...и, разбрызгивая по сторонам лужи, по хайвэю на предельной скорости, гнать-гнать, вперед, вперед, куда-нибудь да приеду, не важно куда - главное - бежать подальше, чтобы, не дай бог, никто не заметил чувства, переворачивающие всё внутри.

Я пришёл в себя только на ресепшене, когда стоял в ожидании ключей от номера. Не помню, куда именно я свернул, но рёкан стоял у самого въезда. За окном лило, как из ведра, машина была неаккуратно припаркована во дворике. С волос капало - я огляделся в поисках зеркала, чтобы оценить масштабы трагедии, но его нигде не оказалась. Улыбчивая девушка, наконец, протянула мне ключи, поинтересовалась, нужно ли что, нет, не нужно, спасибо, меня проводили в комнату где я, скинув плащ, уселся на пол, выкладывая рядом с собой телефон, сигареты, зажигалку, ключи от машины и квартиры, словом - всё, что оказалось в карманах. Телефон молчал, но мне почему-то казалось, что вот-вот и он должен зазвонить. Вот-вот мне должен позвонить кто-то очень важный и всё встанет не свои места, безумный хаос в голове сложится в мозаику, предельно понятную и простую. Но пока это был только хаос, туманный хаос, в котором я даже не смог осознать, от кого я так бежал, кто мне должен был позвонить и что, черт возьми, случилось.

Было уже очень поздно, когда телефон всё-таки зазвонил. К тому времени я переоделся в гостиничное юката, вознамериваясь высушить вещи, побывал в ванной и заказал пиво и закуску - словом, сделал всё, что сделал бы любой человек, приехавший отдохнуть в рёкан.
Когда телефон зазвонил, я как раз заканчивал с пивом - в голове по прежнему царил непонятный туман и я вслепую ткнул кнопку принятия вызова.
Тот конец трубки взорвался ругательствами. Некоторые я не знал, но по голосу понял - Рео на том конце трубки был просто в бешенстве и желал моей моментальной смерти. Когда он, наконец, чуть успокоился, я рискнул спросить:
- А... Что случилось?
Кажется, гитарист на том конце трубки решил, что я тронулся.
- Это я должен у тебя спросить, - в некотором замешательстве ответил он, но пояснил:
- После вчерашней репетиции тебя никто не видел, сегодня все по очереди пытались прозвониться, но твой телефон был недоступен, и...
- И?
- Вчера мне уже ближе к ночи позвонил Юске, почти в истерике, но я еще не знал, что ты куда-то пропал, поэтому не стал выяснять что случилось...
- Послушай, - прервал я его, - я сейчас в рёкане, чёрт знает где. Тут хлещет дождь, у девушки на ресепшене отличные ножки, и я нихрена не понимаю в том, что я здесь делаю и почему я вчера ехал из дома, так, что мог оказаться на том свете минимум дважды.
- Ясно. Хазуки, нам тебя найти?
- Сам найдусь, - я усмехнулся, прикидывая, что именно собирается делать Рео, и прервал разговор, а телефон кинул в дальний угол, так, чтобы больше его не услышать, в досаде расхаживая по комнате - мозаика почему-то не складывалась. Я-то думал всё окажется просто и понятно, а тут тебе на - ты непонятно где, непонятно зачем и непонятно почему. И еще Юске, с этой его истерикой. Вечно он, как баба - ноет и ноет и...

...он как-то странно склонил голову на бок, улыбаясь одними уголками рта, смотрел на меня пьяно из под длинной чёлки. Я держался подальше - несмотря ни на что, Юске был способен на всё, что угодно, когда пьян. Интересно, почему он был так пьян? - вдруг думаю я, и снова напрягаю память, но она только ухмыляется мне вместе с пьяным гитаристом в моей голове, а потом мерзко смеясь, говорит -
- Хазуки, ты - шлюха.
И мне становится так противно от этих слов, от самого себя, от Юске, что я теперь мечтаю забыть вспомненное, но память плевать хотела на моё мнение, она всё так же гнусно смеялась вместе с ним надо мной и единственное, что меня спасло от безумия - новый звонок. Два иероглифа, которые, как мне показалось, издевательски улыбались мне.
Он звонил долго-долго, я успел выкурить две сигареты, прежде чем Юске оставил свои попытки, а потом попробовал позвонить с номера Рео. По крайней мере - он не один, решил я, открывая новую банку пива, а затем, наконец, вспомнил о том, что в машине-то наверняка есть навигатор, по которому можно будет понять где я, и какого чёрта.

