- Добрый вечер, дорогие телезрители! С вами передача «Музыкальные новинки»! И сегодня у нас в гостях молодая, но уже довольно популярная группа. Два месяца назад их дебютный альбом Dune занял первую строчку инди-чартов, и с тех пор они пребывают в непрекращающемся национальном туре, так что кто еще не успел, купите билеты! Мы очень рады, что они нашли время прийти к нам на программу. Здравствуйте, добро пожаловать, проходите, присаживайтесь. Я предлагаю сначала каждому из вас ответить на три вопроса, чтобы наши зрители смогли вас получше узнать! Итак, начнем с лидера-сан. Тетсу-сан, расскажите, пожалуйста, немного о себе.
- Добрый вечер всем. Как только что было сказано, меня зовут Тетсу, я басист Ларуку. С детства я не очень интересовался музыкой, все больше спортом. Но Кен-чан, вот он сидит, который учился со мной в одной школе, втянул меня в свою группу. Им нужен был басист, и я был единственным, кто согласился играть на этом инструменте, потому что не знал тогда еще, что это довольно скучно — в одиночку не поиграешь, как на гитаре, к примеру. Но теперь я рад, что так все обернулось, потому что благодаря этому мне удалось создать группу, найти таких замечательных музыкантов и прийти сегодня к вам в студию.
- Очень интересно, кто бы мог подумать, что вы изначально не стремились заниматься музыкой! Но как удачно, что все случилось так, как случилось, и мы имеем возможность слушать ваши замечательные песни! Напоминаю, дебютный альбом Dune уже стоит на полках магазинов, так что не тяните, бегите и покупайте! А теперь предлагаю поговорить собственно о музыке. Скажите, пожалуйста, как вы относитесь к тому, что вашу группу приписывают к лагерю Вижуал Кей*? Вы с этим согласны?
- Нет.
- О, это быстрый ответ!
- Да, я действительно не считаю, что нас стоит относить к какому-либо жанру, в том числе и к Вижуал Кей, основы которого построены на имидже, а не на музыке. Я хочу, чтобы оценивали и судили только нашу музыку, а не одежду.
- Это позиция, спасибо, Тетсу-сан. Ну, и последний вопрос. А какую музыку вы сами любите слушать?
- О, самую разную. Мне очень нравится New Wave прошлого десятилетия, группы вроде Depeche Mode и Duran Duran. Но и глэм-рок меня тоже интересует. И старый, добрый рок-н-ролл. Совсем недавно я ходил на концерт The Cure. А еще я люблю старую японскую эстраду — вот уж кто знал, что такое мелодии!
- Спасибо большое за ваши ответы, Тетсу-сан! Было очень интересно. А теперь давайте зададим те же вопросы гитаристу! Кен-сан, расскажите нам немного о себе, пожалуйста.
- С удовольствием. Меня зовут Кен, как друга Барби, да. Если что, его назвали не в мою честь, я позже родился. Ну так вот. Вопреки возможным ожиданиям, я никогда не был бунтарем, хотя среди музыкантов это и в моде. Я очень любил школу и отлично учился. Учителя меня всегда ценили и уважали. Я рано начал играть на гитаре и сочинять песни, и быстро организовал свою первую группу, еще в десять лет. Потом было много разных попыток профессионально заниматься музыкой, но в итоге я все же поступил в университет, на архитектурный. Это было очень интересно. Но я всегда мечтал вернуться к музыке, поэтому, когда Тет-чан предложил мне вступить в его группу, я не стал отказываться. Ему нужен был гитарист, и ему нравились мои песни, так что все было идеально.
- Замечательно, что Тетсу-сан вас пригласил. Теперь второй вопрос — вы относите себя к Вижуал Кей?
- Вы знаете, я не вижу в этом ничего плохого. Я думаю, что в чем-то мы действительно Вижуал Кей. Наша музыка, конечно, сильно отличается от этого жанра, но что касается имиджа, то мы действительно такие. Я думаю, что имидж тоже очень важен. Так что, в чем-то да, мы относимся к этому течению, как бы сильно Тетсу-кун ни был против.
- Вот уже и первое разногласие в группе, надо же! Ну, и последнее, какую музыку вы любите?
- Старую американскую, гитарную. Жоплин, The Doors, Хендрикс — это были великие мастера.
- Спасибо большое! А теперь обратимся к вокалисту! Хайдо-сан... Эм, Хайдо-сан?
- Э? О, да, простите, я отвлекся. У вас тут очень красивые рыбки в аквариуме плавают. Вы показывали зрителям?
- Да, зрители их знают, мы ими очень гордимся. Это подарок от Йошики, он, когда был у нас, решил, что такой аквариум отлично впишется в наш интерьер.
