| MALICE MIZER |
Автор: Yoshiki
E-mail: angels-sin7@yandex.ru
Репетиция что-то затянулась, Мана был недоволен то одним, то другим, по очереди наезжая на участников группы. На всех, кроме Гакта. Ками тоже не слишком доставалось, просто не к чему было придраться. Это, наверное, ещё больше злило Ману, и он срывался на остальных. Только на Гакта он даже не повысил голоса. Но Ю-ки и Кози старались не возмущаться по этому поводу вслух, боясь спровоцировать новую вспышку гнева у лидера.
-Кози, ты что, завесил уши накладными волосами? Ты уходишь вперёд меня чуть ли не на два аккорда!
Терпение гитариста лопнуло.
-Это ты опаздываешь! Уснул что ли?!
Мана опешил. Никто не смел с ним так разговаривать.
-Эй, ребята, хватит,- вмешался Гакт.- Сегодня, похоже, что-то не ладится.
Мана-чан, может отложим до завтра? Все устали, всё равно уже ничего не получится,- как можно мягче попытался исправить ситуацию солист.
-Ладно,- согласился Маночка и, сверкнув глазами на Кози, добавил:
- Все свободны. Завтра в обычное время, не опаздывать. И учтите свои ошибки.
Ю-ки поспешил увести Кози, пока тот не наговорил много хороших слов лидеру, Ками и Гакт засобирались.
-Ками-кун, пойдёшь на кубок Японии по футболу,- спросил солист.
-Не знаю. Времени свободного мало.
-Давайте сходим все вместе,- предложил Мана, поняв, что барабанщик намекает на напряжённые репетиции, отдохнём от музыки, а потом со свежими силами снова за работу. Вы молодцы, ребята, только, Ками, учти мои замечания.
-Да, лидер-сан.
-Гакт, в Le ciel можно брать чуть ниже в начале припева.
-Ты считаешь? Хорошо, попробуем. Слушай, Мана,- Гакт был единственным, кому разрешалось говорить лидеру ты. - Ещё не поздно, может зайдём куда-нибудь, перекусим? А то у меня ещё занятия.
-Какие?!
-Скрипка.
-Гакт, я, конечно, понимаю, что ты можешь заниматься чем угодно в свободное от работы время, но меня вряд ли устроит, если на завтрашней репетиции ты будешь не выспавшимся и уставшим.
-Не волнуйся, я буду в форме,- холодно ответил Камуи, так мы едем?
-Поехали.
-Ками, ты с нами?
-Нет, наверное, я очень устал.
-Тебя подвезти? Нам по пути.
-О.К.
Мана сидел на соседнем с водителем месте. Камуи гнал так, будто опаздывал на свадьбу. Он всегда так ездил, но Мана никак не мог привыкнуть. Он невольно любовался Гактом. Тот был серьёзен и, хотя очень быстро вёл машину, лидер группы был уверен, что думает он в это время о множестве других вещей: о скрипке, о завтрашней репетиции, о кубке Японии по футболу.
Мана всегда восхищался им. Камуи был очень красив. Глядя на него можно было каждый раз открывать это заново. Его голос завораживал. Он мог брать как низкие ноты, так и довольно высокие, он мог придавать словам какое-то особое звучание. Его целеустремлённость, его желание развиваться, его работоспособность, которой Мана даже немного завидовал... И когда он только успевает напряжённо репетировать, осваивать новые музыкальные инструменты, чатиться с фэнами, да ещё и встречать с девушками? Да, Мана восхищался им, ловил себя на мысли, что хотел бы больше с ним общаться вне студии, стать его хорошим другом. Но это было непросто. Гакт выбирал себе друзей по одному ему известным критериям, с остальными был вежлив, но не более.
Однако Мане казалось, что с ним Камуи теплее, чем с другими, что он выделяет его. Лидер Malice Miser не хотел сознаваться себе, но он ревновал Гакта к Ками, к Рену, к другим его друзьям. Синенький был одинок.
Несмотря на сотни, если не тысячи фанатов, боготворящих, любящих, обожающих, восторженных... Вдруг стало невыносимо больно. Так, что на мгновенье картина мира расплылась, перевернулась, стала нечёткой.
-С вами всё в порядке, лидер-сан?- обеспокоено спросил внимательно наблюдавший за ним Ками.
