И вновь я в этом баре, как и многие вечера раньше, сейчас опять напьюсь, и Такуя не пустит в квартиру. Хотя нет, сегодня лишь скандал закатит и демонстративно обидится. Поморщившись, залпом выпиваю еще один стакан. Интересно, который это уже? А, плевать, на душе погано, хоть так расслаблюсь.
Сзади слышится знакомый смех. Оборачиваюсь и тут же довольно улыбаюсь: какая встреча, Алисы, а с ними конечно и он. Плавно поднимаюсь, чувствуя приятное тепло от выпитого, и подхожу к парням.
- Привет, ребят, каким ветром занесло?
Дружное "Хай!" - и вот я уже сижу возле Шо, заказывая себе выпивку и чувствуя на себе пристальный взгляд соседа. Где-то через полчаса мы уже порядочно напились, и вокалист, осмелев, начал неуклюже приставать. Сперва я хотел отшутиться, но потом в голове что-то щелкнуло, желание заткнуло здравый смысл, и я, притянув этого кавайку к себе, начинаю неторопливо целовать его мягкие, по-детски пухлые губки, сладковатый вкус которых, смешиваясь с каким-то горьковатым коктейлем, опьяняет меня не хуже водки. Все мысли о Такуя напрочь вылетают из головы, мгновенная вспышка и вот я уже веду несопротивляющегося Шо к выходу.
Минут через пять мы уже сидим в такси, увлеченно целуясь, словно школьники на скучном кино, а еще через пятнадцать входим в небольшую уютную квартирку, разумеется не мою.
Пока я с видом знатока изучал обстановку, шустрый вокалист успел притащить бутылку шампанского и забраться на кровать, с восторженным видом наблюдая, как я откручиваю проволоку. Пробка отлетает куда-то в угол, а я оказываюсь облитым шипящей пеной, что вызывает новый приступ хохота со стороны блондина и почему-то моё дикое желание оттрахать его на месте, без какой-либо подготовки. Едва сдерживаясь, дабы не сорваться, как можно спокойнее разливаю спиртное по бокалам и наблюдаю, как желтоватая жидкость, искрящаяся миллионами пузырьков, перетекает в этот маленький ротик, бежит по язычку и пищеводу вниз, а затем разбегается, смешиваясь с кровью, по тонким голубоватым венам и артериям, особенно хорошо различимым на изящных запястьях.
Я встряхиваю головой и, схватив Шо за плечи, валю на спину, шаря руками по худенькому телу, жадно срывая одежду, целуя нежную шейку и слыша тихие, сводящие с ума, стоны. Тоненькие пальчики тем временем уже расстегивают мои джинсы, временами касаясь члена и заставляя меня тихо рычать от возбуждение, которое, смешиваясь с адреналином, вызванным алкоголем, нарастает с каждым мгновением.
Я легонько касаюсь анального отверстии парня, отчего тот выгибается навстречу и глазами указывает на тумбочку. Поняв его просьбу, я достаю гель и, выдавив немного на ладонь, скользкими пальцами вхожу в вокалиста, чувствуя, как мышцы обхватывают их, сжимаясь плотным кольцом. Шо, прикрыв глаза, слегка ерзает, стараясь принять удобную позу, но я крепко держу его за талию, быстро, но нежно растягивая изнутри. Его стоны, уже более громкие и страстные, заполняют всю комнату, а этот взгляд из-под пушистый ресниц, просящий еще и еще... Я больше не могу терпеть. Молниеносно вынимаю пальцы, грубо вхожу в хрупкое тело, тут же выгнувшее навстречу, и начинаю двигать бедрами, слушая своё имя, срывающееся с этих искусанных губ. Вперед-назад, вперед-назад. Я с силой вталкиваюсь в Шо, чувствуя приближение разрядки. На последних секундах моя ладонь нежно пробегает по возбужденному члену блондина и осторожно сжимает его у основания. Резкая вспышка, мы, застонав, выгибаемся навстречу друг другу, одновременно кончив. Падаю возле любовника, чувствуя его частое дыхание и пальчики, лениво перебирающие мои волосы. Просто идиллия, которую грубо прерывает трель телефона, лениво нащупывать аппарат и тут же морщусь: Такуя.
- Рейта! Мать твою, где ты?! - "какой злой, вот-вот лопнет" - мелькает в голове неожиданная мысль.
- Я у Шо.
- Что ты там делаешь?! Ночь уже! - "как же он надоел, что за требование такие?"
- Зашел взять кое-какие материалы, скоро приеду, - даже не пытаюсь скрыть, что это ложь.
Отключаю мобильник и устало смотрю на Шо. Тот сидит, закутавшись в одеяло и опустив глаза, на секунду мне становится очень стыдно и хочется прижать этого ребенка к себе, пообещать, что все будет хорошо, но какая-то часть меня твердит, что этого делать не стоит, и я подчиняюсь ей.
