Ну вот, все кончилось. Последний день сентября. Последний концерт тура. Сумасшедший драйв на сцене, когда кажется, сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Заряженный донельзя зал. Гул, крики, слепящие мазки света по глазам. Резкая, сводящая с ума боль в сбитых пальцах, не отпускающая ни на минуту. Немного легче к финалу, когда я сажусь на высокий табурет, специально вынесенный для меня на сцену. Беру первые аккорды, и в зале моментально воцаряется тишина. Сколько раз я играл эту мелодию? Не знаю, я не считал.
Каждый вечер, когда прихожу в пустой дом, не зажигая света по ставшей уже давней привычке. Снова и снова играю ее, перебирая струны непослушными к вечеру пальцами. Бесшумно повторяю слова, я не хочу нарушать хрупкую гармонию. Всматриваюсь в огни ночного города. Глупо конечно, но я всегда представляю в эти минуты тебя – как ты сидишь на одном из старых стульев, что мы вытащили на балкон. Привычно устроившись в нем с ногами, кутаешься в теплый плед, куришь, и теплый ветер сдувает челку тебе на лицо.
Всегда одно и то же воспоминание. Почему именно оно? Словно наваждение, от которого я не могу отделаться, как бы не хотел.
Пальцы привычно скользят по струнам. Голос Джури плывет в притихшем зале. Минута, другая. Все. Конец. Я поспешно скрываюсь в гримерке, только чтобы никто не видел моего лица. Ребята придут минут через пятнадцать, так что у меня есть некоторое время, чтобы справиться с собой. Устало опускаюсь на стул. Мэйк немного потек, и я неспешно снимаю остатки грима, глядя на свое отражение в зеркале. Снимаю маску, которая защищает меня от внешнего мира. Стоит мне снять ее, и я вновь становлюсь собой.

- Эй, Юуто… - и чуть тише, наклонившись ко мне - Сбежал? – Сойк материализуется за моей спиной, положив теплую ладонь мне на плечо. Только он зовет меня по этому имени. От этого мне удивительно тепло, как и от этих пальцев у меня на плече.
Смотря на наше отражение в зеркале, нахожу его глаза, внимательные и встревоженные. Прости, я не хотел.
- Устал… - я откладываю расческу и встряхиваю волосами. Уже не светло-рыжие. Но мне идет этот цвет.
- Хочешь домой? – волнение в голосе, улыбка на лице.

- Домой? Глупости какие! – в гримерку с шумом вваливаются Джури и Агги, толкая друг друга – Успеете еще! – Джури подмигивает обернувшемуся на шум Сойку, а Агги хохочет, повалившись на наш старый диван в углу.

Ну а что? Мы и не стали скрывать. Зачем?

- Выпить-выпить! Собирайтесь, быстро! – концертные костюмы уступают место обычным джинсам и футболкам, а макияж - неизменным черным очкам. Ну и что, что ночь? Просто привычка.
- Джури! – я вымученно улыбаюсь, махая в воздухе рукой – Я даже рюмку не удержу.
Правда, не вру. Пальцы сводит просто немыслимо – кончается действие новокаиновой блокады, что я ставлю себе перед каждым концертом. Что поделать – за все в жизни приходится платить.
- Прекращай нытье! – Агги со своего места на диване вступает в разговор – Завтра отдохнешь. У тебя вообще будут целые выходные для этого.
Сойк в нерешительности сжимает мое плечо, и я киваю. Хорошо, пускай так. В конце концов, до следующего концерта месяцы. Успею я отдохнуть.
- Хорошо! – поднимаюсь с кресла, прихватывая со спинки свою куртку. Джури хлопает меня по плечу. Свет в гримерке гаснет, я выхожу последним, притворяя за собой дверь.

В баре, куда притащил нас Джури, уйма народу. Неудивительно, вечер пятницы. Мы быстро находим заказанный заранее столик – хорошо, что Джури подумал обо всем заранее – в противном случае, пришлось бы сидеть у стойки в томительном ожидании свободных мест.

