- Это знаешь, - Кё покрутил в пальцах сигарету, не решаясь закурить, - как будто бы тебя выворачивает наизнанку. А ты ловишь себя за шкирку и говоришь - не смей так делать, тварь.
Поздний вечер буднего дня в парке. Каору смотрит на своего вокалиста в упор, словно надеясь проделать дырку в его черепе взглядом, но тот лишь пьяновато усмехается, и, поглаживая свежую царапину на груди, откидывает голову, смотрит в темнеющее небо. Сегодня для него - вечер откровений.
- Или, например, - не унимался Кё, - на записи, знаешь. Мне хочется набиться наркотиками под завязку, или выпить чего покрепче. Сейчас не так сильно, но раньше - проклятое воспитание и стеснение. Тебе не надо стесняться - твоего стояка за корпусом гитары никто не заметит. Тебе не надо хрипеть в микрофон час к ряду, отвлекать публику от лажающих музыкантов...
- Хватит, - лидер хмуро улыбнулся и поднялся со скамейки, - я всё понял. Ты хочешь, чтобы я достал тебе дозу?
Кё осклабился и склонил голову на бок, подтверждая слова вокалиста.
- А потом уговорил Дая пустить тебя к себе?
Вокалист прикрывает глаза, выражая согласие и с этим предложением.
- Пошел ты, - Ниикура развернулся на пятках, - и, позволь сказать тебе. Чем заниматься любовью с микрофонной стойкой найди себе девочку или мальчика. На свой вкус. Проститутку, в конце-концов, сними. Хотя...
Каору принялся хлопать себя по карманам, в поисках сигарет, затягивая паузу.
- Хотя... Если бы ты не был такой, мы бы не были бы не смогли делать ту музыку, которую делаем сейчас. Пока.
Кё подался вперед всем корпусом, ловя каждый шорох, который издавал сейчас Ниикура. Песком на зубах - шорох песка под каблуками его ботинок, дымом в легкие - глубокие затяжки.
"Я давно сошел с ума", - подумал Кё, - "и еще, мне чего-то не хватает".

- Эй, чего тебе надо? - Дайске загородил проход в квартиру, и толкнул Кё в грудь, - опять? опять да? Иди обдалбывайся у себя дома, хватит уже.
- Девочка на территории? - хохотнул вокалист, делая попытку заглянуть за приоткрытую дверь.
- Исчезни, - одними губами произнес гитарист.
- Дай, я серьезно, мне сейчас некуда идти.
- Каору?
- Он посоветовал снять мне девочку или мальчика. По моему вкусу.
- Тошия?
- Малый давно спит.
- И правда, выбора нет.
- И ты не спросишь про Шинью?
- Зачем? Он у меня и так.
- Скажи мне Дайске, - Кё подался вперед, - вы спите вместе?
- Конечно. Ты же спишь иногда вместе с Тошией или Каору.
- Что?
- Вот еще я что-то тебе скажу по этому поводу. Заходи, - Дай отошел, позволяя вокалисту ввалиться в квартиру, - спать будешь в дальней комнате. Вылезешь - убью.
- Как скажешь. Оставишь пива?
- Может, тебе еще девочек пригнать? Или там порнухи оставить?
- Нет, - твердо заявил Ниимура, скидывая ботинки, - пива. Колёс у тебя всё равно нет, а слушать как вы трахаетесь я не хочу.
- Давай я тебя просто убью, а? - Андо нехорошо прищурился, следя за тем, чтобы Кё отправился именно туда, куда его направили.

Маленькая комнатушка, как раз следующая за той, где обычно спит Дай, когда в гостях Шинья. Когда барабанщик не в гостях у гитариста, тому абсолютно плевать где спать - он напивается до несознанки и засыпает там, где догоняет его сон. Однажды, припомнил Кё, забираясь с ногами на кровать, он проснулся в одной постели с ним, Андо крепко прижимал его к себе и что-то бубнил под нос себе. Тогда-то, спустя много ночей с Шиньей Терачи в соседней комнате, Ниимура начал догадываться, что тот приходит сюда не только послушать классической музыки, похабных анекдотов, неловких комплиментов и концертов европейских групп.
"Беда с ними", - подумал он, растягиваясь на диване. Комната вокруг плыла, чудились яркие всполохи, вызывающие удушающую эйфорию. "Наверное, Дай специально ободрал тут обои, без них веселее", - решил для себя Кё, вглядываясь в пористую поверхность стены.
- Я напишу об этом песню: о, ободранная стена комнаты, ты отделяешь меня от трахающихся коллег, - проорал вокалист, ожидая, что через мгновение он получит по лицу и даст сдачи, а потом завяжется потасовка и даже Терачи, который никогда не являл свой светлый лик ему на территории Дайске Андо, придет разнимать их, предварительно вмазав и одному и второму по роже. Однако, ничего этого не произошло. Кё постарался придумать что-нибудь еще более компрометирующее и раздражающееся, но в голову почему-то постоянно лез Ниикура, который разве что не на поводок посадил басиста, но никак не парочка, существование и реальность которой вокалист давно просчитал в своей голове.
Кё оторвался от кровати, и, как ему казалось, неслышно, выскользнул из комнаты, в надежде разобраться что к чему.

