Маленькие слабости соло-гитариста, в которых он никогда никому не признается: ему нравится, когда вокалист, перебрав в баре немного лишнего – совсем чуть-чуть, - панибратски обнимает его одной рукой за плечи, размахивая зажатым в другой руке стаканом с джином, и в веселом пьяном угаре смеется ему на ухо: "Шинджи, сегодня великий день! Ты знаешь почему?". Требовательно заглядывает в глаза, еще сильнее повисая на Айдзи, а в глазах скачут то ли шальные, то ли все-таки хмельные чертики. И, не дождавшись ответа, тут же убирает руку, привлеченный ажиотажем вокруг новоприбывшей персоны. Айдзи передергивает плечами, будто кто-то крутанул ручку кондиционера на минимальную температуру.
Да, у соло-гитариста есть маленькие слабости – ему нравится, когда Кирито называет его настоящим именем, приобнимая за плечи. Нравится тепло его тела и шальной взгляд темных глаз. Маленькие слабости на то и существуют, чтобы держать их в секрете от окружающих. Даже если в них нет ничего криминального. По-другому нельзя.

Маленькие хитрости вокалиста, к которым он прибегает не слишком часто, чтобы это никому не успело наскучить: сделав еще пару глотков, он приближается к Айдзи, и начинает нести какую-то чепуху. Ему, в общем-то, все равно, что говорить, потому что Кирито знает – соло-гитаристу тоже плевать на слова, что он скажет. Главное, шепнуть "Шинджи…" и покрепче прильнуть к неприступному одногруппнику. Секунд на 30 – ни в коем случае не дольше, иначе весь эффект небрежной случайности перерастет в намеренную интимность, а этого нельзя допустить. Никак нет. Поэтому ощущать чужое тепло вокалист позволяет себе всего 30 секунд и не чаще одного раза в полтора-два месяца. Зачем лишать себя удовольствия немного поиграть в странную, но приятную игру? Кирито любит все, что доставляет ему удовольствие.

Маленькие тайны одногруппников – не друзей, нет-нет, что вы, так, приятелей, - фансервис на концертах они устраивают не для фанатов и прессы, а друг для друга. Не сговариваясь, ни разу даже вскользь не упомянув о таком варианте, но по факту: для этих двоих просто лишняя возможность почувствовать тепло друг друга, но чтобы не выходило за рамки приличий – работа есть работа, ведь так? Но будем справедливы – вокалист проформы ради разворачивается и идет к другому краю сцены, чтобы немного поиграть с маленьким ритм-гитаристом. Работа? Работа. Только Айдзи почему-то отчетливо скрипнул зубами. Маленькие слабости, да. Ревность? Да, нет же, что вы! Так, мимолетный скачок настроения. И затаившаяся внутри, какая-то по-детски глупая, обида на лидера группы.

Маленькие неожиданности случаются и никто не застрахован от последствий. Но насколько они неожиданны? И для кого?
Ну, точно не для Айдзи, которому надоело жить своими слабостями – в постоянном ожидании какой-нибудь спонтанной попойки с одногруппниками. "В конце концов, - думает гитарист, когда на нем опять виснет хмельной лидер-сан, - правила игры можно поменять на любом этапе, ведь так?". И в ответ на очередное: "Шииинджи, как ты думаешь, следует ли нам удвоить количество фансервиса на следующем концерте или убрать его вообще нафиг, или оставить все как есть?", Айдзи впервые приобнимает ошалевшего Кирито и шепчет ему на ухо: "Шинья, я думаю, что столь серьезный вопрос требует тщательного рассмотрения в более спокойной обстановке". И увлекает несопротивляющегося лидера к выходу.

Маленькие трофеи соло-гитариста, отшлифованные и бережно хранимые под семью печатями: Кирито… нет, к черту - навязанный фальшивый официоз оставим публике. Шинья. Так вот, Шинья ненавидит вставать по утрам, но, привлеченный запахом свежесваренного кофе, вскакивает с кровати как ошпаренный. Он может долго и самозабвенно орать из-за какой-то ерунды, но в серьезную ссору его втянуть просто невозможно. Проверено Айдзи. Не то, чтобы гитарист хотел поссориться с лидером, но ему было просто интересно – кто в итоге пойдет на попятную. То ли Кирито просек его намерения, то ли он действительно непрошибаем. А еще Айдзи знает, что если поцеловать вокалиста чуть ниже лопаток, то из него можно вить веревки.

Маленькие секреты вокалиста, в которых он с трудом признается даже себе самому: если Шинджи однажды надоест их маленькая *игра*… Впрочем, Шинья никогда мысленно не заканчивает это предложение – он цепенеет при одной только мысли о подобной перспективе. Но все же, все же…
Не сложно догадаться, что наш умник, который когда-то полагал себя очень хитрым, начиная играть с чужими слабостями, прозаично - и вполне закономерно – влюбился. Ну, кто бы сомневался.

Маленькие неизбежности, что случаются сплошь и рядом практически со всеми: веселые походы по барам в честь съемок очередного клипа или вовсе без повода случаются все реже. Фансервис во время концертов почти исчерпал себя. Вяло и неубедительно, как бы нехотя, с еле скрываемым раздражением на всегда спокойном лице. А про настоящие имена словно и забыли в одночасье. Будто бы так и записано в паспорте: Кирито. Айдзи. Навязанный фальшивый официоз въелся в кожу намертво, не отдерешь. А нежный шепот: "Мой, Шин-тян, ты -мой", ответное срывающимся до дрожи голосом: "Твой, Шин-тян, конечно, твой" задушены, забыты и выброшены. Устаревшие фразы - в этом сезоне романтика не в моде. Модным таблоидам веры больше, чем собственному сердцу. Глянцевые страницы лучше знают, что действительно нужно, а сердце, – глупое сердце, – ничего не знает. Оно просто любит, любит, любит. На большее не способно.

Маленькие личные трагедии иногда имеют тенденцию перерастать в большие общественные катастрофы: Кирито уже давно смирился со своей участью надоевшей игрушки. Но то, что сейчас пытаются донести до него оба гитариста, не укладывается ни в какие логические построения лидера Пьеррот. Уходят из группы? Что за бред?! Какого черта?…

Большие потери могут заставить смалодушничать, а могут и стать тем самым, - недостающим – толчком вперед. Тем самым движением, с которого начинается полет. Вверх или вниз – покажет лишь время и желание вырваться из трясины боли, безысходности и опостылевших лиц. Кирито нечего терять и именно поэтому он сдает тузы на мизере, ставя на кон то последнее, что у него еще осталось – веру в себя.