Память - это защитный механизм, размышлял я, когда вернулся снова в номер - сначала стоял перед машиной, видимо, рассчитывая, что двери распахнутся сами по себе, а потом подумал, что, наверное, выложенные в комнате ключи лучше было бы использовать.
Память - это такой механизм, который позволяет сохранить рассудок в порядке - сложно представить, что там такого случилось в этот вечер, что я забыл, совершенно забыл, и даже не уверен, что хочу вспоминать, но память медленно, кусок за куском, возвращает воспоминания, и я на мгновение, сев в водительское кресло, снова погружаюсь в еще один флэш-бэк о том, как мы, поставив машину каком-то закоулке занимаемся сексом - и всё, абсолютно всё как-то надрывно и почти больно и даже всхлипы Юске будто бы - вместе со слезами, которые он глотает, но я их не могу видеть, я хочу развернуть его лицом к себе, но у меня ничего не получается.
Всё это и правда было - вот прямо здесь, в этом салоне. А потом мы еще долго лениво целовались, пока, Юске не заприметил стайку школьников, проходящую мимо, но подозрительно косящуюся в нашу сторону.
Я бездумно вожу пальцем по навигатору, отслеживая свой маршрут, силясь понять, почему всё так получилось и как секс в машине может быть связан со всем случившимся. Судя по навигатору я пол-ночи ехал куда-то на юг. Найдя название конечной точки, я набрал номер Рео, вышел из машины, прижимая телефон плечом к уху, закрыл двери и поднялся к себе.
- Я нашёл где я.
- Мы тоже, - сосредоточенно ответил тот и после небольшой паузы добавил, предвосхищая мой вопрос, - отследили местоположения телефона. Скажи своей девочке-администратору, что приедут еще два охотника за ее ножками и неплохо было бы, если бы она нашла себе еще пару ножек в компанию.
- Ты с Юске?
- А с кем еще?
- Он мне звонил, - зачем-то сказал я.
- Я знаю. Я у него телефон отобрал после этого. И честно - я считаю, что всё это - ваши гейские ссоры. Я не хочу в этом разбираться, так что обеспечь мне хотя бы развлечение.
- Да-да, я всё понимаю, - выдохнул я, представляя, как всё будет после их приезда, - вы скоро?
- Судя по всему - еще пол-часа.

Сложнее всего было - не собраться и не уехать прямо сейчас. Так страшно мне хотелось бежать как можно дальше от этой невероятной неизвестности в знаках вопроса. Но Рео - он найдет меня даже на том свете, почему-то подумал я, пытаясь не думать что именно подтолкнет его к этому - обязательство перед группой или, всё таки, дружеские чувства.
Я снова с сигаретой, смотрю, не отрываясь, на секундную стрелку, начавшую новый круг. Сначала я решил их считать, но потом бросил, и просто смотрел за временем, переваривая новое воспоминание.
Это был хорошо знакомый клуб - мы были там не раз и не два, я знал отлично, где я сидел, но вот почему тип рядом со мной по-хозяйски обнимает меня, - я понять не мог. Еще я не понимал, почему я не могу даже стряхнуть с себя руку - оказалось, я просто не мог двигаться. Дело наверное было в тех таблетках - две маленькие красные пилюли, которые он предложил мне, когда я пожаловался о головной боли. Итог этого воспоминания - не самый удивительный, но отвратительный секс, про который мне тут же захотелось забыть.
- Прошу, - глухой голос девушки раздался за дверьми, выдергивая меня из мрачных размышлений, а потом дверь открылась, и, отпихнув Рео с прохода, Юске, откидывая на ходу сумку, бросился ко мне. Лидер, многозначительно вскинув бровь, продолжил беседу с дамой, вежливо подхватил ее под локоть и повёл в сторону выхода, а Юске, пытаясь отдышаться, будто бы после долгого бега, замер в полушаге от меня. Когда он замахнулся я только прикрыл глаза, а потом, после резкой вспышки, ощутил боль и привкусом крови - точно в челюсть, и я уже был готов к новому удару, но парень лишь бессильно осел, едва слышно шепча снова и снова:
- Ненавижу тебя. Не делай так.
Когда я потянулся его обнять, он охотно поддался, и в каком-то порыве прижимая к себе, чувствуя, как кружится голова, чувствовал, как Юске крупно трясет.
Мы молчали, за окном всё так же лил дождь, а я курил.
- Извини, - пробормотал он вцепившись в ворот моего юката.
- И ты меня извини, - я кивнул, - я не помню, что произошло.
- Лучше и не вспоминай.
Я предложил ему свою сигарету, и мы докурили ее на двоих, и, когда окурок потух в пепельнице, мне почти удалось сложить мозаику, в которой, кажется, не хватало одного единственного куска, но, наконец меня осенила догадка.
- Ты же видел всё, да?
- Что? - вздрогнул гитарист.
- В клубе.
- Видел, - он прикусил губу и прикрыл глаза, - мне потом рассказали. Я знаю, это не твоя вина, и, извини, я усомнился в тебе, я...
Он говорил что-то еще, почти неслышно, будто бы для себя, шмыгал носом, хватал меня за руки, бросался обниматься, а потом, наконец, успокоился и, закурив, устроился рядом.
- Интересно, долго еще продержится Рео?
- Не знаю, - я прикрыл глаза, думая, что стал слишком много курить.

...- Ты шлюха, - он всё еще нагло улыбался мне, нарочито громко, словно, надеясь задеть меня этим, а потом подался вперед, - я всё видел и всё знаю. Решил, что я полный идиот, да?
Юске неожиданно вскочил, оказался совсем рядом со мной, схватил за грудки, встряхнул, но я только отвернулся.
А что я еще должен был сделать? Оправдаться? Бабы оправдываются.
- Убирайся из моей жизни. Я тебя ненавижу. Ты - ничто. - выпалил он, отталкивая меня, так, что я едва не упал.
И тут что-то переклинило.
- Как скажешь, - рассмеялся я, - как скажешь, дорогой.
Я всё продолжал смеяться, понимая, почему всё было так вся эта надрывность в его действиях, словах, чувствах - во всём, что преследовало меня последние несколько дней, после ночи в клубе, всё оказалось безумно просто, и я был не виноват в этом, никто не был, но сделать ничего нельзя.
Заливаясь смехом, я ударил по педали газа, и только разворачиваясь, заметил его силуэт на фоне выхода, а всё, лицо, одежда, волосы, было мокрым, и я уже летел по хайвэю, не зная сам, куда - лишь бы подальше, словно расстояние могло излечить рваную рану, оставленную словами...
...А я продолжал вдыхать его дым, и думал, что хоть всё и обернулось так, рана затянется еще не скоро.

back