- Слушай, Тетсу. А дай мне телефон Каза?
Басист, проведший последние полчаса за синтезатором в томительных попытках подобрать капризные аккорды к новой песне, флегматично посмотрел на Хайда. Глядящие на него в упор черные глаза с любопытством поблескивали.
- Каза?
- Ага.
- А зачем тебе?
- Да так... Подумалось, почему бы мне с ним не поработать. - Медлительность и напускное спокойствие тона очень четко выдавали нетерпение Хайда. Тетсу хмыкнул, приподняв брови.
- Из всех японских гитаристов именно с ним?
- А почему б и нет? - Вокалист снова сверкнул глазами. - Ты же с ним работал. К тому же, я помню, что он приятный собеседник...
Тетсу снова хмыкнул.
- Я, признаться, после тех наших посиделок думал, что вы с ним и так общаетесь.
- Да... - Хайд, кажется, несколько замялся. - Не срослось. Но не важно. Дашь?
- Да в принципе это и не проблема, номер его менеджера можешь у нашего секретаря спросить. - Тетсу с ухмылкой глянул на Хайда. Как он и ожидал, лицо вокалиста вытянулось. Когда он заговорил, в голосе четко слышались нотки крайнего недовольства.
- Менеджера?.. Зачем мне менеджер?
- Ну, как же? Так все люди делают.
- Да нет, Тетсу, ты не понял. Я хочу, чтоб ты мне дал его личный телефон. У тебя ведь есть, я знаю. У тебя есть личные телефоны всех несчастных, имевших честь с тобой пообщаться. Ведь есть?
- Есть.
- Так дай.
- Не дам.
Хайд отчаянно захлопал глазами, как будто не понимая смысла его слов.
- Почему не дашь? Тет-чан, ну, пожалуйста. Ты же знаешь, я не люблю общаться с менеджерами, секретарями и тому подобными представителями бизнеса...
- А я не люблю давать личные телефоны людей без их на то согласия кому попало.
- Но я ведь не прошу тебя дать его кому попало. Я прошу тебя дать его мне. Я думаю, это сильно меняет дело, нет?
Тетсу хмыкнул в третий раз. Хайд смотрел на него огромными невинными глазами, всем видом намекая, что споры неуместны. Покачав головой, Тетсу утвердительно промычал. Улыбнувшись, Хайд распевно произнес дежурное «спасибо».
- Угу. Так уж и быть, черт с тобой. Но если Каз будет недоволен, я тебя убью. Самолично. Ты мне лучше вот что скажи. Ты почему последнюю неделю у Юки живешь?
Он самодовольно ухмыльнулся, увидев выражение лица Хайда после этих слов. Вокалист побелел и приоткрыл рот. Секунд десять в комнате царила гробовая тишина, а потом Хайд нервно выдал:
- Он что, проболтался, да?
- Кто? Юки? Да не то, чтобы проболтался... - Видя, что Хайд явно готовился к чему-нибудь грандиозному, например, обмороку, Тетсу, наконец, вылил все, что накопилось. - Просто знаешь. Люди вокруг, как бы, не слепые. То, что вы вот уже неделю приезжаете друг за дружкой с одной и той же стороны, хотя живете в противоположных концах города, я еще мог как-то объяснить. То, что позавчера Юки дал тебе ключ от квартиры, сказав, что вернется позже, тоже. Но когда влюбленная в Юки секретарша, чуть ни плача, сообщила мне сегодня, что он отдал тебе твои наручные часы, которые ты, по его словам, забыл у зеркала в ванной, подозрения закрались даже у меня. Я уже молчу про стафф, который все семь дней обсуждает только это. Если уж так, хоть конспирировались бы, что ли.
- Как так? - Голос певца подскочил октавы на две. - Ты о чем подумал-то, господи?
- О том же, о чем и все, - Тетсу не смог бы объяснить, почему такое издевательство над нервами Хайда, принимающего каждое его слово за чистую монету, доставляло ему столько удовольствия.
- Да все не так!
- Да? Не просветишь, как? Уж очень любопытно.
- Да я...
Послышался тихий скрип, и дверь в студию медленно отворилась. В комнату тяжелой поступью вошел насупившийся Юки и, не обращая никакого внимания на присутствующих, принялся методично обыскивать всю комнату, двигая стулья, поднимая предметы и постоянно хмыкая. Молча пронаблюдав за его манипуляциями минуты две, басист, наконец, не выдержал.
