Билеты разлетелись как вспугнутые очередью из дробовика воробьи.
Российские почитатели Malice Mizer грызли друг другу глотки за последний билет.
Но времени на дополнительный концерт почти нет.
Думаю его не будет. А хотя? Нет, я и так неважно себя чувствую.
Этот дикий холод.

Худощавая до прозрачности фигура брела по Кремлёвской площади.
С неба сыплется что-то до боли напоминающее сахарную пудру.
Чёрт. И это начало апреля? Заморозки и снег? incredibly.
Мана ещё раз обернул шарф вокруг своей тонкой шеи. Парня телепало.
Свербило в носу и чувстовалось першение в горле.
Ксо.

Набережная пустовала. Логично. Покажите пальцем того, кто такую мерзко-сопливую погоду пойдёт наслаждатся красотами Москвы? Исключительно, лидер-сан, Мана.
Милый город. Памятники. Есть мнение что люди живущие здесь чтуть память предков.
иначе, я уверен – здание с бывшим когда-то лидером забальзамированным телом человека здесь бы отсутсвовало. Или хотя бы разграблено.

Неоновый свет огромных рекламных щитов казалось был зам.солнца в те дни, когда ему было лень вылазать из теплого серого небесного покрывала. Простояв на морозе минут двадцать Мана понял что пора бы идти в номер. Болезни в распорядке его турне пока не намечалось. Витрины бутиков. Витрины, витрины. Одно и тоже. Чётко выстроенная глазом картинка расфокусировалась. А проще – просто смазалась. Казалось что весь мир пролетает мимо, жизнь проходит, а Сату выпал из общего ритма и бредёт, бредёт.
Бывший до того мутный взгляд Маны внезапно оживился. В голове появилась безумная идея.

Несколько минут бега сломя голову по бескрайнему московскому универмагу и вот - они у него в руках.
Да... как же я раньше не догадался?

Расплатившись карточкой, он шёл в отель с совершенно счатливым выражением лица. Немногочисленные люди попадавшиеся на пути, включая тех, кто был в универмаге, с удивлением провожли взглядом быстро идущего мужчину с идеально уложенными гладкими длинными чёрными волосами, готическим макияжем и с мыльными пузырями в руках. И? Каждому из нас когда-нибудь хотелось вернутся в детство, стать маленьким ребёнком, которому созерцание прозрачных переливающихся на солнце шаров доставляло искреннию радость и восхищение.

Он шёл и улыбался.
Какая хрупкая красота. тонкая, прозрачная, готовая порватся в любой момент, при любовм соприкосновении с любом предметом.

Губы, аккуратно сложенные в трубочку наполняли воздухом очередной пузырь. С каждой минутой это занятие нравилось Мане всё больше. В голове мелькнула мысль :
а если ?

И это создание с огромными синими глазами протянуло указательный палец к большому лиловому шару, висевшему у него перед лицом. Но как и должно было это случится – пузырь лопнул. Чуда не случилось. Мана понуро опустил голову и посмотрел на свои руки. В фонарном свете, падающим в комнату они казались ему полупрозрачными.

Вся жизнь похожа на мыльный пузырь. в том числе и моя. Она продолжает плыть по водушным потокам, пока не наткнётся на очередное препятствие и ... лопнет. Разорвётся на тысячи молекул и атомов. Закончится карьера, толпа фанатов растает на глазах и останется коротать старость в скрипящем кресле-качалке под клетчатым пледом.
В о д и н о ч е с т в е.

Сон давил на веки своими тёплыми пальцами, голова автоматически клонилась к подушке. Кое-как закрутив баночку с пузырями, Мана буквально рухнул на кровать и провалился в беспамятство, душившее его обилием розовой мыльной пены и счастливо-лживых гримас.

~

Кипы густых облаков надолго испачкали девственно-голубые небеса, заляпав их серой краской.

Тик-так.тик-так. Назойливый звук старинных часов, отдающийся эхом по пустынному холлу, давил на нервы. Кози, развалившись в холодном кожаном кресле, с пофигистичным видос поятгивал эспрессо из белоснежной кружки. Только худосочный парень с бело-бумажным лицом нетерпеливо мерил шагами помещение.

Мана никогда не опаздывает.