-Да, спасибо,- Мана всегда был вежлив и прохладен с барабанщиком, даже несколько снисходителен. Но, несмотря на это он, несомненно, хорошо относился к Ками, считая его частью своего мира и, быть может, даже другом...
если у него вообще могут быть друзья. Сердце сжалось. Мана искоса, чтоб не было слишком заметно, взглянул на Гакта, поймал в зеркале мордашку Ками. В груди стало как-то тепло, и лидер ММ чуть ли не улыбнулся, но вовремя взял себя в руки ^-^. Да, есть люди, которые поддержат его в трудной ситуации. Наверное, это и есть друзья. Его размышления прервал голос барабанщика.
-Камуи-кун, останови здесь, пожалуйста.
-Но до твоего дома ещё несколько кварталов.
-Я хочу пройтись. Полезно,- добавил он в ответ на недоумённый взгляд.
Гакт пожал плечами, решив, что Ками либо снова худеет, либо хочет куда-то зайти (на что, в принципе, имеет полное право), и припарковал машину.
-До завтра,- попрощался тот и зашагал прогулочным шагом в сторону дома.
Гакт тепло улыбнулся, посмотрев ему вслед, и обратился к Мане.
-Снова французская кухня?
Лидер кивнул. Камуи повернул в направлении их любимого ресторанчика, ему тоже нравилась французская кухня. У них с Маной вообще было много общего.
Мана...
Они сидели за столиком в дальнем углу, подальше от посторонних глаз. Их не узнавали или делали вид, что не узнают.
-Ты потрясающе выглядишь сегодня,- вырвалось у Гакта.
-Спасибо...- немного растерялся Мана, но тут же добавил с некоторой иронией: - А что, только сегодня?
-Нет, просто я только сейчас это заметил,- тихо и серьёзно ответил Гакт.
Синенький посмотрел в его глаза, словно желая узнать, насколько тот искренен, но не смог отвести взгляда.
-Поехали отсюда.
Выйдя из оцепенения, Камуи не глядя расплатился и под руку вывел Ману из ресторана. Осторожно, будто боясь его обидеть или напугать, помог сесть в машину. Возникла неловкая пауза.
Мана: Слишком много людей, слишком много глаз. Что это значило, Гакт?
Что промелькнуло между нами в этом взгляде? Что всё это значило? Ты вёл машину быстро, как обычно, но не слишком торопясь. Ты думал о чём-то? О чём-то важном? Я боялся тебя спросить, боялся того, что мог
услышать. Кто ты, Камуи? Что я знал о тебе? Ты красив и хорошо поёшь. Всё?
Нет, было что-то ещё, но я не мог найти этому определения .
Гакт остановился только у своего дома, припарковал машину и словно мгновенно вышел из оцепенения.
-Мана-чан, наверное, я должен был тебя завезти...
-Думаю, сейчас уже несколько поздновато, чтобы ехать на другой конец города, - заметил правильный Маночка. - Может, так даже лучше. Мне не хочется сегодня оставаться одному в пустом доме. Не знаю, почему... Мне как-то страшно. Глупо звучит, но...
-Что ж, тогда пошли, поужинаем. Лично я за день почти ничего не ел.
-Очень своевременно.
Мана: Что, всё же, это было там, в ресторане? Не похоже ни на что... Так странно... и ещё это чувство, что что-то должно произойти, чувство смутной тревоги...Какие красивые звёзды над твоим домом!..
-Мана-чан, где ты потерялся? Чай, кофе?
-Иду! Кофе!
-Со сливками?
-И с сахаром.
-А потолстеть не боишься? - лукаво улыбнувшись, поинтересовался Гакт.
-Если в день выпивать только две чашки, то будь он хоть горячим шоколадом, потолстеть вряд ли удастся.
-Ты что, вообще не ешь?! - ужаснулся Камуи.
-Ну почему, ем. Иногда, - ответил Мана и смущенно засмеялся.
Они проговорили вот так, сидя за кухонным столом, далеко за полночь, периодически оглашая кухню звонким смехом.
Мана: Мне никогда не было так хорошо, так уютно, спокойно и в то же время весело. С тобой я чувствую себя в безопасности, это волшебное чувство.
Когда небо уже начало понемногу светлеть, Мана не удержался и зевнул. У него было такое виноватое выражение лица, что Гакт рассмеялся.
-Думаю, тебе пора баиньки.
-Как ты разговариваешь со своим лидером?! надул губки синенький. Но Камуи не обратил на его реплику внимания.
