- Что-то скучно у вас для вечера субботы, - заметил я, когда бармен поставил передо мной стакан виски с колой. Мужчина в ответ только равнодушно пожал плечами:
- Сегодня Синобу играет. Это не для всех.
Он снова отошел, принялся протирать бокалы, а я вытянул сигарету из пачки. Я не верил в совпадения. Поэтому даже не предположил, что могу знать музыканта. Просто кивнул, принимая к сведению, и щелкнул зажигалкой.
В баре было темно и уютно, играла ненавязчивая музыка, кажется, какой-то джаз, я в этом плохо разбираюсь. Лучшего места для того, чтобы спокойно и приятно провести вечер, сложно было придумать. Правда, я преследовал совсем иную цель, но сейчас уже поздно было что-то менять.
Я хотел забыться, отвлечься от своих мыслей, окунуться в море шума и ярких огней. Мне нужны были человеческие эмоции: веселье, радость, смех, гнев, ярость, раздражение, страсть. Все, что легко можно найти в забитом под завязку посетителями ночном клубе. Меня же занесло в полутемный бар, клиенты которого наверняка чувствовали себя если не друзьями, то, по меньшей мере, приятелями. Я ощущал себя пришельцем с другой планеты. И если бы не проливной дождь, заставивший меня переступить порог бара, сейчас я бы искал более подходящее место для своего настроения.
Приглушенный шум за спиной стих совсем, когда отъехал в сторону занавес, скрывавший небольшую сцену. Джаз умолк, позволяя мне с головой окунуться в ненавистную тишину. Решимость уйти отсюда снова окрепла. Я одним махом опрокинул в себя содержимое стакана и поднялся, чтобы тут же снова опуститься на стул. И заказал себе еще одну порцию виски, чтобы набраться смелости и обернуться.
Он играл на гитаре, ласково перебирая струны. И я прекрасно знал, что должно за этим последовать. И с трудом признался сам себе, что не могу предсказать свою реакцию на его голос. Он столько раз пел для меня, аккомпанируя себе на гитаре, что я сбился со счета. И я привык, что каждый звук его инструмента, каждое слово его стихов посвящены только мне, принадлежат мне до последней ноты, до последней буквы.
Кивком головы попросил повторить заказ, понимая, что сегодня вечером не смогу справиться с собой просто так. Повернулся, чтобы видеть сцену, и уже не отрывал взгляд, пока не утих последний, надрывный и пронзительный аккорд.
Посетители бара аплодировали искренне, хотя и сдержано, словно боялись потревожить установившуюся в баре атмосферу тоски и горечи. Он поклонился и бесшумно ускользнул со сцены, а я еще долго видел перед собой его прямую узкую спину. Мне безумно, до зубовного скрежета, хотелось увидеть его лицо. Удостовериться, что я не ошибаюсь и по-прежнему помню каждую черточку. Но он не обернулся ни разу, словно точно знал, что я сижу здесь, сжимая в ладонях очередной стакан виски.
Еще пару месяцев назад я бы просто сорвался. Швырнул бы об пол ни в чем не повинный кусок стекла, заставил бы его повернуться на шум, окликнул бы, в конце концов. А сейчас просто промолчал, отпуская, и снова потянулся к сигаретам. Затянулся глубоко и прикрыл глаза, опасаясь выпустить наружу слишком много себя.
Не открывая глаз, узнал того, кто опустился на соседний стул и устало попросил кофе. И едва не сбежал с позором, когда понял, что он наверняка успел заметить меня. Если бы только заметить! Я не так уж и изменился за неполных два года, что прошли с нашей последней встречи. Он должен был узнать меня. Узнать так же легко, как я всегда и везде узнавал его: по шагам, по запаху, по одному повороту головы.
- Повторить? – передо мной снова возник официант, сменивший заполненную до краев пепельницу.
- Нет, спасибо, мне уже хватит, - я покачал головой и прислушался к звону внутри. Кажется, я сегодня и так перебрал. – Черный кофе, пожалуйста, - я снова нервно потянулся к сигаретам и сдавленно ругнулся, когда понял, что успел опустошить всю пачку.
- Угощайся, - я с ужасом уставился на практически полную пачку сигарет в его руках, но машинально вытащил одну.