- Послушай меня, Клаха. Если ты так будешь маячить перед моими глазами, то обещаю, что тебе придтся выплачивать штраф за разбитое казённое имущество, в качестве разбитой чашки.
- Ладно, - парень сел. – Чёрт, ну почему он опздывает.
- Хотя бы раз в жизни он может опаздать. Если ты думаешь что Сату замучает совесть, ошибаешься, тебе же твоя «совесть» не мешает каждый раз опаздывать на 10-15 минут.
- Да мне просто неспокойно.
- Слышу между строк «я сошел с ума» - не могу не согласится.
- Да пошёл ты...
- No comments.

Коленка нервно тряслась в лихорадичном ритме то ускоряясь, то окончательно останавливаясь. Клаха вскочил и рванул к лифту.

- Эй, ты куда ? – голос Кози отправился вдогонку, но ... увы. Двери лифта закрылись.
На зеркальном покрытии стен лифта оседали капли воды. Конденсация. Отражение невысокого бледного темноглазого парня нервно теребило пуговицы на рубашке. Он всё время прикусывал губу. По спине струились холодные ленты пота.

Ну если я его не найду в номере... Сука, если ты где-нибудь сейчас шляешься.
Я знаю. Ты можешь. только попадись мне, эгоист хренов. Поимею вас на месте.

14 этаж – противные салатовые цифры на табло.

Клаха вылетел из лифта с плавным уклоном влево и остановился перед красивой дверью из красного дерева. позолоченый номер – 521.

Без нервов. Я просто постучусь и зайду. Всё в норме. Он там. Я уверен...
Просто поверну ручку.

Дверная ручка с вензелями гостеприимно встретила его щелчком, оповещаюшим о том, что «открыто». Брови парня удивлённо поплзли вверх.

Что за ...?

~

Золотистые лучи солнца заполняли комнату, просачиваясь сквозь неаккуратно занавешенные шторы из плотной ткани. Тщедушное иссохшее тело расплаталось по кровати , метаясь в бреду. На лбу прозрачными капельками выступила испарина. Из полуоткрытого рта вылетали сиплые выдохи.

Ксо... .

Клаха рванулся к телефону, стоящему на тумбочке и замер, задержав взгляд на Мане. Рука светилась ярко-оранжевым от экрана трубки. Машинально набрав номер гостичиного врача и обьяснив причину вызова, парень пару минут упорно слушал короткие гудки на том конце провода. Они затягивали в бесконечность. Опомнившись, он скинул гудок Кози, который немедленно поднялся. Теперь стоявший рядом коллега с досадой почёсываля затылок, произнёс :

- М-даааа. – причём это было сказано нарочито туповато, с растягиванием гласных.

Стук в дверь, замаячил белый халат. С выражением лица ребёнка, страдающего аутизмом Клаха наблюдал за телодижениями врача. Взгляд сконцентрировался на блестящем стетоскопе.

Бака... Я бы ему этот стетоскоп засунул в задницу.

- Э... Уважаемые. вы меня слышите? – лица доктора нагло маячило перед Клахой.
- Да конечно.
- У вашего коллеги сильное переутомление, ослабленная имууная система дала сбой, вследствие чего...
- А покороче слабо?! – рявкнул Кози.
- Простите, у господина Маны небольшая ангина.
- Небольшая?! – взбесился Клаха. – В таком состоянии? Это небольшая?
- Успокойтесь, ему по крайней мере дня два нужно отлежатся. Я вколол ему вакцину, к вечеру он должен прийти в себя. В избежание эксцесов с ним кто-то должен находится рядом. Наймите сиделку.
- Это всё , док? – Кози нахмурился.
- Пожалуй, да. Вот список лекарств и как их принимать.
- Ясно, я разберусь. Вы свободны. – угрюмое лицо Кози помрачнело ещё больше и не предвещало ничего хорошего.

В абсолютной тишине мерзко тикали часы.

- Клаха, ау, ты здесь ?! – Кози потрепал по плечу коллегу. – Я поехал в аптеку, ты посиди с Маной, понял?
- Без проблем.
- Только что бы потом жалоб на непристойные звуки от соседей не было.
- Что ??
- Я пытался пошутить.
- Понял, извини.
- Плохая шутка.
- Вали давай.
- Уже.