- Юки-сэмпай, ты что-то ищешь?
- М? Да вот, где-то здесь оставил свой мобильный, но не помню, где.
- Так спросил бы, вот он лежит, на микшерном пульте. Держи.
Тетсу протянул ему трубку. Просветлевший барабанщик с поклоном ее принял и, уткнувшись носом в кнопки, удалился. Тетсу, посмотрев на Хайда, кивнул в сторону закрывшейся двери.
- Посмотри на него. Тебе не жалко его репутации? Твою-то уже ничего не испортит, портить нечего, а его? Рассказывай, что там у вас.
- Да, в общем, ничего особенного... - Хайд страдальчески вздохнул. - Просто дома жить как-то тяжеловато, если честно. Я совершенно не могу сосредоточиться, малыш все время плачет, а нам же срочно песни нужны, я не могу там сочинять. Вот мы и решили с Мегуми, что я пару недель поживу отдельно. А Юки согласился меня приютить. Не в гостиницу ж ехать. А не говорили мы потому, что, в общем-то, это никого не касается.
Тетсу почувствовал, что теперь настал его черед бледнеть и ронять челюсть. Нет, он слышал от знакомых, что дети мало способствуют созданию творческой обстановки в доме. Однако не настолько же, чтоб просто-напросто сбегать, оставляя жену одну... Или настолько?
- А ты уверен, что Мегуми-сан справляется?
- Конечно, уверен. - Хайд как-то нервно фыркнул. - Я каждый день заезжаю, да и няня у нее есть. Я им там и не нужен особо. - В этих словах было гораздо больше горечи, чем Хайд хотел бы показать, Тетсу прочувствовал. Он не знал, что на это ответить. Во-первых, Хайд в открытую сказал, что эта тема никого не касалась. А во-вторых... А во-вторых, пожить он поехал к Юки. Тетсу с какой-то мазохистской уверенностью отметил про себя, что лет пять назад певец в такой ситуации пришел бы исключительно к нему. Теперь же все изменилось. Так что вмешиваться он не имел никакого права.
- Ну, смотри. В конце концов, песни ты приносишь, мне грех жаловаться.
- Вот именно.
- Запиши.
- Прошу прощения?
- Телефон Каза. Раз уж он тебе вдруг случайно и так срочно понадобился. Пока я не забыл и не передумал. Записывай.

***

Никто из них раньше не бывал в Балтиморе. Американская земля встретила их прекрасной погодой, бесполезной суетой и толпой громко орущих фанатов. Они приехали сюда в рамках фестиваля аниме, чтобы дать первый в своей жизни концерт на американском континенте. Приехали без особых надежд, ожидая увидеть от силы несколько сотен посетителей, а вместо этого выступили перед двенадцатью тысячами настоящих поклонников, рыдающих, теряющих сознание и распевающих их песни на японском. Стоя на сцене и наблюдая за происходящим, Тетсу, как профессионал, не удивлялся ничему, а как человек, не мог поверить своим глазам. То, что их обожали японцы, было хоть и не само собой разумеющимся фактом, но вполне объяснимым. Однако то, что люди другой расы, с другим менталитетом, выросшие на другой музыке и в другой культуре, реагировали на них точно так же, было настоящим чудом. Нет, он по-прежнему не загорелся желанием покорить весь мир, но испытанные чувства как следует запомнил. Такой опыт стоил того, чтоб сделать зарубку в памяти. Успокаивая после концерта за кулисами трясущегося от нервного перенапряжения Хайда, шутя с истерично пыхтящим сигаретой Кеном и понимающе перемигиваясь со спокойным, как танк, Юки, басист четко осознал, что L'Arc~en~Сiel сделали очень важный шаг вперед. Шаг, способный вывести их на совершенно иной уровень.
- Тетсу-сан, поздравляю. Концерт прошел с оглушительным успехом.
Кондо Такуя протянул ему руку. Этот ритуал проходил после каждого концерта на протяжении многих-многих лет — один из ближайших соратников и великолепный организатор, Кондо был одним из немногих, кто всегда говорил ему правду об их живых выступлениях. Если концерт был отвратным, он так и говорил. А когда было заслужено, не скупился на комплименты.
- Хайдо-сан, правда, явно перенервничал, но это и не удивительно. Зато публика в восторге. Давно не было такого горячего зала.
- Да уж, зажгли. Я совсем не ожидал.
- А я ожидал. Ты только подумай, как часто они видят японских исполнителей. Для них мы как с другой планеты, наверное.
