Опять этот холод. Холод пронизывает все тело, пуская свою ледяную паутину, добираясь до кончиков пальцев, вызывая едва уловимое покалывание. Ненавистное ощущение, распространяющееся, откуда-то из груди. Я пытаюсь от него избиваться, зарываясь руками в теплые карманы джинс. Тщетно. Достаю руки и судорожно дышу на пальцы, погружая в пар дыхания, втягивая в себя запахи предыдущих пассажиров; дешевые духи, запах перегара, накрахмаленные воротнички сарариманов – и все это лучше, чем едва уловимый запах тебя, еще оставшийся там, дома. Стараюсь не думать, отстраниться. Всматриваюсь в мерно плывущий в ритме пробок вечерний токийский пейзаж. Промерзшее такси еле плетется по городу, а я, вжавшись в сиденье, пытаюсь отрешиться от действительности, думая о горячем кофе. Быть может теперь поможет? Восьмая или девятая чашка? Ненавижу кофе из автоматов, его единственное преимущество – оно горячее. Как только доберусь, сделаю кофе сам, и буду долго наслаждаться его теплотой и ароматом.
Думая о кофе, я пытаюсь себя утешить и вроде даже помогает, а может я просто привык к этому состоянию оцепенения-оледенения? Переходное состояние между жизнью и забвением, состояние анабиоза, движения по инерции, жизни в воспоминаниях и..
- ...арень! Эй, парень? Приехали. – Бодро окликает меня таксист, вытаскивая сознание из вороха мрачных мыслей.
Быстро расплачиваюсь, накидываю капюшон. Еще не хватало, что бы меня кто-то узнал. Раздавать автографы на промозглом ветру - последнее, что я хотел бы сегодня сделать.
Зябко поежившись, проскальзываю в парадную, лифт, 3 этаж – дома.
Скинув куртку и обувь, сразу прохожу на кухню, включаю кофеварку. Жду. 5 минут, за которые я опять успел погрузиться в эти воспоминания. Кофеварка, призывно пискнув, сообщает, что напиток готов и через минуту я уже сижу на диване, обняв ладонями чашку. Медленно потягивая горьковатую жидкость, я в очередной раз задаюсь вопросом, что я тут еще делаю? Давно пора убраться от сюда. Слишком много места для меня одного. Но что-то держит, я даже знаю что, но не хочу думать об этом.
Уже думаю.
Становиться опять холодно, как будто обогреватель совсем не работает, как будто кофе совсем не горячий.
Перестань Уру. Где-то на краю сознания мелькает «-чан». Уру-чан, так меня любил называть ты.
А помнишь ту песню Гакта? Тогда, в самом начале мы смеялись и паясничали. Ты рассказал о своей любви к ванили, а я, в шутку заикнулся, что мне нравится песня Гакта Vanilla. После этого, ты пару минут, порывшись в шкафу, достал диск, включил аудиосистему и, выбрав трэк, сел рядом, обнимая меня.
Зазвучала U+K, а я весь трепетал под твоими поцелуями, щеки горели как на первом свидании. Мы часто слушали эту песню вместе. Как мне забыть твою улыбку и такой грустный взгляд, когда я танцевал для тебя? Я смеялся и вытворял все что вздумается, а ты смотрел и улыбался. Перед этим взглядом я не мог устоять и вот уже два тела слились, переплетаясь в любовной эйфории.
Мысли скачут, опережая друг друга. Из сумбура несвязных образов и фраз, я возвращаюсь к началу.
Мы тогда стояли в курилке на студии. Ребята быстро разошлись, а я, озабоченный мыслями о соло для новой песни, этого даже не заметил. Остался только ты. Помню, как очнулся, уловив твой взгляд и сразу же отвел глаза. А ты продолжал пронзать меня и вдруг сказал, - Я тебе нравлюсь? – Это было настолько неожиданно. Я растерялся. А потом ляпнул, решив сыграть в донжуана. – А что если да? – подошел к тебе, облокотившись локтем на стену и заглянул в глаза. Ощущение розыгрыша не покидало меня. Я ни о чем не задумывался.
-Уведи меня у него.
-Ты всегда такой прямой?
-Да.
-А как же он?
- Я устал.
Тогда я первый раз коснулся твоих губ. С ним мы всего лишь были знакомы. Совсем не друзья. Приоритеты. И ты стал сразу гораздо важнее. Не помню, что мы наплели остальным, убегая из студии, но когда утром Руки позвонил ко мне, что бы поинтересоваться, о времени моего прибытия на репетицию, и услышал твой голос в трубке – все вопросы отпали.

Тряхнув челкой, возвращаю себя в реальность и еще несколько томительных минут созерцаю пейзаж одинокой квартиры перед собой, и, поборовшись с ленью, иду в душ. Скинув одежду, захожу под теплые струйки, закрываю глаза...

Все как тогда, мне кажется, что я чувствую твои руки на своем теле. Как тонкие пальцы, скользя вдоль позвоночника, доходят до поясницы и перемещаются на живот. Губы блуждают по шее, оставляя явные следы, на которые все равно. Прикосновения становятся уверенней и смелее, опускаешься ниже, лаская меня - стонущее тело в твоих руках. Как такое забыть? Ты прижимаешь меня к холодному кафелю, сам прислоняюсь щекой. Какие-то мгновения тело борется с неприятными ощущениями, а приняв их, наслаждается прохладной на контрасте твоих горячих рук. Я чувствую эти пальцы, ритмично скользящие, доводящие меня до исступления. А потом ты, как будто удовлетворившись моей покорность и повиновением, останавливаешься, достаешь гель для душа, растираешь меня жидкостью, остро пахнущей ванилью. Никогда не забуду этот запах. Запах тебя. Твои пальцы находят нужные точки, куда уж еще? Весь твой, выгибаюсь на встречу, чувствую осторожное и трепетное проникновение, заботливо впускаешь один палец, увлажняя меня, через несколько фрикций второй, но разгоряченное тело уже требует большего, подаваясь на встречу. Стон, томный и пронзительный, как мои чувства к тебе, срывается с губ, подавая тебе сигнал. Сбитый всхлип. Закусываю кожу на руке, стараясь перетерпеть. Зажмуриваю глаза выдавливая слезы. Такие сладкие слезы, по которым я скучаю. Еще несколько томительных мгновений и ты, дав мне привыкнуть, начинаешь робкие движение, погружая меня в бездну из смеси боли и удовольствия. Я уже не здесь. Меня нет. Только это чувство, с каждым толчком сильнее овладевающее телом. Всхлипы. Стоны. Твои и мои. Едины. Ты знаешь все мои точки. Неуловимые движения вызывают в теле взрывы экстаза. Еще немного и я сдамся. Последний крик вырывается из сорванной гортани. Последние несколько самых отчаянных толчков вдавливают меня в кафель и я слышу твой стон. Протяжный и ожидаемый. Значит, я тебе нужен. Значит, я для тебя. Ради этого я живу.

Ради этого я жил. Молниеносный удар мыслей возвращает в реальность ошарашенное сознание. Осознав, что уже минут пять стою и созерцаю флакон с гелем, выдавливаю на губку и начинаю растирать тело, мысленно радуясь, что я не устроил этот спектакль прилюдно. Запах ванили ударяет в ноздри. Люди уходят, а их привычки остаются.

Забираюсь под одеяло на этой огромной кровати. Такая большая. Ненавижу. Сжавшись в комочек, надеюсь быстрее заснуть. Надеюсь заснуть навсегда.
Надеюсь, не проснусь.

Будильник. Надо вставать, репетиция.
Life goes on, Uru.

back