1. POV Аполлона

Кровь – красная, трава – зелёная, а твоё тело, из которого с каждой секундой утекает жизнь – белое, словно статуя из самого лучшего мрамора. И тишина вокруг, не поют птицы, не стрекочут кузнечики, лишь разносится слышный только мне смех ревнивца Зефира и расцветают прекрасные цветы – память о тебе. Я помню всё так, словно это случилось вчера – краски, звуки и запахи. Как странно, на что я обращал внимание в тот миг, сразу после гибели Гиацинта. Ибо в миг следующий я узнал о том, о чём предпочёл бы не узнавать. Я увидел Дафну, превращающуюся в лавр, плачущую Кассандру и пожар Трои. Но Мойрам было мало этого – и видение понесло меня дальше в будущее, далёкое и страшное. Я увидел, как пылают и рушатся храмы, как обезумевшие толпы разбивают наши прекрасные статуи, как горят книги и люди на улицах грязных и мрачных городов, а чёрные служители нового божества осыпают проклятиями наши имена. Спустя несколько мгновений виденье исчезло, но, отягощённый этими знаниями, я почувствовал, что уже никогда не стану прежним.
В смятении я отправился к отцу. Молча выслушал меня великий Зевс-громовержец, и долго молчал после. Когда же само время, казалось, замершее в стенах покоев повелителя богов и людей, снова возобновило свой бег, так сказал он:
- Неумолимы Мойры, и не избыть их жребий ни богам, ни людям. Я тоже знаю, что нашей эпохе придёт конец, хотя и не знаю, когда это будет. Но мы не умрём. Снова и снова будем мы возрождаться, в самых разных обликах, эпохах и землях – и не прервётся этот круг до тех пор, пока мир вновь не погрузится в первозданный Хаос. И где-нибудь в этих воплощениях ты обретёшь счастье и любовь, хотя, должно быть, и не вспомнишь, что когда-то был Аполлоном, славным богом великой Эллады. Иди, сын мой, и постарайся забыть обо всём – ибо, когда придёт наш час, мы всё равно будем бессильны перед Роком.
И вот, я снова предаюсь веселью среди хоровода Муз на склонах Геликона и у чистых вод Кастальского родника, прорицаю в Дельфийском святилище волю Зевса-громовержца, провожу зимы в радостной стране гипербореев, и стараюсь не думать о том, что когда-нибудь…

2. POV Нао

Просыпаюсь, сам не знаю от чего – то ли от того, что в комнате стало прохладно, то ли от того, что за окном как-то необычайно светло. Исси мирно спит, завернувшись в одеяло так, что торчит только кончик носа. Тихонько, чтобы не разбудить его, поднимаюсь и подхожу к окну. Ещё вчера в мире царила промозглая осенняя слякоть – а сегодня всюду, насколько хватает взгляда, лежит снег. Тонкий слой снежинок укрывает ветви деревьев с жёлтыми и красными листьями, жухлую траву и асфальт. В Токио не так уж часто бывает снег…
Вернувшись к кровати, принимаюсь разворачивать кокон, в который превратилось одеяло, с Исси посередине.
- Просыпайся, соня, посмотри в окно! Снег выпал, так красиво! А то, когда ты встанешь, он растает уже!
- Снег?! Надо же, как рано в этом году!.. Посмотрю, пожалуй…
Подходим к окну, ты обнимаешь меня сзади, запускаешь руку за полу юкаты, легко касаясь груди, нежно ласкаешь сосок – и среди прохлады комнаты мне мгновенно становится жарко. Шепчешь на ухо:
- Знаешь, мне снился такой странный сон… Будто бы я жил в какой-то тёплой стране, вроде Греции, и был там богом – покровителем искусств. Аполлон, кажется, меня звали. Знакомое какое-то слово, не помнишь, кто это?
- Аполлон – действительно, древнегреческий бог, покровитель искусств, в особенности, музыки, и ещё чего-то, кажется, если мне память не изменяет… Ты в последнее время никаких книг по мифологии не читал?
- Нет, вроде бы… Просто, когда погода меняется, иногда снятся довольно странные сны…
Твои движения становятся настойчивее, моё оби падает на пол, и через миг я забываю обо всём на свете, в мире остаёмся лишь мы. И только солнце, стремительно растапливающее ранний снег, смотрит на нас в окно…

back