1



— Вот зачем понадобилось ехать именно сюда? Не понимаю. Не по-ни-ма-ю.

— Перестань уже изводить себя, О-Джиро. Мы давным-давно собирались сюда прокатиться. Что, забыл? — снисходительно сказал Чисато. — Какой воздух, а?

— Да причём тут воздух! — взвился О-Джиро. — Ты мне зубы не заговаривай! Вон Хакуэ полетел в Сан-Франциско, счастливчик. Балдеет сейчас где-нибудь на Оушен-Бич, сёрфингу обучается. А мы? Будем лазить по кустам?

— Не по кустам, — наставительно сказал Чисато, — а по великолепному лесу. Ты только подумай: самшит, белый кедр, редкие виды сосен. Ты хоть раз в жизни самшитовую рощу видел? Вот то-то же. Да чтобы я променял виды Дзюкая на какой-то отсыревший американский городишко? Они же там все сумасшедшие, то стрельбу в школе откроют, то нефть у них вытечет на пол-океана.


О-Джиро лишь возмущённо сопел и, наконец, тяжело вздохнул:

— Не знаю, может ты и прав. А далеко ещё идти?

— Минуты три, спокойным шагом.

Воцарилось молчание.

Виды вокруг были и впрямь потрясающие. Лента шоссейной дороги, по которой они шли к главному входу в парк, немного петляя, терялась среди величественных гор, поросших красивым лесом. Местность Аокигахары была настолько первозданной, что, казалось, Создатель лишь вчера закончил над ней работать, а сегодня рано утром, эти леса были омыты первым дождём. Молодые люди шли уже пятнадцать минут по середине дороги, где было запрещено автомобильное движение, от стоянки, на которой Чисато оставил свою «Субару».

Внезапно, сзади послышался шелест покрышек и негромкое урчание мотора. Ребята сошли на обочину, чтобы пропустить машину, однако, скрипнув тормозами, рядом с ними остановился полицейский автомобиль. Опустилось стекло, и на них уставилась пара внимательных глаз с прищуром, а голос, привыкший отдавать приказы, произнёс:

— Доброе утро, ребятки. Куда идёте?

— Доброе, господин офицер, — отозвался Чисато. — Мы приехали полчаса назад, а идём вот, в лес. На прогулку.

О-Джиро хранил молчание.

— В лес, гулять, значит? Гм.

— А в чём дело? Уже и гулять запрещается? — внезапно с вызовом произнёс О-Джиро.

Чисато взял его за руку.

— Я тебе потом всё объясню, — зашептал он на ухо другу.

В полицейской машине ожила рация. Напарник начал что-то говорить отрывистым голосом.

— Да нет, ребятки, гулять, конечно же можно, — сказал офицер смягчаясь. — Мы должны просто следить, чтобы всё было в порядке. Так это ваша машина на стоянке?

— Моя, — отозвался Чисато. — А что, больше никто не приехал?

— Да, похоже, сегодня у нас малолюдно. Кроме вас, пока никого нет. Ну, доброго дня.

— Доброго дня, — хором сказали молодые люди.

Стекло поднялось, и машина, хрустя покрышками по редким камушкам, поползла вверх по дороге. Чисато проводил её взглядом.

Шум мотора ещё слышался некоторое время, но звук становился всё более прозрачным и, вскоре растворился в лесу. Только сейчас друзья обратили внимание, как вокруг тихо.

— И чего им от нас понадобилось? Чисато! — воскликнул О-Джиро.

— А? Прости, я задумался.

— Ты говорил, что объяснишь мне что-то.

— Ну да. — Чисато потёр ладонью лоб. — Просто мне не очень понравилось, что мы здесь одни.

— Да какая разница? Лес и лес. Зачем нам толпа народу.

— Ты что, правда ничего не слышал об этих местах?

— Нет, а что?

Чисато взял в руки какой-то прутик.

— Видишь ли, Аокигахара или Дзюкай, это кому как нравиться называть, самое популярное место у тех, кто решил свести счёты с жизнью. У самоубийц, другими словами.

— Что?!

Прутик описал в воздухе замысловатую фигуру.

— Вот так. Здесь уйма народу нашла последнее пристанище.

О-Джиро всплеснул руками.

— Дружище, ты же просто пошутил? Ну скажи, что только сейчас всё это выдумал!

