Каору был абсолютно счастлив. Полностью, безоговорочно и не-ве-ро-ят-но!
Он валялся на кровати в полном одиночестве, и это обстоятельство его ничуть не расстраивало - наконец-то выпала редкая возможность спокойно пересмотреть (в сотый раз) своих любимых Гандамов.. Поэтому, когда в квартире громко хлопнула входная дверь, а вслед за этим раздался вопль "Каорууу!" и громкий топот, лидер-сан не стал реагировать. Он только сжал зубы и еще внимательнее уставился в телевизор.
Он не стал реагировать, когда Тошия пролетел мимо него к гардеробу и стал вытаскивать наружу свою одежду, приговаривая: "Эта слишком скучная... эта слишком пафосная... а эта вообще из моды вышла уже... не то... опять не то... и эта не годится!" Он не стал реагировать, когда на кровать полетели забракованные рубашки, свитера, джинсы и брюки. Но когда ему на голову плюхнулась шелковая футболка рыжего цвета, не реагировать уже не получилось.
- Ты куда-то идешь? - осторожно спросил Каору, сдвигая с себя одежду.
- Мы! - Тошия вертел в руках две рубашки, желтую и синюю в темную полоску. - Я же тебе рассказываю, рассказываю, а ты вперился в своих Гандамов, как будто в первый раз видишь. Нас пригласили на вечеринку. Какая лучше: синяя или желтая?
- Желтая. А что за вечеринка?
- Да просто вечеринка. Я в студии случайно Джея встретил, и он любезно меня пригласил. Вернее, всех нас. Даю и Шинье я уже позвонил. Мне идет вот эта рубашка?..
- Ты же сам ее покупал, - ответил Каору, - Значит, мы туда идем?
- Конечно, идем! Или… ты не хочешь?.. – Тошия собирался швырнуть на кровать очередную шмотку, но теперь замер с ней в руках.
- Да нет, напротив, с удовольствием пойду, - Каору успел вовремя перехватить рубашку в полете, - А кто еще там будет?
- Ой, толком не помню, но какая-то сборная солянка. Я запомнил только, что будет Сугизо и эти, ПиСишные… Кра и Газетто… где мой любимый ремень, ты не видел?
Каору побледнел.
Он с ужасом смотрел на ворох одежды на кровати и пытался вспомнить, кто же ему недавно рассказывал, будто Газеттовский вокалист – шопоголик.
«Избави звезды, если они познакомятся» - думал Каору с нарастающей паникой, - «а они обязательно познакомятся! Рыбак рыбака… познакомятся, подружатся, начнут вместе ходить по магазинам и спать мне станет негде – все займет одежда!»
Перед глазами Каору возникла четкая картинка, как он, свернувшись калачиком, укрывшись своей старой курткой, спит в прихожей на коврике, обнимая ноутбук и гитару, а груда вещей как цунами выкатывается из комнат и смывает его за порог квартиры.
«Надо что-то делать, нельзя допустить, чтобы они встретились!»
Каору выбрался из-под груды вещей и, спотыкаясь о разбросанные ботинки, добрался до Тошии, который как раз вынырнул из шкафа.
- Слушай, а давай в костюмах пойдем! Будем такие элегантные и строгие, пусть все обзавидуют… ох, что ты делаешь, Каору?
- У тебя на шее царапинка, надо срочно обработать.
- Ты уверен, что раны именно так обрабатываются? – с сомнением спросил Тошия, но не отстранился, а наоборот, наклонил голову, чтобы Каору было удобнее целовать его. Тот отвлекся всего на секунду.
- Если хочешь, я принесу аптечку…
- Неее, аптечку не надо, но мы же на вечеринку не успеем.
- Подумаешь, опоздаем немного. Самые важные гости всегда приходят последними. Ужас какой, Тотчи, да у тебя же все плечи исцарапаны!
- Мммм…

Через два часа:
- Ну, что, давай еще разочек по-быстрому и пойдем?
- Ага. И пойдем.

Еще через два часа:
- Каору, ты просто монстр, третью рубашку на мне рвешь уже.
- Прости, ничего не могу с собой поделать, но это тааак заводит. Да ты сам попробуй.
- Ух ты, и правда!

Через три часа:
- Все, Каору, я больше не могу!
- Что, тогда пошли на вечеринку?
- Какую вечеринку?
- Вот и молодец. Дай поцелую.
- Мммм… ну ладно, еще разочек, а потом спать.

Проснувшись утром, Тошия не сразу понял, почему он спит под своими рубашками вместо одеяла. Но потом вспомнил прошлую ночь и сладко потянулся. Все тело приятно болело – да, зажгли они вчера на славу. Правда, на вечеринку не попали, ну и ладно, не очень-то и хотелось.
Тошия повернул голову: Каору спал, трогательно положив под голову лохматый свитер вместо подушки, рукав какой-то легкомысленной пестрой рубашки покоился на его талии, словно бы обнимая. Тошия ревниво отбросил нахальную вещь в сторону.
- Каору, Каору, просыпайся, у тебя на губе царапинка… Ну, что ты улыбаешься?

Как я уже говорила, Каору был абсолютно счастлив. Полностью, безоговорочно и не-ве-ро-ят-но!

Май 2009 г.

back