-Кровать у меня одна. Так что спать я буду на диване в гостиной.
-Ой, Камуи-кун, как-то неудобно... А кровать у тебя большая?
-Да! - гордо ответствовал хозяин кровати.
-Давай спать с разных краёв.
-А ты не пинаешься? - осторожно поинтересовался солист.
-Нет, улыбнулся Мночка. К тому же кровать-то большая всё равно не дотянусь.
-Ну ладно, пошли.
J-рокеры поднялись в спальню, повернулись друг к другу спиной ^-^ и начали раздеваться.
-Мана, ты всё?
-Нет ещё.
-Тогда я ложусь первым.
-Ладно. И повернись к стенке.
Сняв с себя многочисленные атрибуты одежды, Мана тенью скользнул под одеяло, честно отвернувшись в другую сторону. Так они и лежали как два придурка на расстоянии нескольких метров, и никто из них не мог уснуть,
прислушиваясь к каждому шороху, к своему дыханию. Первым нарушил молчание Гакт.
-Мана, не спишь?
-Нет.
-Иди сюда.
Синенький послушно, будто только и ждал этих слов, перекатился на другой конец кровати и, оказавшись в объятиях Гакта, положил голову на его плечо.
Мана: Так тепло, такая нежная теплота. Мне никогда прежде не было так тепло.
Гакт: Ты очень быстро уснул. Я чувствовал, что тебе хорошо со мной. Мне тоже было хорошо. Как никогда. Сначала я хотел, чтобы утро вообще не наступало, а потом и сам заснул.
Меня разбудил луч света. Другой такой же бесстыдно коснулся твоих губ, ты вздохнул и открыл глаза. Я заметил в них удивление, когда ты разглядывал мою спальню, оно уже готово было смениться смущением, кода я поцеловал тебя
в лоб. Не скрою, мне хотелось большего, но я боялся напугать тебя, такого хрупкого и милого, как ребёнок. Ты очаровательно улыбнулся, а я встал, быстро оделся и отправился готовить завтрак.
Когда через некоторое время ты спустился и вошёл в кухню, я думал... нет, я ничего не думал, я просто выронил чашку. Она разлетелась вдребезги, но мы даже не заметили этого, глядя в глаза друг другу. Я подошёл к тебе,
приподнял твою голову за подбородок и осторожно поцеловал. Ты прижался ко мне, отвечая на поцелуй. Всю нежность, переполнявшую меня, я выплёскивал, искусно касаясь твоих губ, проникая в твой нежный рот...
Раздался телефонный звонок, никогда ещё он не звучал так громко; ты отпрянул, глядя на меня полными страха глазами. Ты испугался себя, меня и того, что было между нами.
-Времени много, - выдавил ты. Мы опоздали в студию.
А телефон всё звонил. Я поднял трубку, узнал голос Ю-ки, не слушая, что он говорил, выкрикнул, что мы скоро будем, и нажал на сброс.
-Поехали, - я схватил тебя за руку, и мы выбежала из кухни, забыв остывать на столе завтрак, который я приготовил для тебя... .
Мана: Мы вбежали в студию, на ходу соображая, как оправдаться и как объяснить, что я был у тебя с утра. Точнее, это я соображал, тебе же, похоже, было всё равно, что подумают другие. Кози и Ю-ки, сидевшие кто где,
никак не отреагировали на наше появление. Ками не было.
-Что-нибудь случилось? обеспокоено спросил Гакт.
Ю-ки поднял глаза, в них стояли слёзы.
-Мы ждали вас, - ответил за него Кози, было видно, что ему трудно говорить. Вы сильно задерживались, вы и Ками. Это не похоже на него и на лидера. Мы звонили домой всем троим. У Ками трубку взяла какая-то женщина,
может мать или старшая сестра, она захлёбывалась рыданиями, но смогла сказать нам, что Ками... Мана, Камуи, у нас больше нет барабанщика, - на этих словах Кози разрыдался, закрыв лицо руками, Ю-ки пытался сохранить
самообладание, но по его щекам текли слёзы.
Гакт замер. Казалось, он даже не дышал, глаза его остекленели. На него было страшно смотреть, он был живым трупом.
-Камуи, - нерешительно позвал Мана. Гакт вышел из оцепенения, но будто не услышал обращения.
-Как?.. Как это случилось?!