- Значит.. это ничего не значит? - дрожащий, прерывающийся голосок пробирает до костей, я чувствую себя тем самым подлецом, отобравшим конфетку у ребенка, даже в тысячу раз хуже. Надо быстро успокоить его, попросить прощение, что бы только на этом милом личике вновь сияла детская улыбка, а огромные глаза с удивлением взирали на мир. Что бы только он не перестал быть тем очаровательным чибиком, когда-то покорившем меня своей необузданной энергетикой...
Но словно со стороны я слышу свой равнодушный голос:
- Шо, ты и сам понимаешь...
- Убирайся... - всего одно слово, а как больно ранит, словно плетью по сердцу ударили. Очень обидно, ведь меня никогда не бросали, прощай всегда говорю я.
- Но... - жалкая попытка все исправить, помириться, ведь в сущности он неплохой любовник.
- Убирайся! Немедленно! Видеть тебя не хочу! Сволочь ты! - слова ударяются о стены и, подхваченные какими-то неведомыми законами акустики, со всех сторон, как рой пчел, вновь и вновь нападают на меня. Но это бесполезно: я привычно прячусь за каменными стенами, которые невозможно пробить. Быстро одеваюсь и иду к выходу, обернувшись на пороге: вокалист сидит, спрятав лицо в коленях, его плечи, покрытые моими засосами, дрожат, словно от холода, из груди вырываются сдавленные рыдания. Очередной укол жалости проник сквозь мою защиту, заставив сердце вздрогнуть, я хочу уже вернуться, как парень поднимает голову, на секунду в свете бра сверкают прозрачные капельки, не переставая катившиеся по щекам. Он шепчет: "Убирайся... И не смей возвращаться". Я пожимаю плечами и молча выхожу. Одним больше, одним меньше, на сцене еще много неопробованных мальчиков.
Доехав до дома на попутке, я пересаживаюсь в свою машину и вынимаю сигареты. Подниматься в квартиру не хочется, к тому же там Такуя. Надо с ним тоже попрощаться, он меня уже месяц как не возбуждает. Все, теперь я окончательно свободен. Хотя почему теперь, такой образ жизни длится уже полгода.
Вновь телефон, лениво смотрю на экран. Такуя. Легкая усмешка, нет уж, дорогой, с тобой покончено, просто ты об этом не знаешь ещё. Аппарат перестает вибрировать, и я замечаю сигарету в руке. Черт, покурить же хотел. Горьковатый дымок растворяется в воздухе, впитываясь в кожу, волосы, одежду, машину, перед глазами проносятся образ Такуя, наши первые встречи, его детский восторг и боязнь первого секса, мягкий волосы до плеч, которые так смешно торчат по утрам, и забавная привычка теребить пирсинг, когда волнуется. Тихий вздох. Да, с его стороны восторг, восхищение, любовь, ревность, а с моей? Лишь легкая влюбленность и потребность в восхищении. Да, всеобщее поклонение мне жизненно необходимо, а посвящать себя кому-то? Увольте, не моё.
Выкидываю окурок в окно и завожу мотор. Не хочу объясняться с ним сейчас, истерика на всю ночь совершенно не привлекает, лучше поеду кататься по ночному Токио. Скорость действует возбуждающе, а отсутствие машин весьма заманчиво. К тому же алкоголь успел раствориться, и меня не арестуют. Кивнув своим мыслям, я вдавил педаль газа до упора и помчался вперед.
Остановившись на ближайшем светофоре (и нафиг они ночью?), замечаю невдалеке невысокую фигурку с поднятой рукой. В голове проносится мысль о том, что лицо мне знакомо, а уже через пару секунд в машину садится Бо, бывший гитарист An Cafe
- Привет, спасибо, что согласился подвести, а то такси поймать нереально.
- А куда ты ночью собрался? - излишне внимательно смотрю на дорогу, искоса поглядывая на спутника.
- Да просто гуляю, надоело дома сидеть. А ты куда?
- Тоже не знаю.. А пошли в бар? - я и сам не понял, зачем предлагаю это, просто поддаюсь какому-то неизвестному влечению к этому пареньку.
- Ну давай, - блондин равнодушно пожимает плечами, уставившись в окно, а я разворачиваю машину, припоминая, что здесь было нечто подобное.
Память не подводит, и вот мы уже сидим в уголке, потягивая коктейли и изучая окружающих. Я незаметно изучаю своего соседа, гадая, чем он так поразил меня. На своем коротком веку я повидал немало джей-рокеров, выглядевших как девушки, но Бо выглядит как-то по особому. Может все дело в росте? Он такой маленький, компактный, выглядит очень беззащитным. Но такой рост встречается достаточно часто. Или дело в детском невинном взгляде? Хотя Шо такой же. Рассеянная, чуть смущенная улыбка? На Такеру похоже... Такое чувство, что этот гитарист соединяет в себе все лучшее, что делает прочих особенными, выделяет их.
