Гакт со всей его сумасшедшей страстью к тотальному контролю любил вещи, которые ему не подчинялись. В этот список входило совсем небольшое количество действий, при которых он позволял себе просто сидеть на диване, и пусть другие беспокоиться о его удовольствии.
Например, как сейчас.
Гакт сидел на одном из мягких диванчиков, украшавших его гостиную. Свет едва горел, а его одежда была разбросана по всем углам комнаты. И это отнюдь не его заслуга. Это не его жадные руки срывали одежду, и не они бросили ремень за барную стойку в самый разгар жаркого поцелуя. И обычно Гакт хотел бы помнить, что и где из разбросанной одежды нужно будет подобрать перед прибытием остальных членов YFC.
Это не его выбор: сидеть на диване. Его просто толкнули на мягкие подушки полчаса назад и, хотя он мог бы легко подняться и пойти в другое место, он был слишком заинтересован и заинтригован, чтобы серьезно задумываться над этим.
Гакт встал бы сейчас, но в настоящее время на его коленях находился обнаженный ритм-гитарист, и он подумал, что это было бы грубым - сбросить Ю на пол. Особенно после того, как он планомерно и эффективно погасил свет, выкрутил отопление на максимум и сбросил с себя все.
Ю сидел верхом на его бедрах, приподнимался и быстро готовил себя. Смазку он предусмотрительно привез с собой. Гакт просто сидел, закинув руки на спинку дивана, и смотрел, как Ю елозит на коленях и блаженно закрывает глаза, когда толкается в себя пальцами особенно резко. Гакт мог бы протянуть руку и коснуться Ю, мог бы ласкать, целовать и вылизывать его горло так, как он любил, но наблюдать было гораздо интереснее.
Гакт любил, когда Ю был в настроении организовать все. Он особенно любил, когда Ю доминировал, но в итоге все равно раздвинул ноги. Это действительно увеличивало эго, сильнее, чем что-либо, хотя не то, что бы оно особо нуждалось в подпитке. А сейчас Ю медленно водил руками по его члену, смазывая, и бросал шальные взгляды. И шептал всякие пошлости, что-то говорил и обещал много такого, что можно было сойти с ума.
Оставайся на месте.
Делай, как я скажу.
Позволь мне вести.
Позволь мне насадиться на твой член так сильно, что ты забудешь собственное имя.
Глаза Ю сумашедше блестели, и у Гакта не было причин его останавливать или протестовать.
Гакт застонал: Ю ласкал его член дольше, чем это было необходимо. Любовник испытывал его, просто дразнил и пытался принудить Гакта перехватить инициативу, разозлиться и поставить на место как зарвавшегося мальчишку. Но сегодня тот не был в настроении ни играть, ни пресекать навязчивые желания, и Ю сдался, медленно опускаясь на его член.
Это было чертовски трудно: оставаться спокойным и пассивным, когда Ю действительно хотел помучить или доставить невероятное удовольствие. Они делали это так много раз за десятилетия, что они были вместе, что, пожалуй, знали тела друг друга лучше собственных, и Ю точно знал, как двигаться, как управлять его движениями и держать спину, чтобы Гакт сошел с ума. Тот зарычал. И этот тихий утробный звук стал бессловесной командой для Ю. Пора остановить игру и двигаться правильно, а не просто медленно покачиваться на коленях.
Ю просто рассмеялся.
Гакт мог только наблюдать за севшим правильно любовником, член вошел полностью, и он остановился. Они смотрели друг на друга, взор затуманен. Глаза Ю сверкали, преисполненные весельем и ощущением господства, в то время как взгляд Гакта потемнел от желания и его самоконтроль был готов лопнуть.
Да, самообладание держалось на последней тонкой ниточке, когда Ю наклонился и начал гладить себя: грубые пальцы гитариста медленно скользили по возбужденному члену. Он знал, что Гакту нравится. Ему всегда нравилось именно так.
Ю всегда был тем, кто, подаваясь неожиданному порыву, позволял себе раз в несколько месяцев брать от Гакта то, что ему хотелось. То, что певец дразнил его каждый день - было в порядке вещей, потому Ю считал, что устраивать маленькие перевороты время от времени вполне справедливо. Но Ю никогда не переходил черту. Заставить Гакта остановится, лишить удовольствия - это было чем-то новым.
Новым, и это злило.
В глубине души Гакт не мог не одобрить столь откровенного поведения. Правда, он отказался бы признаться в этом даже самому себе.
Ю выгладил великолепно. Гакт всегда торопился, чтобы просто оценить то, насколько шикарно его любовник выглядит во время секса, потому что он всегда был слишком занят. Он искал новые и новые способы доставить удовольствие обоим, а так же подразнить Ю. Но сейчас он мог только наблюдать, как любовник эгоистично гладит свой член и просто позволяет ему смотреть, оценить, как прекрасно блестит его тело в слабом освещении гостиной. Казалось, черные, потемневшие глаза Ю были сонными, а взгляд тяжелым. Рот слегка приоткрыт, грудь вздымалась, будто ему не хватало воздуха.
Ю был сладким, надежным, понимающим и умел сводить с ума.
Для Гакта он был идеальным.

back