Тетсу весело рассмеялся.
- Миссия с Марса, ни больше, ни меньше!
- Именно.
- Спасибо, Такуя-сан, за твой нелегкий труд от нашего имени, и спасибо от имени американских фэнов за то, что этот труд позволил им увидеть инопланетян вживую.
- Благодарю, - Кондо поклонился, - и предлагаю это дело отметить.
В ночном клубе было шумно, жарко и весело. Им удалось занять отдельное помещение, так что они могли расслабиться, не оглядываясь на других посетителей.
- Мерзкое у них пиво, все-таки. - Кен тяжело вздохнул, брезгливо осматривая на свет желтую жидкость в стакане.
- Да ладно тебе, пиво есть пиво. А если запить его водкой, то оно даже очень ничего. - Юки ехидно захихикал. Гитарист направил на него тяжелый взгляд пьяных глаз.
- Вот тут я готов спорить с тобой до последней капли крови. Просто ты не так любишь пиво, как стоило бы.
- Да ну, не меньше твоего. Просто я спокойней отношусь к жизни.
- Так, тихо. Не ссорьтесь. - Хайд попробовал облокотиться о стол, но промазал мимо столешницы и, с возмущением на нее посмотрев, решил дальнейших попыток не предпринимать. - Кен-чан, возьми из моей бутылки, светлое довольно хорошее.
- Я не люблю светлое.
- Вот, ты даже не пытаешься решить проблему мирным способом! - На лице вокалиста отразился праведный гнев, он поднял указательный палец. - Лишь бы только поныть!
Тетсу уронил лицо в изгиб локтя, задыхаясь от смеха.
- Тет-чан, ничего смешного не вижу. А ты, Хайдо-чан, лучше б молчал про нытье.
- Это почему это?
- Потому что никто в мире не ноет так, как ты.
- Не понял. Ты что этим хочешь сказать? - Глаза Хайда превратились в узкие щелочки. Сидящий рядом с ним Юки демонстративно и шутливо отодвинулся, будто опасаясь стать жертвой мелкого взрыва.
- То и хочу сказать. Вы бы знали, люди, как он ныл после той нашей передачи!
Хайд враз посерьезнел и, казалось, даже протрезвел.
- Кен-чан, ладно, извини.
- Да нет уж, теперь я расскажу.
- Какой именно передачи? - Тетсу с трудом поднял голову.
- Той, где мы во всяких дурацких конкурсах участвовали. И Хайдо-чан позорно продул.
- Так уж и позорно!
- Позорно-позорно. Ты все конкурсы провалил.
- Ничего подобного!
- Очень даже чего! И вот, в конце ему на голову упал таз.
- А что это была за передача, что за таз, и почему я этого не видел? - Юки, похоже, раздирало любопытство.
- Передачу не помню. Вы ж тогда филонили, а мы с Хайдом таскались по сотням этих программ, понятия не имею, какая это была.
- Кен-чан, ну, ладно, а...
- Хайд, подожди. Дай дорассказать. Там, значит, проигравшему такое наказание, таз на голову падает, а поскольку Хайд проиграл...
- Да... Это многое объясняет...
- Тетсу, я тебя убью!
- Хайдо-чан, он нам еще пригодится. Тет-чан, помолчи.
- Таз-то хоть пустой? - Юки даже забеспокоился.
- Конечно, пустой, они ж не убийцы...
- Я бы с этим поспорил. Я на том конкурсе с тележкой чуть себе шею не сломал.
- Это потому, что думать надо было перед тем, как что-то делать.
- Кен, ты хам.
- И какой! Ну, так вот. Упал ему на голову таз. Ну, подумаешь, таз. Простой, пластмассовый, легкий. Так он мне потом трое суток ныл, мол, как это было больно! Нет, вы представляете? И этот человек еще смеет называть меня нытиком!
- Знаешь, если бы он на голову упал тебе, ты бы тоже ныл! Ты ж не знаешь, как это больно!
- Не больно!
- Больно!
- Хочешь, проверим? Такуя-сан, - Кен с самым решительным выражением лица повернулся к спавшему уже Кондо. - Такуя-сан, пожалуйста, не мог бы ты найти нам какой-нибудь пластмассовый таз?
- К... Кого найти?..
- Таз.
- Зачем таз, когда тут за дверью туалет?.. - Кондо определенно проспал все самое интересное.
- Такуя-сан, не обращай внимания! Кен, успокойся! - Тетсу решил примерить на себя роль миротворца.