- Спасибо, - я не знал, что и думать. Его официальный тон и это странное безликое обращение окончательно выбили почву у меня из-под ног. Он молчал, спокойно пил кофе и курил, а я пристально смотрел, как сжимают сигарету его тонкие пальцы. – Твоя музыка просто великолепна, - если бы не алкоголь, я бы никогда не решился продолжить беседу, ограничившись одним лишь словом в его адрес. Сейчас же в крови кипела какая-то дурная решимость, безбашенность, странное желание нарушить привычный порядок вещей.
- Благодарю, - в его голосе прозвучало тщательно завуалированное удивление. Словно он не хотел показать, что никак не ожидал от меня этих слов, но в последний момент немного не совладал с собой. Его губы шевельнулись, словно он хотел добавить что-то еще, но с них не слетело больше ни слова.
Через пять минут кофе был выпит, сигареты докурены и потушены. Он соскользнул со стула, оставив на стойке несколько купюр. А вскоре со сцены снова полились звуки его гитары.
Импровизированный концерт закончился только к полуночи. На сцене перебывало еще много музыкантов, но я толком не слышал больше никого. Меня интересовала только напряженная узкая спина его и сцепленные в замок руки.
Я просидел в баре практически до закрытия и слегка удивился, когда обнаружил, что дождь и не думал стихать. Немного постоял на крыльце, пробуя на вкус свежий воздух, такой пьянящий после дымного душного зала. Потом поднял воротник куртки и побрел вниз по улице, вздрагивая всякий раз, когда юркие ледяные капли умудрялись проскользнуть за шиворот. За поворотом едва не налетел на него, поэтому остановился как вкопанный. Чехол с гитарой, зонт, неизменная сигарета, зажатая между тонкими, идеально очерченными губами.
Мы не обменялись ни единым словом, но дальше пошли вместе. Сквозь рубашку и куртку я ощущал каждое прикосновение к его плечу. Он не отступал в сторону, не стремился увернуться. Он позволял дотрагиваться до него.
Идти с ним вместе было невероятно удобно. Точно так же, как и молчать, ужиная после напряженного дня. Так же, как засыпать в объятиях друг друга. Мне казалось, что я давно и прочно отвык от этого, но хватило и пары шагов, чтобы тело вспомнило привычный ритм.
На одном из перекрестков так же молча остановились. Он протянул руку, а я вцепился в нее так, что даже костяшки пальцев побелели. Держал долго, неприлично долго. А он не пытался вырваться, даже не кривился, словно не чувствовал боли. Я сдался первым, выпустил его ладонь и отступил на шаг, вышел из-под зонта и словно покинул уютный мир, согретый его присутствием. Медленно двинулся к себе, уже не замечая, как намокает одежда и прилипают к лицу влажные темные пряди.

***
В бар я смог вернуться только через месяц. Закончились отговорки и причины, которые могли бы удержать меня дома или в другом месте. Да и тоска по его голосу, по звучанию его гитары стала совсем уж нестерпимой.
Я понятия не имел, будет ли он играть сегодня снова. Я вообще не знал, как часто в этом баре бывают такие вечера. Просто пришел и снова уселся за стойку, заказав сразу двойную порцию виски.
Тихо и ненавязчиво звучал джаз. Сменяли друг друга посетители, а занавес на маленькой сцене никак не желал подниматься. Я приговорил очередную пачку сигарет и попросил счет. Стало очевидно, что сегодня выступления не будет.
Выйдя из бара, я снова остановился на крыльце, вслушиваясь в какофонию звуков вечерней улицы. В пронзительные вскрики-гудки автомобилей, перестук чужих шагов и шуршание покрышек об асфальт вплеталась подозрительно знакомая мелодия. Я вслушивался до тех пор, пока не закружилась голова, а в висках не застучало от напряжения. Потом сорвался места, побежал на звук, расталкивая прохожих и на ходу бормоча извинения.
Он сидел на спинке скамейки, задумчиво глядя прямо перед собой и играя одну за другой мои самые любимые мелодии. Такой красивый, грустный и бесконечно уставший.
Я остановился в двух шагах от него, не решился нарушить его сосредоточение, прервать мелодию, вытекавшую из-под его пальцев. Дождался, пока он закончит, и только потом приблизился почти вплотную. Не нашелся, что сказать, поэтому просто протянул руку. Задержал дыхание, выдохнув только тогда, когда он переплел свои пальцы с моими.
- Пойдем домой, - сказали вдвоем и вместе же засмеялись. Нам предстояло еще многое вспомнить друг о друге. Так почему бы не начать прямо сейчас?

back