Исключая случайности, остаешься один на один с закономерностями.
Деяма Тошимицу смотрел в зеркало и ничего не видел, хотя, теоретически, стоило заострить внимание на себе. Полированное стекло отражало задумчивого человека с очень темными глазами. Ни моральных терзаний, ни душевных мук, ни препирающихся ангелов и демонов.
- Иди спать, - Пата поднялся с дивана и положил вокалисту руку на плечо. Деяме стало стыдно – он как-то забыл, что не один в комнате.
- Сейчас, - с Патой хорошо. Можно не оборачиваться, не повышать голос, не играть – он все поймет так, как есть на самом деле. - Еще несколько минут.
Ритм-гитарист пожал плечами и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Ночь. Начало октября. Окинава. Гостиная номера люкс в отеле Hilton.
Темно. Горит только лампочка в прихожей, и в отражении видны силуэты предметов. Очертания расплывчаты и нечетки. И, посреди этого абсурдного великолепия – Тоши, жалкой тенью примостившийся в дорогом венецианском кресле.
А ведь ничего особенного не произошло. Йошики просто на него посмотрел, посмотрел с жалостью, раздражением и пренебрежением.
И Деяме стало все равно. Можно было попытаться что-то изменить, но зачем? Йошики принял решение, и попытки его разубедить будут подобны попыткам прорваться в запертое изнутри помещение. К тому же вокалист понимал, как сильно он не годится на роль символа эпохи. Символ не выворачивает наружу от тупой безысходности перед концертом и морального изнасилования после. Недостоин. Не то, совсем не то. Если он не может заслужить уважение одного-единственного человека на Земле, зачем такой символ миллионам?
Мужчина усмехнулся и закрыл глаза.
- Ты меня слышишь? – звонкий голос. У молодого Хаяши очень звонкий голос, который разрывает прохладную тишину майского дня на две половины – до и после.
- Слышу.
- Повтори, что я сказал?
- А ты что-то сказал? Йо, отстань от меня! Семинар сегодня, а я ни хрена не готов!
- Отложи свои бумажки, - друг повелительно морщит нос, - Я понял, в чем мое призвание!
- Да неужели?
- Ты помолчишь сегодня, или нет? - Деяма садится, как прилежный ученик и с подобострастием смотрит на блондина. Тот важно кивает, и продолжает: - и ты мне поможешь!
- А у меня есть выбор? Ты все равно не отстанешь, - Тоши дергает приятеля за пряди волос и совсем не боится.
- Слушай. Сейчас.
И Йошики, притащивший с собой запись, сует другу огромные наушники. Сквозь шипение и треск можно различить чистый и пронзительный мотив мелодии. Хаяши сует прямо перед глазами текст. Ничего выдающегося, просто строчки с претензией на, но что-то внутри меняется, и Деяма поет.
- Тоши? Ты с ума сошел? У нас интервью, а ты опять…
Как лидер оказался в его номере? Ах, да, дверь за Патой так и не удалось вчера закрыть.
Вокалист моргнул и тепло улыбнулся, вспоминая сон.
Взгляд Йошики потеплел, стал более осмысленным, изучающим, восхищенным, но это уже было не столь существенно.
Деяма Тошимицу принял решение.

back