Снимаю куртку, и морщусь, неосторожно задев пальцы. Джури прав, анестезия мне явно не помешает.
Устраиваемся на мягких диванчиках за столом в ожидании еды и выпивки.
Джури и Агги о чем-то шепчутся. Сойк кладет руку мне на колено, заглядывая в глаза.
- Сильно болит? Может, не стоило ехать? Если хочешь…
- Да брось! – я шутливо наклоняюсь к нему, касаясь губами шеи. Темно, никто не увидит. – Мне надо расслабиться… - шепчу в кожу у самого уха. Я знаю, как его это заводит.
- Юуто… ну хватит… - он пытается отстраниться, но я лишь прижимаю губы плотней, играя. Обожаю эти моменты, когда он позволяет мне. Чувствовать свою власть над ним, ощущать губами, как тревожно бьется жилка на его шее. Кровь начинает быстрее бежать по венам.
Агги толкает меня под столом. Быстро отодвигаюсь, переводя дыхание.
- Леда… ты совсем обалдел??? – тихо шипит, яростно пиная меня в коленку стоптанным мыском казака.
- Не завидуй! И будет тебе счастье! - с улыбкой говорю я, закуривая первую за вечер сигарету.
- Придурок!
- Не пялься! – Сойк вступает в разговор, облокотившись о спинку кожаного дивана, и поглядывая на Агги сквозь опущенные ресницы.
- Что тут у вас? – Джури появляется как раз вовремя, чтобы разрядить обстановку – Агги?
- Да нормально. Леда, ты придурок!
- Сам такой! – я выпускаю дым ему в лицо. Агги морщится, но ответить тем же мне не может. Бросает.
- Хватит уже!
Через минуту стол уставлен едой. Никакого подогретого вина. Только ирландский виски. И пакет молока в придачу. Увидев его, Агги начинает тихо хихикать. Не обращая внимания, развожу свою порцию молоком. Джури пихает его в бок локтем. Черт, как же болит рука.
До дна. Стаканы отставлены, и все дружно принимаются за еду. Сквозь короткие вспышки света ловлю на себе красноречивые взгляды Сойка. Наверное, я бы предпочел сейчас оказаться в его постели, но… это может и подождать. В баре шумно, гремит музыка. Со своего места в конце зала мне прекрасно видно и танцпол, и стойку. Яркие цветные пятна скользят по стенам, выхватывая лица. Это… Нет. Показалось. Не может такого быть.

- Эй… Леда!
- Чего тебе, Джури?
- Налито же. Я уже минут пять тебя зову! Ты где витаешь?
- Показалось просто! – я поднимаю стакан левой рукой, оберегая правую. Агги искоса смотрит на меня. Только он и знает. Мой лучший друг. Хотя я уверен, что он не против бы оказаться на месте Сойка. Но никогда не сделает ничего такого.
- Все в порядке? – спрашивает Сойк так тихо, что только я слышу вопрос.
- Конечно!
Джури утаскивает Агги танцевать. Мобильник… Сойк недовольно морщиться, отвечая. Услышать что-то в таком шуме сложно.
- Я сейчас! – встаю, и иду сквозь толпу танцующих к барной стойке. Сажусь на свободный табурет рядом.
- Туламор с молоком… - голос тихий, немного хриплый. Не показалось. Просто не могло показаться.
- И тебе здравствуй, Соно…

Когда я записывал эти ноты в темной спальне, слушая твое тихое дыхание и подсвечивая листок телефоном, я думал только о тебе. Ручка летала по бумаге, а я слышал твой голос, чувствовал прикосновение твоих прохладных пальцев к коже. Я уже знал, какие слова напишу к этой мелодии. Август… и звезды прочерчивали меркнущее небо над нашими головами. Я хотел загадать желание. Но не успел…

Теплый день в самом начале июня, незадолго до моего дня рожденья. Мы договорились встретиться у касс. И как всегда, я опоздал. Кляня себя за то, что элементарно проспал, я вбежал на платформу, ища тебя глазами в толпе.
- Опаздываешь!
- Прости… проспал! - я смутился еще больше, глядя себе под ноги, но ту же поднял взгляд. Твои глаза были прикованы к моему лицу. Неслышно подошел шинкансен.
- Так мы едем?
- А билеты...
- Пошли! - ты покачал головой, и неожиданно просто взял меня за руку. Словно делал так уже тысячи раз. Мои пальцы будто привычно сплелись с твоими.