- Нет, подожди...
- Кен-чан, ну, нашел с кем спорить, господи. Это ж Хайд...
- Что ты имеешь в виду, Тет-чан? - Гневный взор вокалиста обратился теперь на него.
- О, черт, кажется, я не то ляпнул...
- Очень не то...
- Тихо, Хайдо-чан, спокойно. Давай сменим тему. Это... Как там работа с Казом, продвигается?
Все, кроме снова уснувшего Такуи, с интересом уставились на вокалиста. Хайд, вопреки их ожиданиям, не ответил сразу, а только как-то странно насупился. Трое друзей одновременно многозначительно подняли брови. Обведя их мрачным взглядом, вокалист, наконец, выдал:
- Как-как? Никак! То есть, он согласен со мной работать, и все такое, но у него, понимаешь ли, ограничено время, потому что у него, видишь ли, группа есть. С этой... девицей... Анной...
- Ну, Хайдо-чан, ничего удивительного. Трудно заполучить человека, работающего с очаровательной блондинкой...
- Плевать я хотел на блондинку, - Хайд не на шутку разбушевался. - Я хочу, чтоб он со мной работал. Сказал, что будет, значит, будет. Девица пусть себе другого гитариста ищет. Мало их, что ли, в Японии-то?.. А Каз будет работать со мной, что бы он себе там ни думал. - Последние слова он произнес уже шипящим шепотом. - Эй, вы чего ржете?
За столом стоял дружный хохот, прерываемый лишь храпом невинно спящего Кондо.
Пиво допивали уже в номере отеля, глубокой ночью, тихо и без энтузиазма споря по поводу завтрашнего перелета. Точнее, начали они с перелета, но очень быстро отошли от темы — усталость и алкоголь сделали свое дело. Слегка покачиваясь на стуле, Кен обратился к вокалисту.
- Хайдо-чан, скажи-ка мне. Не ты ли грозился, что больше в кино не будешь сниматься «никогда-никогда-никогда»?
Это было правдой — после премьеры «Moon Child» Хайд, шипя и ругаясь, дал им клятвенное обещание, что завяжет с актерской деятельностью раз и навсегда. Что, однако, не помешало ему уже в следующем году согласиться на очередную роль. В фильме Кена Никаи, того самого, что снимал их Siesta. Судя по всему, это и послужило решающим фактором.
- Ой, Кен-чан, я и не хотел... Но Кен-сан так просил.
- Дай угадаю. Ты опять не смог отказать?
Хайд мрачно на него уставился.
- Ты бы слышал, как он меня уламывал.
- Ты мне говорил, что даже, вроде, согласился вставить кусочки клипа на твою песню? - Юки с интересом юного естествоиспытателя отрывал от банки с пивом этикетку.
- Ах, Юки-чан, если бы только это! С этим я еще мог спорить. Но когда он предложил мне вставить в конце сайд-стори с моим веслом, тем, из Siesta, я понял, что он пойдет на все, лишь бы заполучить меня в проект. Пришлось согласится, пока он не предложил мне свою душу.
- Какой ты добрый, Хайдо-чан, - Кен пьяно хихикнул.
- Тебе бы только поиздеваться... А я мучаюсь!
- Чего это ты мучаешься? - Тетсу приподнял брови. - Ты ж всю жизнь хотел быть крутым легендарным рокером, роль прямо как по заказу.
- Да. Но я хотел быть, во-первых, живым крутым рокером, а во-вторых, я совершенно не рассчитывал сниматься в условиях Северного Полюса. Мне тот холод, в котором мы работали, уже в кошмарах снится.
- Бедняга, - в тоне Кена не было ни капли сострадания.
Отключившись от дальнейшей перепалки, Тетсу подумал, насколько сильно атмосфера этого тура отличалась от всех предыдущих. Да, они и сейчас веселились. И, возможно, даже больше, чем обычно. Однако если раньше они просто сохраняли разумную дистанцию, чтобы не действовать друг другу на нервы, то теперь они не могли эту дистанцию преодолеть. L'Arc~en~Сiel перестала быть их миром, став лишь частью его. Жертва, которой невозможно было избежать. Похоже, ему тоже не мешало бы это принять.

***

«Hoshizora» он принес им.
