Было раннее утро. В довольно большой кухне на столе остывал кофе. Рядом с чашкой лежали исписанные мелким почерком листы бумаги, ключи и несколько ручек. Казалось, что время остановилось. Солнце лениво освещала комнату. Тихо. Пройдя в комнату, можно было увидеть спящего на диване мужчину. Его недлинные светлые волосы прикрывали глаза, дыхания было почти не различить. На полу рядом с диваном лежали телефон и несколько исчерканных листков бумаги. Часы показывали 8 утра, на календаре было воскресенье. Шторы неплотно задернуты, поэтому солнечные лучи немного разгоняли полумрак и добавляли красок. Тишина наполняла всю квартиру. Вдруг ее разрушил звук открывшейся входной двери. Спящий человек даже не пошевелился. В комнату вошел молодой мужчина с длинными светлыми волосами. Его лицо было женственным, и даже в джинсах и обычной мужской рубашке его легко можно было перепутать с девушкой. Вошедший осмотрел комнату, и тихонько прошептал:
- Ну вот, опять до утра работал. – и ушел на кухню.
***
На кухне я нашел исписанные листы. Камиджо, ну сколько же можно себя мучить! Ладно, сегодня выходной, но ведь и в рабочие дни ты ложишься поздно, и не высыпаешься… Электрический чайник щелкнул, и я приготовил себе самый обычный растворимый кофе. Варить натуральный не хотелось. Посмотрев на часы, я решил приготовить завтрак. Скоро ты проснешься, а по утрам тебе готовить очень лень. Поэтому ты наверняка так и останешься голодным.
Приготовив завтрак, я взял свои вещи, и вышел из квартиры, тихо закрыв за собой дверь.
Уже вторую неделю я вот так прихожу к тебе, когда ты спишь, смотрю на тебя, готовлю тебе завтрак, и ухожу. Очень давно ты оставил мне дубликат ключей от своей квартиры. Просто так, на всякий случай. Так они и лежали у меня в столе, пока я недели три назад не нашел их, убирая в столе. А потом стал замечать, что ты стал бледным и раздражительным. И когда я спросил тебя, в чем дело, ты ответил «Работа». Я понял. Ты засиживаешь допоздна, сочиняя тексты. Муза, она ведь очень капризна. И к тебе приходила только по ночам. Я вновь вспомнил про ключи. И однажды пришел к тебе рано утром, часов в семь. Я видел такую же как сегодня картину. Остывший кофе, исписанные листы бумаги, тебя, спящего на диване. Неплотно задернутые шторы. Тогда я подошел к тебе и долго, наверное, с полчаса рассматривал твое лицо. А ты даже не почувствовал мой взгляд, не пошевелился… Во сне ты был очень красив. Исчезали усталость и раздражительность. Ты был таким, как раньше. Потом я прошел на кухню и решил приготовить тебе завтрак. Просто так. Не оставив записки, я ушел. Что-то мне подсказывало, что еще минут десять, и твой сон не будет уже таким крепким, и ты сможешь меня услышать. А будить тебя не хотелось. Поэтому я ушел. Очень тихо. На репетицию в тот день ты пришел в хорошем расположении духа, хотя все еще немного бледный.
***
Камиджо пошевелился и посмотрел на часы. Полдесятого. Он встал с дивана, и ушел в ванную. Потом вернулся, нашел сигареты и прошел на кухню. Там его уже ожидал завтрак. Он уже остыл, но было не столь важно. Готовый, и ладно. Мужчина бегло взглянул на листы бумаги и принялся за еду. Потом включит чайник и закурил. Он посмотрел в окно. Людей на улице было немного, и ему захотелось пойти пройтись.
На улице он закурил. Примерно через час он оказался возле здания, где с группой проводил репетиции. Сегодня был выходной, и шанс наткнуться на кого-то из группы был очень мал. Камиджо вошел, поднялся в комнату. Так тихо… Он сел в кресло, и достал было из пачки очередную сигарету, но его остановил голос.