— Знаешь что? — зло сказал Чисато. — Если бы ты интересовался чем-нибудь, кроме манги и аниме, ты бы тоже об этом знал!

— Правильно, я не знал! Но ты-то знал! Ты знал и привёз меня сюда, в этот… этот… заповедник мертвецов! А-а! Я понял. Ты нарочно мне ничего не говорил, считал, что я струшу. Да? Думал, сразу испугаюсь и поверну коньки назад? Ну так нет, раз приехали — пойдём!

— О-Джиро, я, право слово, ничего такого не думал.

— Пойдём, пойдём! Или сам испугался? «Мне не нравится, что мы здесь одни» — передразнил он друга.

— Пошли, — Чисато решительно двинулся вперёд.

Какое-то время они шли молча. Стена леса, постепенно изгибаясь, уходила вправо; слева нависали огромные глыбы камня.

— Я только не пойму, — негромко сказал О-Джиро, — что полицейским было от нас нужно.

— Ну как же, — тихо произнёс Чисато, — они подумали, что мы любовники, и решили здесь вместе уйти из жизни.

— Бред какой, — почти шёпотом выдохнул О-Джиро.

Чисато промолчал.

Тишина давила на них, было полное безветрие, даже листья осин лишь слегка колебались, не издавая привычного уху шелеста. Солнце скрылось за облаками, и все тени разом потеряли свои чёткие границы. Одинокая гагара закричала где-то, но, сразу же умолкла, будто испугавшись потревожить эту вязкую плёнку тишины, сомкнувшуюся над миром. Дорога выровнялась, и друзья увидели главный вход в заповедник Дзюкай или «Море деревьев». До этого, его заслонял сложный рельеф местности, так что уникальный природный памятник возник как будто вдруг, в самый последний момент.

Огромные своды дикого камня, образовывали что-то вроде арки, от одного пролёта которой до другого, могли бы стать пятнадцать человек на расстоянии вытянутых рук. Тёмно-серый, бугристый камень, весь в складках и трещинах, покрытый снизу пятнами мха и лишайника, вверху был в каких-то чёрных потёках и отсюда, с дороги, вся эта гигантская игрушка древних вулканов напоминала чудовищную, разверстую пасть.

— Мамочка, — только и смог вымолвить О-Джиро.

Чисато потрясённо молчал, потому что увиденное ни шло, ни в какое сравнение с фотографиями на сайтах и рекламных листовках. Через вход, виднелись тёмные стволы деревьев, сквозь переплетённые ветви которых, казалось, никогда не проникал солнечный свет. Земля под деревьями была вся чёрной, от медленно гниющей листвы и хвои.

— Нам туда? — растерянно прошептал О-Джиро, указывая на арку.

Чисато кивнул, сглатывая вязкую слюну. Чтобы хоть что-то делать, О-Джиро подошёл к информационному щиту, закреплённому на двух чёрных столбах, слева от арки.

— Здесь написано, что в лесу водятся дикие собаки, лисицы и змеи, — сквозь нервный смех пробормотал он. — Змеи! Какая прелесть. Чисато, а саблезубые тигры здесь не водятся?

— Если не написано, то, наверное, не водятся, — невесело сострил Чисато, подходя к щиту.

То, что они прочли дальше, заставило вздрогнуть их обоих, ибо в кроваво-красной траурной рамке, жирным шрифтом было набрано:



ВНИМАНИЕ!

Юноши и девушки. Мужчины и женщины.
Ваша жизнь является бесценным даром ваших родителей.
Подумайте о горе, которое вы причините своим близким и родным.
Не существует неразрешимых проблем — вы не должны страдать в одиночку.
Пожалуйста, позвоните нам



Далее шёл короткий телефонный номер. Друзья застыли перед этой надписью, подумав о том, сколько людей вот также читали её, но выбирали совсем другой вариант.

— Кошмар какой-то, — глухо сказал Чисато.

О-Джиро лишь покачал головой и горестно вздохнул.

— Ну что? Двинули? — сказал он.

— Пошли, — отозвался Чисато.

Держась за руки, медленным шагом друзья приблизились к арке, миновали её, и ступили под сень старого леса. Обоим показалось, будто они нырнули в глубокий погреб.