Тетсу иногда думал о L'Arc~en~Сiel, как о каком-то мощном механизме, живущим своей, неподвластной ему, жизнью. И этому механизму порой необходимо было время, чтобы раскачаться. Как они ни бились, как ни старалась, альбом Smile все равно вышел не таким, как им всем хотелось. Зато теперь новый материал блистал и сверкал практически самостоятельно, без особых усилий с их стороны. Они записывали одну песню за другой, не успевая поражаться их качеству. Альбом еще не был готов, а басист уже испытывал гордость за свое новое детище. Впрочем, больше всего его радовал Хайд. Хайд-певец, но гораздо больше Хайд-композитор. Он буквально завалил их первоклассными песнями, смущенно отмахиваясь от восторженных комплиментов и самодовольно подкидывая все новые идеи. Другое дело, что творения его отдавали некой депрессивностью, однако депрессивность эта вышла на качественно иной уровень. Если раньше грустные песни Хайда могли вогнать в тоску, то теперь они оставляли лишь легкое послевкусие горечи. Как будто невидимая сила укутала его талант в полотно мастерства. Опыт сольных записей не прошел даром — в Хайде появилась уверенность, которой не наблюдалось раньше. К тому же, несмотря на то, что теперь вокалист писал еще и для себя, у Тетсу создалось впечатление, что лучшие свои вещи он приберег для L'Arc~en~Сiel. В том числе и «Hoshizora».
Они седили за столом, прослушивая демо-записи, когда Хайд достал из кармана кассету, положил на стол и предложил послушать еще и ее. После чего вышел из комнаты. Такое поведение их сильно удивило, но когда запись кончилась, они поняли его. Не очень приятно сидеть и ждать реакцию на песню своей души. Кен молча пошел за вокалистом и привел обратно. От Хайда шел резкий запах сигарет.
- Чего ты убежал? Как будто она могла нам не понравится, - Тетсу даже был несколько возмущен таким предположением.
- Понравится или не понравится, не столь важно. Просто она не очень похожа на нашу песню... Ну, песню группы. Она... отличается. - К удивлению Тетсу, Хайд не нервничал. Он почему-то выглядел бесконечно усталым.
- И хорошо, что отличается. Мы все-таки не на месте стоим. - Кен явно недоумевал.
- Тоже верно... - Состояние Хайда не нравилось басисту все больше и больше.
- Сделаем ее синглом. - Юки, как всегда, любил говорить по делу. Это было резонное предложение, «Hoshizora» заслуживала того, чтобы представлять группу. Тетсу открыл уже рот, чтобы поддержать барабанщика, но Хайд отреагировал удивительно быстро.
- Нет. Ни в коем случае. Я против.
Трое музыкантов с подозрением переглянулись. Уставившись на вокалиста в упор, Кен, прищурившись, спросил:
- Почему?
- Потому, что не хочу. Это песня для альбома, не для сингла. И я категорически против того, чтоб снимать на нее клип.
Тетсу опустил голову, чтобы скрыть легкую ухмылку, которую не смог сдержать. В голосе Хайда и его манере говорить появились капитанские нотки — явный пережиток сольного плаванья. Кен с Юки, изначально не ожидавшие такой перемены в своем товарище и теперь не желавшие к ней привыкать, посмотрели на говорившего очень широко раскрытыми глазами. Их шок можно было понять — Хайд даже не собирался с ними обсуждать свое решение. Сам же басист, напротив, такому изменению тихо радовался. По крайней мере, вокалист стал более четко выражать свою позицию, которую раньше надо было тяжелым трудом вылавливать из океана мутной воды.
- Кен-чан, Юки-чан, если Хайд не хочет выпускать песню синглом, не стоит этого делать. В конце концов, именно автор должен решать такие вопросы. Правильно, Хайдо-чан? - Он, с трудом сдерживая веселье, подмигнул певцу, на что тот уверенно кивнул. - Так что, я предлагаю взять песню Кена-чан вместо нее. После альбома Real его песни синглами не выпускали, так что не вижу препятствий.
- Вот и славно. - Хайд выдохнул с таким видом, будто только что принял тяжелейшее решение, от которого зависело будущее всей родной Японии.
- Юки-чан... - Речь Кена сейчас напоминал мяуканье недовольного кота. - Тебе не кажется, что эти двое совсем разошлись? С нами ничего не обсуждают...
- Ничего, Кен-чан, если будет надо, я верну их на грешную землю, можешь быть спокоен. - Широченная улыбка барабанщика говорила, что он шутит. Холодок в глазах — что в каждой шутке есть доля правды. - К тому же, по поводу сингла я согласен. А «Hoshizora» мы будем закрывать концерты. Надеюсь, ты не против, а, Хайдо-кун? - Его вопрос не подразумевал ответа, так что вокалист просто вымученно улыбнулся.