Два часа. И мы в Канто. Выходим на переполненный перрон в разноцветную шумную толпу. Привычно чуть опускаю голову, пряча глаза за темными стеклами очков. Хотя к чему, никто меня не узнает. Просто немного страшно. Нахожу твои пальцы.
Через двадцать минут мы уже сидим на берегу, подвернув штанины джинсов, и опустив ноги в горячую воду. Вокруг никого. Солнце нещадно палит кожу руки и лицо. К вечеру все будет в россыпи веснушек, и я морщу нос, недовольный этим. Воздух словно бы не движется вовсе. Такая тишина. Я никак не могу решиться. Жду, что сделаешь ты… Наши пальцы снова соприкасаются, твоя ладонь накрывает мою. А потом внезапно я вижу твое лицо так близко. Губы находят мои, и дыхание перехватывает, но мне не оторваться, не разомкнуть это поцелуй.
- Леда…
Мое имя, произнесенное тихим шепотом. Не пойми откуда налетевший ветер, треплющий волосы.
- … я люблю тебя.

- Как живешь, Леда? – он не смотрит не меня, опустив голову, и водя пальцем по ободку стакана. Не вижу, полный или пустой.
- Нормально. Спасибо, что спросил… - я принимаю от бармена выпивку, и хлопаю по заднему карману джинсов в поисках сигарет. Он пододвигает мне пачку.
- Спасибо! – еще раз благодарю, щелкая зажигалкой и выдыхая дым.
- Как Сойк? – снова ни взгляда, ни лишнего жеста. Что ж, Соно, ты никогда и не был многословен.
- В порядке… - стараюсь отвечать односложно. Скользнув взглядом по толпе, вижу Джури и Агги в компании каких-то девчонок. Хорошо проводят время.
- Спишь с ним?
- Не твое дело, Соно. Н-Е Т- В-О-Е… - повторяю по буквам, растягивая слова.
- Неужели? – впервые он поворачивается ко мне. Я и забыл, как притягательно это лицо. Черные глаза под агатовой челкой прожигают меня насквозь, и я невольно ёжусь под этим взглядом. Я знаю, как сильно он ненавидит меня.
- Не доставай меня… - я устало стряхиваю пепел, зажав сигарету в левой руке.
- Болит?
- Болит. Доволен?
- Очень. Не поверишь, как я счастлив, что хоть что-то может причинить тебе боль. Раз этого не могу я.
- И что тебе мешает, Соно? Хочешь меня ударить? Валяй.
- Не провоцируй меня, Леда. Лучше не надо! – он допивает стакан, знаком показывая бармену повторить – Я слишком пьян.
- Смотри! – я прижимаю фитиль сигареты к тыльной стороне ладони. Боли нет. Я чувствую лишь легкое тепло в месте ожога. – Вряд ли ты сможешь причинить мне боль…

Через секунду он уже вжимает меня в пол. В ушах гудит от удара, я никак не могу сфокусировать взгляд. Пальцы правой онемели настолько, что я вообще не чувствую их. Скула горит.
- Ненавижу. Ненавижу. Тебя. – он словно выплевывает эти слова мне в лицо. Всего лишь секунды, но тянутся вечностью, пока я лежу тут, придавленный его руками к полу.

– Ты что, сдурел? – появившийся словно из ниоткуда Сойк оттаскивает его от меня, и помогает подняться. Вокруг уже собралась толпа.
- Валите, нечего тут смотреть! – голос Джури быстро разгоняет любопытных. Подоспевший Агги круглыми глазами смотрит на нас.
Соно привалился к стене, потирая ушибленные пальцы.
Стряхивая руку Сойка с плеча, подхожу ближе, вплотную, зная что ребята готовы разнять нас, если что.
- Теперь ты доволен? – вытираю кровь с разбитой губы. Удар не сильный, иначе он сломал бы мне челюсть.
- Ты сломал мне жизнь... – голова опущена, челка упала на глаза.