2



Мягкий ковёр листвы под ногами, заглушал звук их шагов. Деревья стояли сплошной стеной, их ветви, изогнувшись, образовывали замысловатый узор, а корни, будто в зеркальном отражении повторяли этот же узор, но уже внизу. Огромные заросли папоротника, скрывали все подробности лесной чащобы. Это растение настолько древнее, что ещё видело в небе летающих ящеров, теперь равнодушно взирало на двух парней, растеряно бредущих по лесной тропе. Наконец выглянуло солнце, и его лучи, пробиваясь сквозь густую крону, придавали всей местности, какой-то нереальный вид театральных декораций, или кинопавильона, для съёмок очередного эпического фильма. Этой ночью было прохладно, ранним утром прошёл дождь, и теперь от земли, понемногу нагреваемой солнцем, поднимался пар. В воздухе стоял запах хвои, прелых листьев, сырой травы и ещё чего-то неуловимого, что заставляет преуспевающего городского жителя, успешного и обеспеченного, осознать, что жизнь его, потрачена им самым никчёмным образом в далёкой, загазованной, каменной пустыне.

К друзьям постепенно возвращалось хорошее настроение, день обещал быть прекрасным.

Внезапно, справа от тропы, где-то в зарослях хрустнула ветка. Чисато остановился, как вкопанный, О-Джиро сделал по инерции несколько шагов и повернул к другу побледневшее лицо.

— Что это там?

— Без понятия, — отозвался Чисато, подходя к нему. — Эй, кто там?

Тишина.

— Да ерунда это всё, — сказал он, словно пытаясь успокоить сам себя. — Кроме нас, здесь нет никого.

О-Джиро пытался разыгрывать беззаботность.

— А здесь не так уж и скверно, — бодрясь, сказал он, и в этот момент Чисато судорожно схватил его за плечо.

— Ты чего? — удивлённо спросил О-Джиро, но сразу же увидел причину.

Шагах в двадцати от них, повернувшись лицом к зарослям кустов, стояла девушка.

— Ну, сейчас начнётся, — тихо пробормотал О-Джиро. — «Ой, мальчики, а дайте автограф!»

Чисато ничего не сказал.

— Но как она проскочила незамеченной мимо патруля? — продолжил О-Джиро, — может, пришла с другой стороны?

— С другой стороны одни горы, — тихо отозвался Чисато. — Если, только, прилетела на метле.

— А чего ты вцепился в меня?

— Не знаю, — прошептал Чисато.

— Слушай, а давай тихонько обойдём её? — предложил О-Джиро. — На кой чёрт нам девчонка.

Но в этот момент, девушка повернула голову и увидела их.

— Ой, мальчики!

— Я же говорил, — простонал О-Джиро.

Девушка подошла к ним.

— А я уж думала, что сегодня никого не встречу.

— Гм. Мы тоже на это рассчитывали, — многозначительно ответил О-Джиро.

Словно не слыша его, девушка с интересом и несколько бесцеремонно разглядывала их. На ней были голубые слаксы, вязаная блузка и яркие кроссовки. Свежее личико и рыжие волосы, словно излучали благодушие. Однако, молчание становилось невежливым.

Вдоволь насмотревшись на них, она протянула:

— Хорошенькие, как котята. Что, несчастная любовь?

О-Джиро поперхнулся от такой наглости, а Чисато начал:

— Послушайте, любезная…

Но девушка не дала ему и рта раскрыть. Их диалог был похож на игру в пинг-понг:

— Да чего там, эка невидаль, но это ваши проблемы, я и не собираюсь в них лезть, кстати, меня зовут Маюми.

— Вот что, Маюми, вы уже совсем…

— А что вы приготовили, таблетки или верёвку? И как запудрили мозги полицейским, а то там есть такой офицер Кэдо, его не проведёшь.

— Слушайте, уважаемая барышня…

— Ой, какие мы высокомерные, тю-тю! Не нужно так задирать носик, я же помочь хочу, а то будет всё как со мной. Рассказать?

— Да она просто рехнулась! — возмущённо воскликнул О-Джиро.

Девушка звонко рассмеялась.

— Нет, вы оба просто прелесть, особенно ты, пухленький, но и ты, тоже ничего.

Чисато понял, что здесь нужна другая тактика.

— Маюми, здесь явное недоразумение. Вы ошибаетесь в своих выводах.