- Ладно, устал я, пойду покурю. - Кен с усилием потер лицо. С некоторых пор они перестали курить в студии. Точнее, с того момента, когда Тетсу, которому вконец надоело кашлять и чихать, поставил точку в этом вопросе.
- Я с тобой. - Хайд подхватил зажигалку со стола.
- Тетсу-кун, - Юки дождался, пока за ними закрылась дверь. - Ты не знаешь, что с Хайдом происходит?
Тетсу покачал головой. Он отлично понял вопрос. Он сам начинал серьезно беспокоиться. То, что он списывал на усталость в Smile-туре, казалось, переросло в хронику. Хайд сейчас был сплошным парадоксом — творчество просто расцвело, а сам он как будто остался совсем без сил.
- Честно говоря, Юки, я думал, ты знаешь лучше моего. Мы с ним сейчас на некоторой дистанции.
- Я заметил. Просто я привык, что ты все знаешь.
- Прошли те времена. А может, такого и не было никогда.
- Может быть, с ним трудно понять. И, нет, я тоже ничего не знаю. Я только знаю, что меня очень волнует грядущий тур.
- Я думаю, если бы была вероятность, что он не потянет тур, он бы нам сказал, он для этого достаточно разумен.
- Вот я как раз и не знаю, насколько он в состоянии правильно оценивать свои силы. Ему нужна встряска. Мощная встряска. И еще ему нужно выпустить свой альбом.
- В смысле?
- Тот, который он давно хотел выпустить. Как он мне когда-то сказал, такой, чтоб как кулаком в лицо. Это его привело бы в чувства, он устал играть роли.
- Он так сказал?
Юки кивнул. Тетсу на это только хмыкнул.
Ударник оказался прав. Тур проходил тяжело. У них были потрясающие декорации, превращавшие каждое шоу в концептуальное представление. У них был великолепный набор песен, беспроигрышно вызывающий бурный восторг у зрителей. И у них был вокалист, практически теряющий сознание после каждого концерта, что вовсе не способствовало хорошему настроению и самочувствию остальных музыкантов. Тетсу не знал, как им удалось пережить это турне, и не испытал ничего, кроме облегчения, когда оно закончилось.
Они снова вернулись к сольным проектам. Юки занялся acid android, группой, очень умилявшей Тетсу тем, что ударник в ней пел. А пел Юки настолько знатно, что на концерте басист с трудом сдерживал веселый смех. Кен начал выпускать сольный материал, решив, наконец, что ему не так уж необходимо быть участником какой-то группы. То, что гитарист больше не играл с Сакурой, казалось Тетсу очень логичным, — он никогда не мог отделаться от ощущения, что Sons of all Pussys были не столько музыкальным проектом, сколько актом психологической поддержки. Кен очистил совесть, Сакура вернулся к нормальной жизни. На этом миссия группы была выполнена, и музыканты разошлись, вполне довольные друг другом. Сам Тетсу получил уникальную возможность поиграть вместе с кумиром своей юности, Морри, вспомнив, каково это, быть восторженным фанатом, а не человеком, вызывающим восторженный фанатизм в других.
А Хайд записал Faith. Кулак в лицо, как сказал Юки. Поздравляя вокалиста по телефону с выходом новой успешной пластинки, Тетсу, рассыпаясь в комплиментах, намеренно опустил одну деталь — прослушав эту вещь один раз, он дал себе слово никогда в жизни больше не прикасаться к диску. Собственные нервы были дороже. К тому же, басист крепко задумался над тем фактом, что пять песен на альбоме принадлежали авторству Каза. Он даже представить себе не мог, что могло сподвигнуть Хайда на такой шаг, как запись чужих песен под своим сольным брендом. Увидев список авторов на обложке, Тетсу для себя решил одно — он обязательно пойдет на концерт. Он должен был увидеть этих двоих вместе на одной сцене. Это было необходимо.