- Не стоит. – такой до боли знакомый голос. Из соседней комнаты вышел Теру с пачкой сигарет в руках. Он присел в стул возле окна и задумчиво посмотрел вниз. Что-то в его удивило вокалиста, и он подошел к Теру. В свои 29 гитарист выглядел гораздо младше. Лет на двадцать. Во всяком случае Так всегда казалось Камиджо.
- Что случилось? – нерешительно спросил Камиджо.
- Все хорошо…- Теру помолчал, а потом добавил, - высоко. Очень высоко.
Камиджо посмотрел в окно, и понял, что до земли далеко. А раньше он не обращал внимание.
- Камиджо-сан, а почему люди не умеют летать?
- Наверно потому, что у них нет крыльев. – Вокалист выглядел слегка озадаченным таким вопросом. А потом задумался над ним и вернулся в кресло.
Минут пять они молчали, а потом Теру подошел к нему, присел на подлокотник, и не говоря ни слова, поцеловал вокалиста в губы, и молча вышел.
Камиджо в первые секунды даже не понял, что произошло, а когда хотел спросить, Теру уже закрыл дверь. Удивленный таким поведением гитариста, Камиджо сидел в кресле еще долго. А потом ушел домой.
С приближением ночи он достал новые листы бумаги и ушел на кухню приготовить кофе.
***
Весь день я просидел перед телевизором, а ближе к вечеру решил выключить его, и пройтись по вечернему Токио. На улице было прохладно, и я зашел в какое-то кафе випить кофе. Приятный сумрак, спокойная музыка и всего лишь несколько посетителей делали его очень уютным. Мне принесли мой заказ. Я закурил. Кофе оказался хорошим. Я думал. О тебе. Вспоминал последние две недели. Ты так и не рассказал никому, что к тебе приходит кто-то, и готовит завтрак. Так и не сменил замки. Не попытался даже узнать, кто же это. Я не мог тебя понять. Ты мне всегда нравился. Было в тебе нечто… вампирское? Даже в домашнем халате и совершенно без грима. Всегда сдержанный, ты был очень интересным собеседником. Никто из группы не знал ничего о твой личной жизни. Только мне за две недели открылось, что в последний месяц, это наверняка, постоянных отношений у тебя не было. Может оно и к лучшему. Это во мне заговорил мой собственнический инстинкт. Я любил тебя. Восхищался тобой.
Мне всегда говорили, что я прекрасно играю на гитаре. Но я помню, как однажды после концерта, на котором мы исполнили всего несколько песен, мы с группой поднялись на крышу концертного зала. Мы уже переоделись в повседневную одежду, но расходиться не хотелось. Теру тогда взял гитару. Мы смотрели на закат, о чем-то непринужденно болтали, я захватил пару бутылок вина… Твои волосы в свете заката приобрели золотой оттенок. А твои глаза.... Я случайно встретился в тобой взглядом, и почувствовал, что мое сердце пропустило пару ударов… А потом ты взял у Теру гитару, и исполнил какую-то лирическую песню. Пару лет назад я посмотрел один русский фильм. Он мне тогда очень понравился. В нем рассказывалось про русских аристократов середины девятнадцатого века. И вот тогда, на крыше, в джинсах и рубашке, ты мне показался одним из них. Все же не зря ты выбрал себе роль вампира-аристократа, это была словно твоя сущность. Я допил кофе, и вдруг понял, что ключи от твоей квартиры я взял с собой. Я посмотрел на часы – без десяти девять. Когда я вышел на улицу, то понял, что был практически возле твоего дома. Что-то заставило меня подняться к тебе. Потом несколько минут стоял в нерешительности у двери твоей квартиры. И все же решился. Я достал тот ключ и тихо открыл дверь. Так же тихо я закрыл ее и прошел в комнату. Как я и ожидал, ты был там.
Ты сидел на полу и что-то писал. Потом отложил ручку и посмотрел на меня. Не говоря ни слова, я присел рядом и несколько секунд смотрел в твои глаза. Хотя нет, я в них тонул… И наконец я решился. То был долгий и нежный поцелуй. Утром я проснулся с тобой в одной кровати. Ты еще спал, и во сне на твоем лице читалось умиротворение. Ты приобнял меня…
***
Первые несколько часов после начала репетиции Теру украдкой смотрел на Камиджо, но вокалист не замечал этого, или же делал вид, что не замечал. А вот Хизаки это заметил, и Теру почувствовал его недовольный взгляд. Только он посчитал, что Хизаки злится из-за того, что Теру не слишком внимателен.