— Чиса, да что ты с ней…

— Погоди, О-Джиро. Так вот. Вы ошибаетесь. Мы здесь гуляем, понимаете? Не для чего этакого мы сюда не приехали. Да что за день такой! То полиция чуть не допрос учинила, теперь вы пристали. Мы гуляем, просто отдыхаем, понятно? Понятно, я спрашиваю?!

— Дошло до тебя, бестолочь? — добавил О-Джиро.

Девушка закусила губу, и на лбу у неё легла складочка.

— Гуляете? Гулёны какие.

В этот момент на солнце набежало облачко.

— Я тут торчу, как дура, хочу помочь (в голосе её почувствовались слёзы) а они, видишь ли, гуляют.

Вокруг ощутимо потемнело, откуда-то налетел холодный ветер. Друзья с ужасом увидели, что сквозь фигурку девушки начинают просматриваться контуры деревьев.

— Кто вас вообще звал сюда! — крикнула Маюми, и две крупные слезы скатились по её щекам.

Стало почти темно, ветер, завывая, поднимал с земли чёрные листья, кружил их и бросал в лицо. Лес шумел, ветви, словно чьи-то лапы, мотались из стороны в сторону, вдали послышались раскаты грома.

— Дуракиии! — девушка, став почти прозрачной, опустилась на корточки и, закрыв лицо ладошками, расплакалась.

Чисато и О-Джиро, онемев от страха, почти во тьме, стояли рядом с плачущим привидением посреди бушующего леса.

— Пос…лушайте, — растеряно начал Чисато, — я вовсе не хотел вас обидеть. Маюми? Маюми, всё будет хорошо, э-э, то есть я хотел сказать, всё уладится.

— Заинька, не надо так расстраиваться, — бормотал О-Джиро, у которого от страха зуб на зуб не попадал. — Это моя вина, не разобравшись в чём дело, накричал на вас, не плачьте, пожалуйста.

Чисато опустился на корточки рядом с призраком девушки, и попытался погладить её по спине, но О-Джиро с ужасом увидел, как его пальцы прошли почти насквозь, не встретив сопротивления.

— Знаете что? — воскликнул Чисато, пытаясь унять дрожь в руках. — Вы говорили э-э, о какой-то своей истории. Да? Нам очень интересно послушать вашу историю! Павда. Ведь правда, О-Джиро?

— Конечно! Очень было бы интересно! — отозвался тот, дрожа всем телом.

Ветер немного поутих, и как будто посветлело.

— Врёте, наверное, — сквозь слёзы пробормотала Маюми.

— Ну что вы! — воскликнул О-Джиро.

— Как можно, — добавил Чисато.

— Ладно уж, — всхлипывая, ответила девушка. — Расскажу.

Небо прояснилось, а Маюми приобрела обычный вид.

— Это всё негодяй Тагуро виноват, — начала девушка немного помолчав. — Крутил мне мозги почти два года, жениться вот обещал.

Она вздохнула.

— Обещал, а в жёны взял мою лучшую подругу. Змею хитрющую, — добавила она вполголоса. — И решила я, дура набитая, что жизни моей конец пришёл. Купила в аптеке в Тибе пачку снотворного, и сюда поехала. А в поезде с одним типом познакомилась. Он мне, почему-то, всё про себя рассказал. Решил он с приятелем, собственную фирму нагреть. Купил через приятеля акции, на деньги компании, там сказал, что они прогорели, а денежки себе в карман положил. Хотя нет.… А, какая разница! Он мне всё говорил, объяснял, что они там химичили, а только я и половины не поняла. Талдычил мне про свои бумажки, а я про себя думала: «Подумаешь, акции. Вот у меня — настоящее горе». Только эта его затея, всплыла на поверхность, прижали его к стенке, он туда-сюда, нет выхода. Семь бед — один ответ, и поехал, как и я, с жизнью расставаться.

Маюми снова немного помолчала, друзья, боясь дышать, ожидали продолжения.