- Ну надо же... как мило с его стороны!
- Да, он замечательный. Ну, а теперь, с вашего позволения, к вопросам. Итак, расскажите нам о себе.
- Хм. Ну... На самом деле, я не очень люблю рассказывать о себе. Мне кажется, самое страшное, что может случиться с поэтом — когда его творения начинают интерпретировать через призму его биографии или характера. Я думаю, что тайна — это то, что возбуждает и поддерживает интерес, вызывает трепет. Огромное количество музыкантов и поэтов стали культовыми именно благодаря тому, что редко говорили правду о себе.
- А вы бы хотели стать культовым музыкантом и поэтом?
- Я думаю... Я думаю, этого все хотят, на самом деле. Никто не хочет быть хитом сегодня и историей завтра. Всем хочется жить через свои творения вечно.
- Очень интересная мысль, спасибо, Хайдо-сан. А вы относите себя к Вижуал Кей?
- Я думаю, Вижуал Кей — очень интересное явление. И чисто японское. Конечно, его корни можно найти и в английском глэм-роке, и даже в американском кабаре, если поискать, но все-таки сама идея очень японская. Потрясающе, что в таком традиционном обществе как наше Вижуал Кей стал настолько популярен. Это новые возможности самовыражения, новое ощущение свободы. И мне это нравится. Но с другой стороны, сам стиль сильно ограничивает тех, кто стремится оставаться верным ему до конца.
- Но относите ли вы Ларуку к этому течению?
- Я думаю, мы не избежим сравнений.
- Ну, что же, скорее всего, вы правы в этом. А какую музыку вы предпочитаете слушать для удовольствия?
- Я люблю харизму. Я люблю силу и энергию. Я не зацикливаюсь на определенных жанрах или исполнителях, я просто люблю настоящую музыку.
- Очень необычный ответ, спасибо, Хайдо-сан. И, наконец, последний участник, барабанщик. Сакура-сан, расскажите и вы нам немного о себе, если вам не сложно.
- Ну, меня зовут Сакура. Это не псевдоним, это и вправду мое имя. Почему-то никто никогда не верит. Наверное, это просто не самое оригинальное японское имя, не правда ли? Я играю на ударных. Хотя в детстве родители дали мне классическое музыкальное образование, и я до сих пор могу сыграть пару Баховских фуг. Я играл во многих известных андеграундных группах в Токио, пока Тетсу-сан не предложил мне перейти в Ларуку. Что еще можно сказать? Я очень люблю театр, каждый четверг хожу в кино, если мы не в туре. А еще у меня обширная библиотека — досталась от деда, он был ученый человек.
- Спасибо большое, это очень интересно. А вы относите L'Arc~en~Сiel к Вижуал Кей?
- Пожалуй, все же, нет. Понимаете, музыка для меня — это главное, основополагающее. А наша музыка не имеет ничего общего с другими Вижуал-Кей-группами. Я думаю, по стилю мы гораздо ближе к лондонской инди-сцене.
- Да, и вправду ближе. А какую музыку вы слушаете с удовольствием?
- Я, на самом деле, люблю джаз. Это вроде как немодно, но я всегда его любил. И классики тоже не чураюсь, это из детства. Ну и конечно, старые английские и американские рок-группы. Хайдо-сан правильно сказал, харизма и энергия — вот что главное в рок-музыке. У них это было.
- Кажется, Хайдо-сан сказал что-то другое, но это неважно. Спасибо вам за ответы. А теперь перейдем к нашей постоянной рубрике — квиз!

***

Хайд жил в одном из центральных районов столицы — тех, где обитают студенты и богема. Здесь гуляли под луной, держась за руки, целовались на скамейках за кустами и пили пиво на качелях. Здесь писали романы, стихи и научные диссертации. Здесь сочиняли симфонии, серенады и футбольные чанты. Здесь мечтали о великом, стремились к умеренному и чаще всего добивались малого. Здесь рожали детей по любви, а потом всю жизнь считали это ошибкой. Здесь дух романтики и иллюзия свободы витали в воздухе. Здесь даже в самые простые вещи вроде дождя или белого голубя вкладывали особые смыслы. Здесь создавали секреты, чтобы потом ревностно хранить их всю жизнь. Другими словами, здесь Хайд мог дышать полной грудью.
Дом был очень старый, еще довоенный, с высокими потолками, красивыми ставнями, массивной подъездной дверью и отсутствием лифта. Вскарабкавшись по длиннющей лестнице на шестой этаж, запыхавшийся Тетсу нажал на кнопку звонка. На дубовой двери висел медный номерок: 57.
