Я сижу на стуле напротив тебя.
Золотой солнечный луч мягко касается твоей щеки. Как бы я хотел так же позаимствовать его невинную мягкость. Что бы так же нежно касаться твоей кожи. Как бы я хотел ласково, осторожно подуть на шею, лизнуть, разбудить, завоевать внимание. Но я не буду делать этого.
Через пару минут, я знаю, этот луч скользнёт по твоим глазам и ты, вздрогнув, проснёшься. Но у меня в запасе ещё есть время. Время, что бы насладиться открывающимся мне видом. Я жадно пью ощущения.
Ощущение неправильности моих действий подстёгивает меня. Почему-то мне становится стыдно, словно бы я подглядываю за тобой. Странно, ведь это не так.
Как ты уязвим сейчас, как маняще наивно раскрыт в своей невинности. Почти мальчик.
И мне даже как-то неудобно вспоминать о том, что мы делали перед тем, как заснуть.
Какие у тебя прелестные ноги. Странно, что я не замечал этого. Нет, замечал, но не разглядывал так детально, не восхищался ими. Не замечал, как красиво контрастирует твоя кожа с белизной лёгкой простыни, обвивающей твою талию и теряющейся где-то у груди, скомканная в длинных, изящных пальцах. Я знаю, что могут сделать со мной эти пальцы, всего лишь один раз, невзначай пройдясь по пояснице.
Засранец. Я помню твоё дикое веселье, когда ты обнаружил эту особенность моего тела. И ненавижу моменты, когда ты пользуешься этим. А ты пользуешься и довольно часто. Стоит мне начать спорить с тобой, как ты в тот же момент, незаметно для других, проводишь по моей спине, вызывая во всём теле нескрываемую дрожь, заставляя меня подавиться словами, захлебнуться воздухом. А затем ты отходишь на недосягаемое расстояние и наслаждаешься реакцией моего тела. Как я ненавижу и люблю тебя в этот момент. Ненавижу твоё упрямство. И обожаю задорные огоньки в глазах.
Сейчас они закрыты, лицо расслаблено, а необыкновенно яркие губы так и манят, притягивают меня к себе, что бы невзначай украсть, сорвать поцелуй.
Я сижу напротив тебя. И курю. Может ты проснёшься от запаха сигарет? В какой-то степени мне хотелось бы. Это какая-то детская эгоистичность. «Проснись, обрати на меня внимание, мне скучно»
Но ты не просыпаешься. А я не хочу тебя будить. Когда-то в детстве моя бабушка меня так напугала, тем, что людей будить нельзя, что я до сих пор боюсь и делаю это крайне редко. Не помню точно, что она мне наговорила, но испугался я сильно.
От нечего делать я отправляюсь на кухню. Несмотря на то, что уже обеденное время, готовлю завтрак. На двоих. Это стало уже привычно. Запах кофе распространяется по квартире. Кофе крепкого. Такого, как люблю я, и какое приходится терпеть тебе.
Почему-то сегодня мне хочется быть героем и делать добрые дела. А посему я переношу яства в спальню, на кофейный столик, который мы почему-то ещё не успели разнести. Да-да, за то время, что мы проживаем вместе, мы разбили не один предмет мебели.
Как странно говорить про нас «мы». Однако, да, за это время мы стали как одно целое, что сначала меня пугало неимоверно, ибо странно мне было человеку, привыкшему никому не доверять раскрываться перед ним. И не просто раскрываться, а раскрываться до конца, не оставляя себе шансов на отступление.
Возможно, ты когда-нибудь и воспользуешься этим. Но сейчас я совсем не хочу об этом думать.
Осторожно, словно хищник я подхожу к тебе и мягко провожу по щеке, там, где несколько минут назад скользил луч солнца.
- Проснись, Рейта, - на удивление мягко звучит мой голос.
В ответ мне доносится недовольный стон.
- Ну, Рейта, кофе стынет! Просыпайся, давай, - подстёгиваемый долгим и томительным ожиданием, я легонько трясу тебя за плечи.
- Заткнись, - улыбаешься ты, довольно потягиваясь.
Мне не обидно. Мне от чего-то смешно. Губы сами растягиваются в улыбке и тянутся к тебе в поисках поцелуя.
А в комнате стоит горячий и горьковатый запах кофе.

__________

* - (с) Cranberries

back