***

Наверное, это было одно из самых странных ощущений в жизни — смотреть на выступающего Хайда из зрительного зала. Нет, это не казалось неправильным. И странно было даже не то, что Тетсу не держал в руках бас, подыгрывая такому знакомому голосу. Странно было то, что он не узнавал своего вокалиста. Это был не его друг, не член его группы, не человек, которого он, казалось, знал лучше себя самого. Это был незнакомец из другого мира. Необычный, хрупкий, изящный Хайдо-чан, пристающий к нему с неумелым фан-сервисом и заигрывающий с девушками из первого ряда, исчез, а на его месте появился заносчивый, мрачный, мощный рокер, не вытягивающий ни одной ноты, но одним взглядом доводящий толпу до экстаза. Тетсу не нравилось такое исполнение, такой имидж, такое поведение. Категорически. И в то же время, все это его восхищало. Не так, как восхищает красота и совершенство. Скорее так, как восхищает что-то страшное, непостижимое. Как извержение вулкана. Он закрыл глаза, чувствуя, как по спине бегут стаи мурашек. Его потряхивало. Хайд выпустил невероятно сильный третий альбом, в этом не могло быть сомнений, но живое исполнение парализовывало. Хайд рвал себе душу так, как никогда не позволял себе в L'Arc~en~Сiel. Тетсу чувствовал некоторое смущение, как будто увидел то, что не было предназначено для его глаз. Глупая мысль, конечно, в конце концов, это был концерт. На него мог прийти кто угодно. И все же. Все же его лично вокалист не приглашал. Пару лет назад Хайд звал его на свое первое сольное выступление, но Тетсу не пошел. Не смог себя заставить. И, как ему показалось, очень сильно Хайда этим обидел. По крайней мере, больше тот подобных попыток не предпринимал. А теперь он не мог отделаться от ощущения, что он — незваный гость здесь. Он снова закрыл глаза, опустив голову, и почти без сил облокотился на перила балкона. Вокруг него бесновались люди, а у него кружилась голова и дрожали колени, и все, что он мог, это стоять, внимательно следя за собственным дыханием. Он ненавидел эту песню, «Prayer». Он просто ненавидел ее. Она выжимала из него все соки. Стуча зубами и стараясь не шевелиться, он дослушал последний аккорд, тряхнул головой, враз сбрасывая оцепенение, и стремительно развернулся по направлению к выходу. Оказавшись в пустынном просторном холле, он привалился к стене, тяжело дыша. Его знобило, а рубаха насквозь промокла от ледяного пота.
- Поздравляю, Хайдо-сан, ты меня довел...
- Огава-сан?
Вздрогнув всем телом, Тетсу распахнул глаза. Перед ним стоял здоровенный детина, с интересом разглядывающий его лицо, как будто пытаясь узнать. Только сумасшедшего фаната ему сейчас не хватало...
- Слушаю. - И когда он успел сорвать голос?
- Меня послал Хайдо-сан. Ему сообщили, что вы почтили его честью посетить его концерт, и он послал меня разыскать вас и попросить пройти за кулисы после окончания шоу.
Тетсу подумал, что должен был выглядеть сейчас как великомученик на костре.
- Да, разумеется. Я подойду. Меня пропустят же?
- Я вас проведу, не волнуйтесь.
- Но ведь концерт еще не закончился...
- Насколько я понимаю, вы не будете смотреть дальше. Зачем сидеть здесь в холодном холле? У нас там организована очень удобная VIP-зона...
- Ясно. Благодарю.
Видимо, Хайд распорядился приволочь его силой в случае сопротивления. Выбора у Тетсу не было. Понурив голову, он поплелся вслед за охранником. Наверное, со стороны он напоминал провинившегося ученика, идущего вслед за учителем в кабинет директора. Он усмехнулся.
Его действительно устроили со всеми удобствами, напоили чаем, накормили сладостями. Под футбольный матч по телевизору он дождался окончания шоу. Наконец, тот же охранник позвал его в гримерную.
Хайд лежал на полу в такой позе, будто он просто рухнул на ходу, да так и не сдвинулся с места. В коридоре суетливо бегали люди, слонялись взбудораженные музыканты, пытаясь привести в порядок нервы, а здесь кроме вокалиста не было никого. Охранник хотел, было, его позвать, но Тетсу жестом остановил его, кивнув на дверь. Детина отвесил легкий поклон и вышел из комнаты. Помедлив с секунду, басист подошел Хайду и присел рядом на корточки. Вокалист был очень бледным, а размеры синих кругов под глазами были поистине пугающими.
- Хайдо-чан?
Реакции не последовало. Тетсу мягко тронул его за плечо.
- Хиде-чан?
Черные, осоловелые глаза медленно раскрылись и посмотрели на него с удивлением.
- Тетсу? А, да... Я ж просил тебя привести. Извини, я тут немного...
