-Ну прости ... прости меня ... ну кончай дуться,- Кодзи присел на корточки перед Кёхару и осторожно тронул мужчину за плечо.
-Ты же знаешь, я не специально. Просто,- развёл руками бывший гитарист Malice Mizer ,- у меня сейчас сложный период и ... ну, сам понимаешь, бывает трудно держать себя в руках.
-Кёхару,- уже требовательно, с ноткой нетерпения в голосе, сжал плечо, всё ещё молчащего вокалиста, Кодзи.
-Я всё понимаю, Кодзи-кун,- наконец поднял голову рыжеволосый мужчина и тут же отвёл взгляд – щека его постепенно опухала и наливалась краснотой, рот в уголке кровоточил.
-Я всё понимаю,- глухо повторил он и кончиками пальцев осторожно дотронулся до своего лица.
-Вот и славно,- с облегчением вздохнул Кодзи и встал,- посиди здесь. Я принесу тебе лёд.
Кё кивнул, и, по-прежнему не отрывая взгляда от пола, слушал удаляющиеся в сторону кухни шаги, потом мягкий щелчок ручки морозильной камеры, мерное позвякивание льда, шелест пластикого мешочка и шорох какой-то ткани.
«Наверное, полотенце»,- отрешённо подумал Кё,- «Заботливый ... заботливый, мать его ... следит, чтобы не осталось следов – знает ведь, что у меня послезавтра фотосессия. В доску он меня своей заботой вгонит! «,- с, для него необыкновенной, однако тут же угасшей злобой, подумалось Кё.
-Вот,- Кодзи снова присел перед Кёхару и подал ему лёд, и вправду завёрнутый в клетчатое кухонное полотенце.
Мори машинально кивнул, и, стараясь не дотронуться руки Кодзи, взял подачку. Лёд приятно холодил щёку, и только в уголке губ противно пощипывало.
Гитарист постоял с минутку над Кё, почти с умилением глядя на своего любовника, и, удостоверившись, что всё в порядке, удалился в спальню, откуда почти сразу послышались звуки телевизора.
Прошло ещё минут пять.
Кё медленно отложил в сторону полу растаявший лёд, и, слегка пошатываясь, встал. Провёл рукой по груди и поморщился – рёбра всё ещё надсадно побаливали, но, слава Богу, в этот раз похоже обошлось без переломов. А ведь могло быть и хуже. Больно уж пустой был взгляд у темноволосого гитариста, когда он сосредоточенно наносил удары по, не ожидавшему такого бурного приветствия, Кёхару.
«Надо бы собрать с пола продукты...,- машинально отметил про себя Кё, осторожно двигаясь через тёмную прихожую в сторону ванной,- а то попортятся». Мелькнула мысль, что и ЕМУ бы этот беспорядок не понравился - а когда ЕМУ что-то не нравилось, Кё узнавал об этом очень быстро - но мужчина тут же отогнал её, предпочитая думать, что он сделает это для себя, по своему желанию.
Не включая свет, Мори присел на краешек ванны и включил холодную воду. Сунул под струю ладонь, зажмурился – вода приятно холодила, замораживая боль и отупляя обиду. Или, может, наоборот? Хотя кому он врёт? Обидно - да и не понятно, ну почему, за что? - было в первый, может ещё во второй раз, а потом? Потом было страшно, особенно когда у НЕГО делался такой пустой взгляд и ОН начинал ласково шептать грязные ругательства, сдирая с Мори одежду, окидывая того цепким взглядом, снова и снова примериваясь, где бы пожестще ударить и побольней укусить. О, а кусаться он любил даже намного больше, чем распускать кулаки, да оно и ясно – бережет руки... Почти всё тело Кёхару было отмечено россыпью засосов и следами зубов – этакими метками, кричащими: «моё, моё, МОЁ». Чем дальше, тем больше обида и страх уступали равнодушию и холодному любопытству – что там ещё ОН придумает в своё оправдание, как будет извиняться? И будет ли? Или ему тоже вскоре станет всё равно? И как долго ещё сам Мори выдержит эти острые приступы ненависти и злости, сменяемые отчаянными и трепетными проявлениями любви и нежности? Хотя, говорят, ко всему можно привыкнуть ... Кё начал равномерно покачиваться, убаюкиваемый звуком воды.