— Только я как думала, наглотаюсь таблеток, но не совсем умру, а как бы понарошку. Понимаете? Ну, чтобы Тагуро эту попугаиху бросил, и ко мне вернулся. Только всё по-другому обернулось. Пошла я сюда, а типчик этот, следом увязался, и всю дорогу хныкал, какой он бедный-несчастный. Вот. Только я испугалась, как бы он, напоследок не захотел, ну понимаете? Меня, то есть. Забралась я в какие-то кусты, и все таблетки съела. А он топтался чего-то, шуршал, потом затих. Я смотрю — мама дорогая! Он на ветку залез, верёвкой себя за шею привязал, а другим концом за эту же ветку, да и вниз сиганул. Висит себе тихонько, покачивается, только верёвочка поскрипывает. Такая меня жуть взяла, что бросилась я бежать, дороги не разбирая. А таблеточки-то действовать начали! Сразу в глазах двоилось, потом троилось, я об корень ногой запнулась, и в канаву упала. Там мне и хана пришла. Всё! Зажигай, Тагуро, для меня фонарик на Обон.

Девушка снова тяжело вздохнула. Чисато и О-Джиро молчали.

— Вот тут самая несправедливость и началась. Типчика этого сразу нашли, родственники приехали, и с фирмы его кто-то. Он, такой пройдоха, страховку на себя составил, родичи приличные деньги получили. И все довольны! Родственники, понятное дело; те с фирмы — мол, хоть и проворовался, но лицо и честь сохранил. Вот так-то.

А со мной прямо беда. Искали меня, искали, и с собаками, и так везде лазили, только канаву ту проклятую, так и не нашли. А я вокруг себя хожу, и вижу, как каждый день всё хуже и хуже выгляжу.

Чисато издал горлом какой-то звук, О-Джиро снова начала бить дрожь.

— А потом август наступил, я вся раздулась, потом почернела, а вонища какая! Я на себя без слёз смотреть не могла. И ещё собаки эти, противные, половину костей растащили, а на черепе, дикие голуби гнездо свили. Всё-таки три года прошло. Слушайте, мальчики, а пошли, посмотрите на меня? Там, конечно, немного осталось, но кое-что есть.

— Нет, спасибо, — хором ответили друзья.

— Ну, ладно. Как хотите, — протянула Маюми, несколько разочарованно. — Теперь понятно, как я помочь хотела? Я же думала, что вы тоже решились. Хотела вам объяснить, как лучше всё сделать, чтобы на мои грабли не наступили. Ну раз вы гулять сюда приехали, это другое дело. Хотя место тут не для прогулок, здесь почти в каждом дереве дух усопшего живёт. Это же испокон веков одна большая могила.

О-Джиро незаметно, но ощутимо ткнул Чисато локтём в бок.

— Ох, мальчики, как же мне грустно бывает, — горестно сказала девушка, поднимаясь на ноги.

Друзья тоже поднялись, чувствуя покалывание в онемевших ногах. Возникла неловкая пауза.

— Вы знаете, мы, пожалуй, пойдём, — извиняющимся тоном произнёс Чисато.

— Да, мы пойдём, пожалуй, — подхватил О-Джиро.

— Да уж, идите, пожалуй, — иронично ответила Маюми. — Эй, постойте-ка!

Друзья замерли.

— Я вижу у вас времени свободного навалом, раз гулять ездите чёрти куда. Привезите, пожалуйста, сюда игрушек любых, можно старых.

— А зачем? — осторожно спросил О-Джиро.

— Тут мальчик один живёт, давно очень. Уже лет триста. Замёрз насмерть зимой. Так он жутко скучает без игрушек, подойдут любые, хотя бы несколько штучек. Обещаете привезти?

— Обещаем, — откликнулись друзья, уходя по тропе.

— Ну так смотрите! Обещание призраку надо выполнять, — донёсся до них голос Маюми, и следом звонкий смех.

Чисато и О-Джиро быстрым шагом, почти бегом, шли в сторону выхода из леса. Они с удивлением увидели, что солнце давно перевалило зенит, а тени смотрят в другую сторону. Было уже около четырёх часов дня. Миновав арку, друзья, не сговариваясь, побежали со всех ног в сторону автостоянки. Обратный путь от арки до машины Чисато, занял у них не более десяти минут, хотя утром, для этого потребовался почти час.

Мотор ровно гудел, по радио передавали сводку новостей, Чисато ловко вписывал автомобиль в повороты, не сбрасывая газ. О-Джиро пригорюнившись, смотрел в окно.

— Послушай, Чиса, мы отвезём туда игрушки? — вдруг спросил он, отводя взгляд от мелькающего пейзажа.