- Отдыхай спокойно. Может, тебе воды прине...
Его прервал вошедший Каз. Выглядевший неожиданно свежим и бодрым, он нес в одной руке бутылку воды, а в другой большое полотенце.
- О, здравствуй, Тетсу-сан. Рад тебя видеть.
- А я тебя, Кадзу-сан...
Тетсу осекся, с некотором недоумением наблюдая, как гитарист по-хозяйски присел рядом с Хайдом, помог ему приподняться и перебраться в стоящее в двух шагах кресло, набросил на него полотенце и ткнул в руку открытую бутылку.
- Хайдо-кун, очень прошу тебя, снова. Не лежи на полу, простынешь, голос потеряешь.
- Извини, Кадзу-кун, как всегда...
Тетсу удивленно сморгнул. Такого виноватого и послушного тона он у своего вокалиста еще никогда не слышал. Каз спокойно кивнул.
- Спасибо тебе большое, - еле слышно добавил Хайд, глядя на гитариста с какой-то дикой смесью вины и лукавства. И мягко улыбнулся во все зубы. Тетсу почувствовал себя сильно лишним.
- Тетсу-сан, - криво усмехнувшись в сторону все еще улыбающегося Хайда, Каз развернулся к нему. - Как вам шоу? Вы же в первый раз посетили концерт Хайдо-кун?
- Э-э...
- Да, в первый. Я уж думал, ты вообще никогда не придешь! Спасибо, что заглянул. Хоть тебе и не понравилось, мне сообщили, что ты ушел с середины. - Похоже, Хайд окончательно пришел в себя. И, похоже, он был обижен.
- Э-э...
- Брось, Хайдо-кун, говорю тебе со всем опытом — нет зрелища хуже, чем твой вокалист, поющий без тебя. Не так ли, Тетсу-сан?
Тетсу слегка затошнило. Он глянул в сторону Хайда и, к своему великому удивлению, обнаружил, что вокалист смотрит на него не с обидой, а с самодовольной улыбкой.
- Это правда, Тет-чан? Ты не мог смотреть, что я на сцене без тебя?
Решив, что в данном случае лучше соврать, Тетсу устало кивнул.
- Ой, Тет-чан, я тронут, правда.
Хайд снова одарил его улыбкой. Тетсу мысленно отблагодарил Каза за свое помилование.
- Тетсу-сан, хочешь чего-нибудь выпить?
- Да нет, благодарю. Кадзу-сан, ты бы хоть отдохнул. Хайд, где твои помощники?
- Видишь ли, Тетсу, Каз удивительно бодрый после лайвов. А вот посторонних людей в гримерке не любит. Так что всегда приносит мне воду сам. За что я ему очень благодарен. - Хайд снова широко улыбнулся гитаристу, сверкая глазами. Тот отрывисто кивнул.
- Терпеть не могу, когда болтаются и сто раз спрашивают, что мне надо, когда мне надо, чтоб меня не трогали. Ничего, у них там почти вся группа, есть, за кем поухаживать.
Все трое засмеялись, после чего в комнате повисла неловкая тишина.
- Ну, что, Тет-чан, останешься с нами отпраздновать окончание тура?
- Нет, Хайдо-чан, не стоит. Празднуйте, я тут ни при чем.
- Ну, ладно.
- Тогда я пойду. Я рад, что твой тур прошел так успешно. Я рад, что тебе так нравится выступать сольно. Я рад, что у тебя все получается.
- Спасибо, Тетсу. Спасибо, что пришел. Хоть тебе и не понравилось...
- Хайдо-чан, я не могу сказать, что...
- Это неважно, правда. Спасибо, что ты меня уважил.
- Хайдо-кун только и говорил, мол, как ему обидно, что ты не приходишь.
- Ну, Кадзу-ку-ун... - Хайд посмотрел на него возмущенно. Тетсу рассмеялся.
- Ну, что же, теперь мы все можем быть довольны собой и друг другом!
Оставив музыкантов праздновать, Тетсу направился ко входу в подземный гараж. Все-таки он не зря пришел. Как минимум, он сделал приятное Хайду. Как максимум, пронаблюдал более чем захватывающие отношения между вокалистом и Казом. Пожав про себя плечами и улыбнувшись, он повернул ключ зажигания. Чтобы там ни было, а теперь, после окончания своего турне, Хайд всецело принадлежал L'Arc~en~Сiel. Ведь их ждало важнейшее событие — собственный юбилей.

back