Никто не ответил ему. Гакт выбежал из студии, не замечая вокруг людей и двери, расталкивал людей, перепрыгивал через ступеньки. Мана выбежал за ним. Он боялся за него, что может сделать человек в таком состоянии?! Лидер
выбежал на улицу, но машины Камуи уже не было.
Мана: В какую сторону он поехал? Думай, Мана! Должно быть, домой к Ками, ведь он не успокоится, пока не узнает, почему...
Лидер подавил всхлип. Он не имел права он должен был найти Камуи. Мана достал сотовый и набрал номер студии. Через некоторое время трубку взял Ю-ки, синенький попросил ключи от его машины и через минуту уже мчался по
дороге.
Мана: Чёрт, я еду вдвое медленнее, чем Гакт! Да ещё эти проклятые пробки! Ну, скорее же!
Синенький приказал себе не думать о Ками, иначе он просто потерял бы контроль над собой, над машиной, поэтому Мана старался сфокусировать всё своё внимание на дороге, чтобы для других мыслей не оставалось места. Он
подъехал к дому Ками, машина Гакта стояла у крыльца. Лидер Малисов вошёл в гостиную. Камуи сидел, развалившись в кресле, но было видно, что он напряжён, глаза устремлены в никуда, а кожа бледна, как мел.
На диване сидела пожилая женщина и плакала, из её груди уже не вырывались рыдания, на это просто уже не было сил, только по щекам текли, не останавливаясь, слёзы. Мана переминался с ноги на ногу. Его явно не
замечали.
- Гакт... - нерешительно позвал он. Тот даже не взглянул на него. Синенький подошёл, сел перед солистом на корточки, положив свою руку на его, в воздухе витал немой вопрос.
- Кровоизлияние в мозг. Четыре квартала от дома. Нашли, - помолчав, Гакт добавил: - Похороны через пять дней.
Ю-ки: Эти дни Гакт не приходил на репетиции, если это вообще можно было назвать репетициями, не отвечал на звонки, не давал о себе знать. Мы очень волновались за него и Мана, конечно, больше всех. Он не говорил ничего,
кроме того, о чём нельзя было промолчать, сидел в кресле и рассеяно дёргал гитарные струны. Не знаю, почему мы вообще ходили в студию. Никто не просил, не напоминал, просто мы, не сговариваясь, приходили, разбредались по углам и молчали, изредка извлекая нестройные звуки из инструментов. И никаких опозданий. В другое время Мана похвалил бы нас за дисциплину. Мана... Наверное, ему было хуже всех. Это нежное существо было даже лишено
поддержки того, в ком он нуждался. Гакт, он не подумал о Маночке. Эгоист.
Разве он не видел, как тому тяжело? Может быть, вдвоём им было бы легче вынести это испытание...
Мана потерял сразу двух близких людей.
На похороны Ками все пришли в белом, как и положено по традиции, существующеё тысячелетия. Только Гакт был весь в чёрном. На незаданный вопрос он ответил, что белый напоминает ему свет, а он ненавидит свет. И хотя день был пасмурный, глаза его скрывали тёмные очки.
Гакт: Ты лежал такой хрупкий, казалось, лишь заснувший, только бледнее, чем обычно. Волосы аккуратно уложены на перламутре шёлка. Вокруг люди в белых костюмах, но твой белоснежный саван будто светился, окружая твоё тело ореолом, точно нимбом. Я смотрел на тебя сквозь слёзы, различая размытые черты почти родного лица. Я и не представлял раньше, насколько ты дорог мне. Как я мог потерять тебя?! Ками... Прости меня. Я радовался жизни при ярком свете лампы, когда ты умирал на сером асфальте неестественно тёмной ночью. Я ненавижу свет. Я должен был быть с тобой в ту минуту, когда мог помочь... И я больше не смогу, не смогу оставаться наедине с Маной, не смогу смеяться, не смогу жить в его мире без тебя.
Мана: Когда всё закончилось, ты ещё долго стоял в храме. Я наблюдал за тобой издалека. Наконец, ты медленным шагом направился к выходу, рассеяно глядя перед собой. Я окликнул тебя.
-Мана, я больше не могу петь в Malice Mizer.
Это было невероятно то, что я услышал, невероятно и ужасно. Я не верил своим ушам. Это означало больше, чем просто я больше не буду петь в твоей группе, это означало я покидаю твой мир... и тебя. Я растерялся, и в голову мне пришёл только глупый вопрос:
- Ты уверен?