Чисато сжал зубы.

— Там видно будет, — отозвался он, кладя машину в очередной замысловатый поворот.

Небо окончательно заволокло тучами, и вдобавок, стал накрапывать дождик. Они ехали домой.



3



— Э! Где ты?

Друзья стояли на тропе, держа в руках несколько коробок. Хотя прошла всего неделя, им казалось, что минул целый год. Если бы не слово данное Маюми, они вряд ли по доброй воле вернулись сюда. О-Джиро собрал коробку своих старых любимых игрушек, а Чисато купил набор кукол «Братц», и теперь они стояли, переминаясь с ноги на ногу, посреди тропы.

— Ты здесь? Не бойся, мы друзья! — громко сказал О-Джиро. — Эй!

Тишина, лишь лёгкий ветерок слегка шелестел верхушками деревьев. Ребята переглянулись. Они почувствовали себя круглыми дураками. Надо же! В прошлый раз, им, наверное, просто померещилась какая-то чертовщина, и вот, пожалуйста! Всё бросили, и с этими коробками, вновь приехали сюда. Чисато почувствовал, как щёки заливает румянец стыда и гнева, ему захотелось наподдать ногой по идиотской упаковке игрушек, и громко выругаться, но О-Джиро произнёс вдруг свистящим шёпотом:

— Смотри!

Чисато увидел. Совсем близко, в тени старого самшита, стоял мальчик лет десяти, и смотрел на них. Чисато почувствовал, как спина мгновенно покрылась ледяной коркой страха. Мальчик был одет в какие-то серые тряпки, тонкими ручонками он обнимал себя за плечи, будто замёрз, а лицо его было печально. О-Джиро опустил коробку на землю и, отступив на шаг, сказал севшим голосом:

— Малыш, это.…Это для тебя. Маюми сказала. В общем, мы привезли это для тебя.

Чисато поставил свою коробку рядом. Мальчик молчал и не двигался.

— Ну же, теперь это твоё, — прошептал О-Джиро.

Мальчик сделал шаг вперёд. Друзья не шевелились. Малыш подошёл к коробкам, не отводя взгляда от их лиц. Чисато подумал, что никогда не видел таких огромных, печальных глаз. Лицо мальчика было серое, словно покрыто пеплом, даже губы были серые.

«Хотел бы я знать, что с тобой произошло» — мелькнуло в голове Чисато.

И он всё увидел. Это было как прикосновение. Он увидел голые деревья со снежными шапками, необъятное белое пространство под взором чёрного, равнодушного неба, завывание морозного ветра, и маленькую фигурку, медленно бредущую, согнувшуюся под тяжестью вязанки хвороста. Длинная дорога без конца. Он остановился только перевести дух, только сбросить с худых плеч эту тяжесть, немного постоять. Может присесть, всего на минутку в пушистый снег, чтобы хоть как-то укрыться от колючего, пронизывающего ветра. И остаться под этими деревьями навсегда, и никогда не узнать, что в маленькую хижину, где остались его молодая, но уже измождённая невыносимой жизнью мать, и старая, больная бабушка, заглянули разбойники. И убили всех. Нет, не ради грабежа — у бедняков нечего было взять, убили просто так, из лихости.

Всё это промелькнуло перед глазами Чисато меньше чем за мгновение. Он ощутил, как сердце его заледенело.

Мальчик прикоснулся к разноцветным коробкам своими руками, и в лице его мелькнуло что-то. Он поклонился О-Джиро, и голосом, в котором слышалось мерное движение ветра по пустыням бесконечности, тихо сказал:

— Спасибо, добрый господин.

Затем, он поклонился Чисато. Друзья поняли, что миссия их завершена. Взявшись за руки, они, не оглядываясь, пошли прочь. Весь путь они молчали, глядя себе под ноги. На стоянке, Чисато достал мобильник, а О-Джиро устало прислонился к багажнику автомобиля.

— Вызовем такси, я не смогу вести машину, — сдавленным голосом сообщил Чисато. — Ты слышишь, О-Джиро?

— Слышу.

Сжав телефон в руке, Чисато невидящим взором, равнодушно смотрел на эти впечатляющие, но, почему-то, вдруг ставшими отвратительными, виды. О-Джиро плакал.

back