Наконец Камиджо предложил сделать перерыв и ушел в другую комнату покурить. Хизаки кто-то позвонил, а Масаши и Юки о чем-то говорили. Теру взял полупустую пачку сигарет и ушел вслед за Камиджо. Войдя в комнату, он увидел, что вокалист сидит на полу и курит. Его лицо выражало отчаянье и усталость, а глаза были потухшими. Гитарист присел рядом и закурил.
- Не кури, Теру. – усталый голос почему-то разозлил гитариста.
- Ты так говоришь, потому что считаешь меня ребенком? – Не дождавшись ответа, он продолжил. – Я не ребенок. Пойми ты уже это.
Камиджо хотел что-то сказать, но промолчал и, сделав последнюю затяжку, ушел. Почти сразу Хизаки позвал и Теру.
После репетиции Первым ушел Масаши, потом Юки. Теру с удивлением понял, что за всю репетицию лидер и вокалист не сказали друг другу ни слова, хотя раньше такого не случалось. Пока Теру размышлял, почему так получилось, Хизаки так же молча собрался и ушел, даже не попрощавшись. Камиджо сидел в том же кресле, что и вчера, закрыв глаза. Теру нерешительно подошел к нему и присел на пол у ног вокалиста. Прошло минут пять, когда Камиджо открыл глаза и медленно произнес:
- Да, ты прав. Ты не ребенок.
Теру с удивлением посмотрел на своего собеседника, и вспомнил их сегодняшний неоконченный разговор. Камиджо прошелся по комнате, остановился у окна и какое-то время смотрел на город. Потом подошел к все так же сидящему гитаристу и присел рядом с ним. Теру почувствовал тепло его кожи, биение его сердца. Потом робкое прикосновение к своей щеке. С увеличивающимся удивлением Теру посмотрел в глаза Камиджо. Сегодня вокалист был без линз, и его глаза светились каким-то необъяснимым гипнотизирующим свечением. Теру почувствовал, что время словно бы замерло. И очнулся лишь тогда, когда почувствовал губы вокалиста на своих гудах. Такой же легкий, практически невесомый поцелуй, как и вчера, но только на этот раз это была инициатива самого вокалиста. Теру приоткрыл губы, позволяя углубить поцелуй.
***
Я вернулся в репетиционную, и хотел поговорить с тобой, признаться тебе в своих чувствах. Почему-то я был уверен, что ты меня поймешь. Но когда я вошел, я увидел тебя, сидящего на полу и целующего Теру, этого мальчишку… Я тихо вышел, и отправился в то самое кафе, где сидел вчера. Внутри у меня было пусто. Я не чувствовал ни ревности, ни злости, не обиды. Я не имел на тебя никаких прав. Даже вчера между нами дальше поцелуев не было ничего…
Я заказал кофе и закурил… Мне было необходимо многое обдумать.
***
Камиджо прекрати поцелуй.
- Теперь мы в расчете, - спокойно глядя в глаза, Теру проговорил он. Гитарист неуверенно кивнул, пытаясь отогнать от себя наваждение. Вокалист все также сидел рядом и молчал. Теру понял, что тот ожидает от него чего-то, и начал говорить, подбирая слова.
- Спасибо тебе. Ты меня понял. Я, честно говоря, ожидал, что ты больше не захочешь со мной общаться… - Теру сделал паузу и продолжил.- Все началось в тот вечер, когда мы после концерта выбрались на крышу. Ты тогда еще взял гитару и спел что-то… Именно тогда, когда ты сидел с лучах заходящего солнца, я понял, что люблю тебя. Больше жизни… Вокалист наклонился к прошептал:
- Я тоже тебя люблю.
***
Этим вечером я снова пришел к тебе. Ты так и не забрал у меня ключи. Так же, как и вчера, ты сидел у дивна, с чашкой кофе в руках. Вокруг тебя были разложены листы с лирикой. Я подошел к тебе и спросил без всяких предисловий:
- Почему он?
