок, кромсая все щупальца, которые к нему тянулись. Но при каждом соприкосновении со щупальцами на пиле оставались разводы. Вскоре пила стала плавиться, да и сил, чтобы с той же скоростью ею махать, поубавилось. Кё понял, что долго не продержится, надо было что-то придумать. Он прикрылся столом и ушел в глухую защиту. Пятно остановилось. Щупальца повисли в воздухе. Кё тяжело дышал, от пилы шел неприятный дымок, ее поверхность медленно плавилась.
- Как весело! Как смешно. Как прекрасно! – забулькало пятно голосом Казуки.
- И все части твоего тела станут моей коллекцией! – булькнул Руки.
Кё молчал. Ему нечего было сказать. Он судорожно пытался найти выход из ситуации. Внезапно одно щупальце рванулось вверх и растеклось по поверхности лампы. Свет стал тускнеть. Что-то громко треснуло и заискрило. Свет стал пропадать. Кё рванул из последних сил стол и смог опрокинуть его на бесформенную массу. Воспользовавшись заминкой, он побежал к выходу. Свет потух совсем. Кромешная тьма окутала все вокруг. Кё бежал по памяти в сторону двери, но в кромешной тьме никак не мог понять в какой части комнаты он находится. Внезапно он поскользнулся, потерял равновесие и упал на пол. В следующий миг, что-то стало медленно окутывать его ноги. Острая боль пронзила все тело. Он закричал. Боль медленно распространялась по телу. Он понял, что попался.
Внезапно, боль прекратилась, на смену ей пришло чувство умиротворенности и спокойствия. Ему казалось, что он плывет в океане спокойствия. Он медленно растворялся. Становился частью этого океана.
- Приветствую тебя хозяин – где-то слышен был голос Руки.
- А мы тебя уже заждались – вторил ему Казуки.
- Я никогда больше не буду одинок – сказал(?) Кё и стал частью вселенной спокойствия…

Мана вернулась с неудачного свидания, злая на весь белый свет. Она хотела сорвать свою злость на пациенте и надеялась, что ей хоть что-то достанется от него. Поначалу она не поняла, почему так темно, но, вспомнив, что у них часто выбивало пробки, особенно после использования электрошока, достала маленький фонарик. Маленький луч света попытался пробить непроглядную тьму. Мана вошла в операционную, и попыталась найти выключатель.
- Есть тут кто? – крикнула она, в надежде, что кто-то чинит пробки и ее услышит. Она надеялась, что они не ужрались как всегда спиртом, после неудачной операции.
В ответ она услышала какой-то звук. Где-то в дальнем углу комнаты послышался какой-то шорох.
- Мана. Это ты? Иди сюдааа… - голос слабо походил на голос Кё. Он был какой-то глухой и безжизненный.
- Кё это ты? Какого хрена ты там делаешь? Что тут вообще происходит? Где все? – Мана пыталась высветить то место, из которого доносился голос, но слабого луча фонарика для этого не хватало. Она смогла высветить лишь перевернутый операционный стол.
- Иди сюююдааа… - повторил голос, на этот раз больше похожий на голос Казуки.
Мана подумала, что они все перепились и теперь валяются в том углу комнаты не в силах подняться. Она медленно пошла в сторону голоса, освещая каждый свой шаг, припоминая привычку Кё разбрасывать инструменты. Внезапно луч света высветил два проплавленных скальпеля и бесформенную груду железа, которая была похожа на пилу. Мана насторожилась, но продолжила движение вперед. Внезапно свет фонарика стал тускнеть. Она остановилась, потрясла фонарик, но он упорно не хотел работать. За всем этим она не расслышала приближающегося звука. Единственный источник света в ее руках пару раз сверкнул и потух окончательно. Мана не двигалась, продолжая трясти фонарик, как вдруг расслышала слабый приближающийся звук.
- Кто это? – спросила она испуганным голосом. Ответа не последовало.
Вдруг, фонарик последний раз вспыхнул, и Мана увидела, что со всех сторон ее окружает какая-то странная темная масса. Она закричала, но крик ее потонул в чавкающее-хлюпающем звуке…

Над заброшенным домом взошло солнце, осветив унылый пейзаж всеобщего запустения. Где-то внизу холма раскинулся большой город. Где все еще много одиноких людей…