В спальне Кодзи сидел на кровати, неестественно выпрямившись и уставившись застывшим взглядом в телевизор. Руки его то самовольно сжимались в кулаки, то разжимались и беспокойные пальцы тут же начинали теребить край покрывала,
(мы же его вместе купили ... да, год назад ... хороший день тогда был)
, а он сам пытался вспомнить, как, из-за чего всё сегодня
(...вообще...)
началось? Но в голову лезли только какие-то обрывки фраз,
(«Ты опоздал...»)
его лишённый жизни, механический голос,
(«Да, попал почти возле дома в пробку, представляешь?»)
, Кё, такой маленький – намного ниже его – почему то смущённый, с пакетом и какой-то коробкой, перевязанной атласной ленточкой, в руках,
(«Ты опоздал!!!»)
, короткий выкрик, стон, звук разбитого стекла, сиплое дыхание, мимолётное удовлетворение,
(получай, получай, ПОЛУЧАЙ!!!!)
, и скрипящий звук тормозов в голове
(прекрати, ты же делаешь ему больно!!!)
, а потом пустота и жгучее чувство вины и стыда. А так же страх. Страх, что в следующий раз он не сумеет остановиться, и
(убьёт его)
, сделает своему мальчику по-настоящему больно, ТАК больно,
(как тогда, летом...До сих пор снится леденящий душу хруст костей, полный непонимания взгляд Кё, вдруг подёрнувшийся поволокой и ощущение, что он сделал что-то абсолютно непоправимое)
, что он уйдёт от него,
оставит,
, бросит, и жить тогда будет не для кого и не для чего – и не какие извинения, жалкие оправдания, попытки задобрить, загладить свою вину, уже не помогут.
Но пока ... пока нахлынувшее и парализующее раскаяние понемногу отпускало его,
(простил ведь?)
(простил...)
(но на как долго?)
(неважно ... простил, значит всё в порядке, значит, можно...)
, в сознание начало постепенно проникать надсадное жужжание телевизора, заполняющее небольшую комнату различными звуками – это действовало на нервы, а ведь перед этим успокаивало.
Кодзи раздражённо встал, схватил с прикроватной тумбочки пульт управления и злостно выключил противный ящик.
Стало тихо.
Хотя нет. Где-то близко журчала вода.
-Чёрт! - гитарист вышел из комнаты и щёлкнул выключателем, но свет не горел. Звук воды казался яснее. Кодзи нахмурился и шагнул в сторону ванной, но под ногу ему попалось что-то круглое, и он чуть не упал.
-****, -вновь ругнулся он сквозь зубы и нагнулся.
Хм. Апельсин. Да, апельсин – вон, видать, вывалился из пакета, брошенного возле двери.
Апельсин ...Кё, да и он сам, любит апельсины - большие, круглые, пахнущие солнцем и чем-то радостным ...Кодзи чуть сжал цитрус в руке – ладонь тут же покрылась влагой и в прихожей остро запахло летом.
Мужчина стал медленно очищать кожуру, бросая её себе под ноги и прислушиваясь к звукам, доносящимся из ванной. Наконец осторожно толкнул дверь – та со скрипом поддалась. Кодзи вошёл в ванную и почти сразу же наткнулся на коленки Кё.
-Ты чего так в темноте? - почему-то шёпотом спросил он и поёжился, в ванной было сыро и прохладно.
-Да так ... – неопределённо мотнул головой Кёхару и закрыл кран с водой.
Между мужчинами повисло молчание.
Кодзи вновь поёжился – прохлада, казалось, залезла прямо под рубашку и неприятно щекотала затылок и спину – вздохнул, отломил дольку апельсина и протянул её Кё.
Тот пару секунд раздумывал, но всё же взял предлагаемое.
-Пошли в постель ... – тихо попросил, не потребовал, а действительно попросил, Кодзи.
Мори, странно усмехнувшись, по-прежнему молча встал и властно кивнул, соглашаясь.

*

Немногим позднее, уже впадая в полудрёму, Кодзи, уткнувшись в шею Кё, прошептал:
- ...люблю Тебя.
(прости, прости меня... я сдохну, если ты меня бросишь)
Кёхару лениво провёл рукой по татуированному плечу своего любовника, внутренне уже даже не поражаясь своему равнодушию,
( а мне всё равно, всё равно, ВСЁ РАВНО, засранец ты этакий)
, и ровно сказал:
- С Днём Рождения, любимый.

Говорят, первый блин всегда комом. *немного задумчиво* Правду, похоже, говорят ... Итак, потому как сие есть первая русскоязычная проба, прошу (если, конечно, будут желающие) тапки, веники-пряники, кухонную утварь и прочие предметы быта кидать поточней и побольней – чтоб в следующий раз не повадно было.
Также искренне прощу прощение у всех фанатов Кёхару и Кодзи, не только за причинённое насилие, но и за безбожнее коверканье имён.
И, наконец – мне, помимо моей фантазии, нечего не принадлежит. Я честно пыталось привить героям своей маленькой истории хоть какие-то черты вышеупомянутых господ – но, увы... Тем не менее, вновь и вновь переигрывая в голове сие действие, мне виделась именно эта пара.
P.s Все эти скобочки, сноски-переноски и прочее, не что иное, как авторский выпендрёж с моей стороны, позаимствованный у господина Кинга.

---

back