Квартира Дайске - в старом, разваливающемся районе, во многоэтажном доме, в который безумный проектировщик вписал квартиры в традиционном стиле: раздвижные двери крепящиеся к кирпичным стенам, татами на полу и только входная дверь запиралась на замок. Когда гитариста принимались донимать вопросами, почему он до сих пор так неудобно живет, он только отмахивался и говорил, что пролил на пол этого квартиры столько алкоголя и спермы, что не может найти в себе силы оставить его. Кё смеялся и вспоминал свою каморку для ночевки - книжный шкаф от пола до потолка заставленный, судя по заглавиям, книгами родителей Даске, маленький телевизор, увенчанный серебристыми усами антенн и кровать, занимающая большую часть пространства комнаты.
- Тут умер мой дед, - как-то поделился Андо с вокалистом, по-дружески приобнимая его за плечи, - так что, если придет вредный старикан - скажи ему, что его внучок достиг в четыре раза больше, чем тот от него ожидал.
- Всё ты врешь, - смеялся Кё, проливая пиво на покрывало.
- Вот и нет! - и Дай снова пускался в рассказы о своей семье, описывая старую меблировку, которая стояла в той части, куда его никогда не пускали.
Та часть - огромная комната. Кё подсматривал в приоткрытую щель - стол, телевизор, подушки на полу, на одной из них - разрумянившийся Шинья сидит, подобрав ноги и чуть приоткрыв рот следит за происходящим на экране. Когда в этой комнате нет Шиньи - она как-будто вымирает. Дайске говорит, что в этой комнате тоже есть призрак - он сам.
Кё выбрался из комнаты, прикрыв за собой дверь. Его трясло, перед глазами всё плыло: до конца действия наркотика было еще море времени, но остаточные симптомы уже давали о себе знать.
Огромная комната молчала - в ней не было даже рыжего призрака гитариста, зато по соседству...
Шинья орал. Не как орет Шинья на репетициях, когда Тошия сбивается, слишком увлеченный задницей Каору, или когда его любимая собачка ест у кого-то с руки. Шинья орал, как будто бы от его злости сейчас зависит вся его жизнь, стараясь выражаться как можно грубее, как можно сильнее задеть своего собеседника. Вокалист выглянул за угол: дверь на кухню была распахнута, Шинья, злой и встрепанный, каким Ниимура никогда его не видел, медленно надвигался на гитариста, который стоял, засунув руки в карманы джинс, и равнодушно смотрел куда-то за барабанщика.
-... и благодаря тебе все знают... да ты хоть знаешь чего мне стоит теперь... один знакомый сказал... я тебя... Дайске, ты урод... - Кё навострил уши, стараясь, сквозь шум в ушах разобрать причину спора.
Вдруг Терачи заткнулся. Сквозь пелену наркотика вокалист явственно расслышал звонкий удар, мат и глухой звук, похожий на рычание, источником которого, как ни странно, был Дайске.
- Заткнись, - в тишине, ставшей вдруг вязкой произнес Андо, прижимая барабанщика одной рукой к стене. Теперь Ниимура мог разбирать фразы целиком, - заткнись. Какого черта, Шинья? Я что-то сделал не так? Я не упал в ножки тебе нужное количество раз? Я люблю тебя не достаточно сильно, чтобы твое величество это почувствовало? Если так - заткнись и убирайся, пока я тебя не вышвырнул. Ты - слишком самодоволен чтобы...
Терачи вдруг сделал странное движение вперед и впился в губы гитариста, но Андо оттолкнул его, снова припечатав к стене.
- Думаешь, сможешь замять дело сексом? - тихо спросил он, глядя в упор на барабанщика.
"Черт бы их побрал", - подумал Кё, соскальзывая по стене на пол и прислушиваясь к вкрадчивому голосу Дая. Теперь ему не надо было смотреть на ругающуюся парочку, дурь в крови сама рисовала картину происходящего, мешая смотреть.
Дайске говорил что-то еще срывающимся шёпотом, а Шинья всё молчал, ожидая, когда тот, наконец, заткнется, наверняка прикрыв глаза.
Потом всё вдруг стихло, послышался звук нового удара. Барабанщик быстро вышел из кухни, безразлично перешагнул через вокалиста, и, подхватив сумку, опрометью бросился из квартиры.
- В следующий раз, я тебя привяжу к кровати, чтобы ты не лез, куда тебя не просят, - увлеченный манипуляциями Шиньи, Кё не заметил, как к нему подошел Дайске и, усевшись напротив, закурил.
- Извини, - осипшим голосом ответил Ниимура.
- Сколько ты еще будешь под этой дрянью?
- Еще немного.
- До утра? Хочешь сигарету?
- Да, спасибо.
Они помолчали, Андо потирал переносицу и постоянно смотрел на экранчик телефона.
- Он совсем ушел, да?
- Да, - усмехнулся гитарист, откидывая телефон в сторону, - Сказал, что я спятил и придумал отношения между нами, а потом растрепал о них направо и налево. Сказал, что ничего между нами не было.
- А я-то думал, он хорошо знает тебя.
- Глупости. Он хорошо знает свою установку и собачку, но даже их старается не совмещать.
- Найди себе кого-нибудь, - Кё наклонил голову на бок и попытался скопировать интонации Ниикуры.
- Найду, - пожал плечами Дай, - так странно.
- М?
- Он всё обставил так, будто бы и правда ничего не было. Слушай, может быть, это я сошел с ума?
- Нет, я всё слышал.
- Хоть какая-то от тебя польза, - хмуро улыбнулся гитарист, - Кё, завязывай с наркотиками.
- Дай, завязывай с Шиньей.
- Уже. Выпьем?
- Выпьем. Считай, что и я уже завязал.

back