Ты даже не посчитал нужным сделать вид, будто бы не понял, о ком я.
- Я его люблю. – Так же просто ответил ты.
И тут вся моя выдержка куда-то испарилась. Я говорил очень быстро, сбивчиво, не давая тебе слова сказать:
- Я тоже тебя люблю. Еще с первой нашей встречи. Все это время ты был для меня Богом, ты был для меня всем. Если бы ты только знал, чего мне стоило сдерживать себя каждый раз, когда я хотел тебе признаться. А теперь я не могу без тебя. Ты мой. Я не отпущу тебя. Ни к нему, ни к кому-то другому. Ты только мой. Мы должны быть вместе. Как в жизни, так и в работе. Ты мой Бог, неужели ты думаешь, что я позволю тебе уйти? – Я замолчал, понимая, что говорю. Ты тоже молчал и смотрел в окно. Шторы сегодня не были задернуты. Прошла минута, две, пять… а ты все молчал…
- Юджи… – впервые за несколько дней я назвал тебя по имени…
Ты посмотрел на меня, и я почувствовал, что сейчас упаду. Твой взгляд одновременно затягивал в странный омут и заставлял мое сердце пропускать удары. Я опустился перед тобой на колени и вновь прошептал твое имя. На этот раз не столько вопросительно, сколько умоляюще. Мне был необходим твой ответ. Если бы ты меня прогнал, я бы ушел, а на утро сделал бы вид, что ничего не произошло. И ты бы поступил также. Я знаю. Но ты продолжал прожигать меня своим взглядом, все так же, не говоря ни слова. А потом придвинулся ко мне и прикоснулся к моим губам. Отстранился и прошептал:
- Да, я буду с тобой. Если ты хочешь, я буду твоим Богом.
***
На следующий день на репетиции Камиджо подошел к Теру и предложил ему выйти в соседнюю комнату. Масаши с кем-то переписывался смсками, Юки читал что-то, а Хизаки, ничего не понимая, смотрел, как двое его согруппников ушли в другую комнату покурить. Это не было удивительным само по себе, но то, что вчера видел Хизаки, заставляло его думать иначе.
«Как же так, он ведь обещал»…
Гитаристу очень хотелось пойти туда, но он сдержался, и лишь подошел к открытому окну. Его любимый и второй гитарист группы были в соседней комнате, и там тоже было открыто окно. Так что Хизаки надеялся что-то услышать. Он ревновал.
- Спасибо тебе, Теру. – Камиджо закурил сигарету. – Если бы ты мне ничего не сказал, я бы мог совершить ошибку.
- Не стоит, Юджи-кун. Я сказал тебе только потому, что знал, что ты тоже это чувствуешь. Только ты этого сформулировать не мог.
Они молча докурили сигареты и вернулись. Хизаки стоял у окна. Было ясно, что он слышал разговор. Пока вокалист и гитарист обменивались взглядами, Теру подошел к столу и написал несколько строк на бумаге. После репетиции он отдал этот листок лидеру и попросил прочитать написанное после того, как все разойдутся.
Хизаки был удивлен, но просьбу выполнил. Когда все ушли, Хизаки, оставшись один, прочитал записку Теру.
«Прости, что заставил тебя волноваться и ревновать. Да, я люблю Камиджо, но это не та любовь. Он для меня как старший товарищ, а то, что ты видел тогда, просто забудь. Наш вокалист тебя любит. Еще давно я заметил, как ты к нему относишься, и понаблюдал за ним. А когда понял, что он испытывает к тебе такие же чувства, рассказал ему все. Но тогда он воспринял мои слова только как детскую фантазию, и я решил доказать ему, что я не ребенок. Поэтому произошло то, что ты видел в репетиционной, но, главное, Камиджо мне поверил. Надеюсь, у вас все сложится. P.S. я к родителям завтра поеду на несколько дней, так что придется провести несколько репетиций без меня» .
Гитарист перечитал записку еще несколько раз, а когда отложил ее на стол, почувствовал, что его обняли за талию, и запах такого знакомого парфюма…

back