*

Мана, чёрт бы тебя побрал, ну как тебя угораздило? Идиот. Ну кто тебя просил по ночам шлятся в такую погоду? Ты настоящий придурок. наверно именно поэтому я так ... проехали. Это не отсюда.

Клаха сел спиной, на другой конец кровати. Почему? Причиной тому было полуголое бледное тело Маны еле прикрытое пододеяльником. Чёрные волосы казались грзным пятном среди девственной белизны постели.

- Клааахаа... – протянжный глухой стон. Парень подскочил словно почувстовал под собственной задницей кучу кнопок. – Клаха, ксо, я сейчас сдохну...
- Мана, твою мать, только попробуй. Это просто ангина. Ты живой. Ты бредишь. – Клаха моментально подскочил к нему. Сату тихо стонал.

Ну зачем ты так стонешь? Ну что мне с собой делать... бака.

Не зная что делать, Клаха начал поглаживать сухопарую ладонь лидера. По щеке скатилась скупая слеза.

Какой ты маленький и беспомощный, словно младенец.

Лёгкий рывок и Клаха почувствовал сжимающуюся хватку руки Маны на своей. Насколько приятное для него ощущение. Как вид рефлекса Сату сдавливает ладонь ещё сильнее и ... Наступает то блаженное состояние неосязаемости. Рука немеет.

- Мана, отпусти, пожалуйста. Или я...

А правда, что я? Что я могу сделать, чёрт тебя побери? Только…

Клаха наклонился и прижался к губам Маны, словно боясь разбить прозрачный фарфор это неподвижной линии. На губах остался странный привкус. Подёрнутые серой дымкой глаза внимательно лихорадично следили за ним из-под полуопущенных век. Клаха отвернулся – такой взгляд сложно понять. Он пугает. Долгий протяжный стон.

Ксо... Ну какого чёрта ты стонешь.

Тело Маны покрылось холодной испариной. Его трясло и знобило.

Я так больше не могу и не хочу.

Клаха встал, подошёл к двери и закрыл на ключ. Он медленно расстегнул рубашку и разулся. В этот момент ему доставляло удовольствие делать всё медленно. Аккуратно как мышь, он скользнул под одеяло к Мане и улёгся рядом, притянув его к себе. Тело лидера мелко подрагивало. Два человека слились в единое целое посредством кривых геометрических линий и единого ритма дыхания. Кольцо рук сомкнулось на груди Маны.

Ты замёрз. Какой ты странный.
Маленькая худосочная льдышка, время которой истекает.
Когда весной она тонко звенит, и подрагивая, раздрабливается по ложбинкам на маленькие кусочки. А тебя просто трясёт.
Но я тебя согрею. А ты ведь знаешь. Ты чувствуешь, что я радом. И ловишь кайф.
Подсознательно. Сподличал.
Мы оба понимаем что это хорошо.
Это приятно.
Это вкусно.

Кллаха зарылся головой в подушку и волосы Сату. Тяжкая дрёма слепила глаза. Спустя 20 минут он почувствовал на своём лице тёплый воздух. Прямо перед его глазами были пересохшие, потрескавшиеся губы Маны. Мысли в голове уже отсутствовали. Было только его тело. И своё. И это было то, чего не хватало в течении нескольких месяцев. Это был экстаз, это был бешеный оргазм, два тела в одном. прямо как head&shoulders, а впрочем, это уже не отсюда.

Мокрые и липкие поцелуи. Солоноватый вкус на языке. Неважно.

Главное что я тебя чувствую. Ты мой. И больше ты никуда не сможешь дется. Мой. И твоё тело. И твои бешеные волосы. И такие же сумасшедшие полные океанской глубины глаза. Ты мой.

~

Клаха одевался. Скоро должны были прийти Кози и Юки. А в таком состоянии застать их .. было плохой шуткой, скажем так. Ману уже не трясло. Клаха подошёл и присел на корточки рядом.

Взгляд привлекла яркая бутылочка на тумбочке. soap bubbles. Улыбка невольно пробежала по лицу. Он встал и накрыл Ману одеялом. Его лицо преобразилось – не скрывая, он улыбнулся, и с блаженным лицом повернулся на бок и уснул. Кажется теперь здоровы все.

back