Еле заметный роковой кивок.
- Да, прости.
Я глядел тебе след, пока ты не скрылся из вида, не вполне ещё осознавая, что это не сон - ты ушёл. Ушёл...
Мана: Это было то место, где так любил гулять Гакт. Я смотрел сквозь облака на голубое небо, я видел парящих на свободе птиц, но моё сердце было взаперти. Я не мог подняться к ним, я был крепко привязан к земле. Ничто не могло удержать меня, только ты, Камуи. Твой образ стоял перед моими глазами, ты был прекрасен. Я помнил каждую черту твоего лица, помнил эти волшебные глаза. Мне не было больно. Уже. Слёзы высохли, согретые воспоминаниями о твоём горячем дыхании. Я не знал, как буду жить дальше, ведь ты ушёл. Ты не вернёшься. Потому что не сможешь, я же не смог пойти за тобой, не смог бросить мой мир. Я не мог бросить его, не мог бросить тех, кто, как и я, жил в нём. Это и их мир, но без меня он не может существовать.
- Мана, - позвал тихий голос. Все мысли на миг застыли и растаяли, оставив вместо себя пустоту. Всё замерло. Казалось, даже сердце не бьётся.
- Ты... вернулся?
- Мана, это я Ю-ки.
Всё падало. Куда-то вниз, в ту самую пустоту. И я тоже. Да, это Ю-ки, конечно... просто... просто я так хотел слышать Твой голос, я мог слышать только твой голос. Гакт...
- Мана-чан, ты в порядке? - сквозь какую-то пелену я еле различал обеспокоенное лицо Ю-ки, у которого, как оказалось, я лежал на коленях.
Почему? Неважно. Я даже не обратил внимания на то, что Ю-ки сказал мне ты. Мне было всё равно, хотелось вернуться в спасительное беспамятство. Я прикрыл глаза.
Гакт: Мана-чан, правильно ли я поступил? Я видел боль, затуманившую твои глаза, я сам испытывал боль, но я должен был сказать тебе это. Я больше не мог жить в твоём мире, мире, где нет Ками, мире, который уже не
станет прежним, таким, каким я любил его. Он изменился, изменился безвозвратно, и я не мог принять эту перемену. Ками, я чувствую себя виноватым. Если бы я довёз тебя до дома, этого могло бы и не случиться. Я
не должен был оставлять тебя, ведь я знал о твоей болезни. Не могу простить своё легкомыслие. Хотя нет, это нечто другое. Мана. Мне казалось, я любил его. Может быть, так оно и было. Теперь это неважно. Я хотел забыть, забыть этот мир, забыть свою вину, забыть всё, кроме тебя и моей музыки, которую ты так любил.
Кто это? Ю-ки? Откуда он знает это место? Кто у него на коленях?.. Мана?!
Я подбежал к ним. Мана был без сознания, Ю-ки растерялся, не зная, что делать. Мы перенесли Маночку в мою машину и отвезли в больницу. Врач сказал, что всё в порядке, он скоро придёт в себя ...Как Ю-ки волновался за
него... Только ли как за лидера группы?.. Меня не должно было больше это интересовать. Даже если мои предположения были не беспочвенны, я должен был радоваться, что о Мане есть кому позаботиться. Что ж, Ю-ки ждал за дверью, я попросил его подождать. Мне пора идти.
- Прости меня. Прости, если сможешь.
Я ушёл. Не обернувшись. Потому что, обернувшись, уже не смог бы уйти.
Мана: - Прости меня, - услышал я почти беззвучный шёпот, но грудь готова была разорваться от боли, от счастья, от любви. Он рядом! Прости, если сможешь.
Я чувствовал, что лежу на мягкой кровати. Неужели?..
Я открыл глаза. Нет, незнакомая комната, скорее напоминающая больницу, и... Камуи... он... НЕТ!!! Он уходит! Я хотел окликнуть его, но не было сил.
- Прости, - прошептал он и, не обернувшись, вышел.
Не осталось ничего, даже слёз. Только странная горечь. Когда-нибудь это всё равно бы произошло. Что ж, прощай, Камуи-чан, Камуи-сама. Знай, я любил тебя, и буду любить всегда...
OWARI
Посвящается всем-всем моим друзьям, в том числе и виртуальным. Я люблю вас!
@__@
back