- Гомене, но мне пора домой... - тихий голосок прерывает мои рассуждения, заставляя перевести взгляд на своего обладателя.
- Уже поздно, а у меня встреча завтра, я о ней только вспомнил, - извиняющийся, даже несколько стыдливый взгляд темно-шоколадных глаз, от которого совсем пропадает какое-либо желание злиться.
Поскольку я вновь напился, Бо буквально тащит меня на себе к выходу, потом к машине, а через какое-то время к себе в квартиру. Поскольку я немного пришел в себя, мы решаем посмотреть телик, устраиваясь на небольшом диванчике, словно любовники. Бывший гитарист щелкает пультом, выбирая программу, а я, подперев голову рукой, продолжаю изучать малыша, ощущая каждой клеточкой тела, как вырастает необъяснимая, но приятная тяга к нему.
Вскоре фильм заканчивается, и хозяин, постелив мне на диване, уходит в спальню. Лежа под легким одеялом и изучая причудливые узоры на потолке, я продолжаю думать об этом парне, где-то глубоко в душе понимая, что уснуть не удастся. Наконец, не выдержав, поднимаюсь, бесшумно открываю дверь, ведущую к этому ангелу, и замираю: он сидит на кровати, скрестив ноги, и, не двигаясь, смотрит в окно. Подкрадываюсь и сажусь сзади, пробежав пальцами по обнаженной спине. Гитарист вздрагивает и поворачивается ко мне, на секунду в почти черных глазах отражается свет фонаря за окном, а потом его личико вновь прячется во тьме, хотя я знаю, что он сейчас улыбается, что он ждал. Я медленно провожу по его плечам и груди, едва-едва касаясь кожи, затем так же легко касаюсь кончиком языка его ушка, шеи, ключицы. Бо сидит, не двигаясь, словно статуя, и это несколько смущает меня, ведь остальные с радостным воплем сами бросались мне на шею. Но, черт подери, его спокойствие меня только сильнее заводит.
Я толкаю его на кровать, нависая сверху, и отчетливо вижу мягкую, ласковую улыбку, ну точь-в-точь учительница, журящая за легкий проступок обаятельного хулигана. Мои пальцы исследуют это хрупкое тело, так доверчиво распростертой подо мной, язык вычерчивает узоры на груди и животе, волосы кончиками щекочут тонкую шею, отчего гитарист смешно морщится и хихикает. Его дыхание чуть ускоряется, но он по-прежнему спокоен, чего не скажешь про меня. Быстро стягиваю с блондина трусы, накрывая его член ладонью, второй рукой касаюсь дырочки, слыша тихий вскрик.
Бо быстро встает на четвереньки и, дотянувшись до тумбочки, вытаскивает оттуда уже знакомый тюбик. Усмехаюсь про себя: все джей-рокеры хранят смазку там, лишь у меня она валяется где-то под кроватью. Глядя на выгнувшегося наподобие кошки блондина, я понимаю, что терпения мне сегодня не хватит, поэтому, быстро стянув с себя трусы, смазываю возбужденный член кремом и медленно, стараясь не причинять боли, вхожу в постанывающего гитариста, рукой легонька водя по его члену. Его анус послушно растягивается под моим напором, плотно обхватывая вторгающийся предмет, отчего я непроизвольно начинаю постанывать, немного подаваясь назад и вновь толкаясь внутрь. Комната наполняется тяжелым, хриплым дыханием, прерываемым стонами, я всем телом наваливаюсь на Бо, стараясь максимально слиться с ним, ощущая его дрожь и непроизвольные движения навстречу. Сильнее сжимаю его член, резко кончая и чувствуя стекающую по пальцам сперму гитариста, выгнувшегося в оргазме.
Я падаю на простыню, прижимая к себе обмякшее тело, но блондин быстро выбирается из объятий и садится рядом, внимательно глядя мне в глаза. Под этим взглядом мне становится очень неуютно, а внутри все сжимается от нехорошего предчувствия.
- Скажи, это ведь ничего не значит?..
Его дыхание все еще не восстановилось, волосы растрепаны, по вискам стекает пот, но взгляд огромных глаз просто приковывает, проникая в самые сокровенные уголки души. Я непроизвольно отвожу взгляд, перед глазами проносится плачущий Шо. А после обнимаю его, шепча на ушко:
- Значит и очень многое...
Бо поднимает лицо, и я вижу загадочные огоньки, от которых внутри просыпается странное, незнакомое, но очень теплое и приятное чувство. Пожалуй, моя свобода закончена, я готов сделать что угодно, лишь бы эти огоньки светили лишь для меня.

С той ночи прошло два года. Бо вернулся в группу, а я переехал к нему. Те огоньки, покорившие меня, стали лишь ярче, теперь они освещают и греют меня каждую ночь, делая ее незабываемой.

back