- Ты спишь?
- Нет.
И снова тишина. Домик на онсэне маленький, всего-то комната, да маленькая кухня. Переворачиваюсь на живот, и вытягиваюсь рядом с ним. Все тело поет, и я не могу сдержать улыбки, глядя на него.
- Спи.
- Не хочу… – кладу голову ему на плечо, касаясь щекой такой теплой кожи.
И как я раньше этого не видел. Я думал это просто мое наваждение. Совместные репетиции. Гримерки тоже рядом. Потом мы стали задерживаться, не сговариваясь. И вот в один из вечеров он зашел к нам. Ребята уже ушли. Я был один.
- Не поможешь? – остановился на пороге, комкая листки в руках.
Я поднял голову
- Что, не выходит?
- Не могу никак в этом месте…
Касание рук на струнах, наши плечи соприкоснулись. И больше ничего. Наверное, мне показалось. Спустя полчаса он ушел, поблагодарив. А спустя неделю этот звонок. Я помню, как увидел имя на дисплее.
- Не занят в выходные?
- Нет.
- Тогда в 10 на Юракутё. Не опаздывай.
Это было всё.

- О чем ты говоришь вообще?
- Ты ведь не любил его, Леда. Так зачем?
Вот оно что.
- Лучше не лезь ко мне, Соно. Я сам как-нибудь с этим справлюсь.
- Нет, не справишься.

- Леда...

Я все представлял себе не так. Не здесь. Не сейчас. Не теперь. Как угодно,но лишь бы не так.
Но… я просто заставил себя обернуться. Я видел, как полыхнули черным глаза Соно. Зачем все это…

Дождь, бьющий в высокие рамы. Небо закрыто плотными тучами. Именно так я представлял себе погоду в этот день, когда я скажу. Но так бывает лишь в плохих романах, в которых заранее известнее конец, лишь только перелистнешь первую страницу.
Высоко стоящее над горизонтом солнце. Легкий дым от сожженных листьев в воздухе. И скамейка под раскидистым кленом в Уэно.
- Прости… - пинаю носком грубого ботинка яркие листья, спрятав руки в карманы.
Ни слова в ответ.
- Мне лучше уйти... – несмелый взгляд искоса на твой профиль. Я тут же отвожу взгляд. Слишком больно, хотя мне полагается изображать равнодушие.
- Ты волен решать сам.
И это все? Все, что ты можешь мне сказать сейчас…

- Пошли отсюда! – Сой увлекает меня прочь, сквозь толпу. Прочь от этих ореховых глаз под светлой челкой. И я подчиняясь, отворачиваюсь. Слишком много не сказано. Не может быть сказано здесь и сейчас. Не может быть сказано никогда. Я знаю, что ты чувствуешь, Соно. Когда обнимаешь его среди ночи, видя, как вздрагивают его плечи. Знаю, что он закусывает угол подушки, чтобы не выдать себя. Подушка мокрая и горяче- соленая там, где он касается ее щекой. Поверь, я знаю.

- Что на тебя нашло? – Агги задает мне вопрос, лишь только мы наконец усаживаемся за свой столик.
- Отстань от него… - Сойк обнимает меня за плечи – Дай посмотрю...
Послушно подставляю лицо, изо всех сил сжимая пальцы на правой. Я начинаю чувствовать боль в обожженной руке.
- До свадьбы заживет! – со вздохом констатирует Сойк, держа меня за подбородок.
- А когда свадьба?
- Заткнись уже, Агги! Тебе-то лицом не торговать! – Джури снова пихает его в бок.
- Ах ты…!!!
Похоже, нам уже пора.
Выходя на улицу, я выручаю минутку, чтобы покурить.
- Идите, я сейчас…

Карманы пусты… Похоже, я опять забыл сигареты.

- Держи…
Он выходит из темноты. Знаю, что ждал меня.
- Спасибо… - неспешно прикуриваю, обнимая непослушными пальцами его ладони. Такие прохладные, тонкие пальцы.
- Прости за то, что случилось… - голос спокойный, но я знаю, как дается ему каждое слово.
- Ничего, все в порядке.
- Хорошо. Ладно. Мне пора. Увидимся, Леда.
- Конечно. Увидимся, Йо.

Даже если я исчезну, растворюсь, знаю - тебе не будет до меня дела
Я нежусь в нашем прошлом, хоть от него остались в пальцах лишь согретые нами мерцающие осколки.
Хочу найти в себе силу жить снова, хоть я и потерял ее давно.
Я смирю свое сердце. Снова один.

Но под темнеющим небом... я все равно хочу быть любимым тобой

Deluhi, “Recall”

back