Хайд, похоже, все это время простоял в ожидании у двери, потому что стоило басисту прикоснуться к звонку, как она моментально распахнулась. Певец был одет в черную футболку и джинсы, был босиком, и заплел волосы в косу. Челка спадала на левый глаз.
- Привет, проходи скорей, все тебя уже ждут.
Тетсу никогда еще здесь не бывал. Пару раз подвозил Хайда домой, но вокалист не приглашал его в гости, он вообще крайне ревностно относился к сохранности своего личного пространства, почти до помешательства.
Вокалист в последнее время жил здесь редко, они все время были в разъездах. Тем не менее, входящий с первой же секунды ощущал атмосферу дома, полностью соответствующую характеру своего хозяина. В коридоре на стенах висели подсвечники. Сейчас было светло, и свечи не горели, но черные фитили подтверждали, что свечи не были всего лишь элементом декора, а использовались по назначению в темное время суток. По левую сторону от входа висело огромное зеркало в полный рост. Стены были украшены двумя картинами с цветами.
Двери в спальню и кухню были закрыты, а вот гостиная предстала в полной красе. Комната была достаточно маленькая, — на большую квартиру у Хайда все еще не было денег, — очень уютная и теплая. Мебель красовалась стилем «под старину», у стены напротив двери стоял граммофон, окна — занавешены тяжелыми гардинами. Под потолком висела огромная, ажурная, пустая птичья клетка — Хайд был одержим птицами и всем, что с ними связано.
Хайд не обманул: Сакура и Кен уже сидели на плюшевом диване. Поводом для сегодняшней всеобщей мобилизации послужила вчерашняя встреча с Чикаши Момма.
Чикаши Момма был одним из лучших менеджеров Ki/oon Records . Его главной специализацией были молодые и перспективные группы на независимых лейблах, на которые сильные музыкального японского мира хотели наложить свою лапу. За день до этого он лично заявился к ним в студию, излучая тонны позитива, самоуверенности и обещаний. Это был мужчина среднего возраста, уже с сединой, но без морщин, в очках, с прищуренными глазами и широкой белозубой улыбкой. Он ошарашил их своей беззаботностью, легкостью в общении и предложением не церемониться и называть его исключительно «Чикаши», буквально в момент расположив их к себе, и сразу перешел к делу.
- Нас очень заинтересовал ваш альбом. Мы считаем, что в вас есть огромный потенциал. И у вас очень преданные фанаты, я видел на концертах. Надежная фан-база — это очень важно для нас. Поэтому мы решили позвать вас к себе. Со своей стороны предлагаем двадцать пять процентов от всех доходов, которые вы между собой можете распределять абсолютно самостоятельно. Мы берем на себя все затраты по организации туров, съемок видеоклипов и сессий звукозаписи. С вашей же стороны мы просим подписать контракт на три альбома, не отказываться сниматься в рекламе в случае достойных предложений, давать минимум три интервью печатной прессе и участвовать минимум в двух телевизионных шоу в месяц во время промоушена нового материала, а также не отказываться ездить в туры в поддержку альбомов.
Музыканты переглянулись — условия были более чем хороши. Двадцать пять процентов от доходов — таким контрактом с мэйджор-лейблом могли похвастаться очень немногие группы. Но Тетсу все-таки решил не расслабляться.
- А что вы можете предложить в плане творческой свободы?
Момма спокойно улыбнулся.
- Я знаю, что на инди-лейблах группы могут творить, что хотят, и что обычно при переходе на мейджор-лейблы эти позиции теряются, но я лично гарантирую вам полную свободу. Единственное условие — это сроки. Ждать по десять лет мы не можем. Максимальный перерыв между альбомами, на который мы согласны, — два года. Ну, и разумеется, успех имеет значение. Если вы выпустите альбом детских считалочек и продадите миллион копий — отлично. Если вы напишите оперу и не продадите ничего — нас это не устроит. Однако изначально мы на вашей стороне и приложим все усилия к продвижению вашей музыки. Если вы согласны на такие условия, мы сработаемся. - Он оглядел недоверчивые лица музыкантов. - Не переживайте вы так, мы не заинтересованы в нищих, голодных и злых музыкантах. Нам важно, чтобы наши музыканты были довольны и хотели работать с нами многие-многие годы.
Тетсу набрал в грудь побольше воздуха, собираясь уже что-то из себя выдавить, когда слева от него раздался тихий голос Хайда.
- Чикаши-сан, могли бы мы получить копию контракта на руки, чтобы спокойно все почитать и обсудить наедине?
Тетсу даже не сразу выдохнул. Он уже успел подзабыть про осторожность и предусмотрительность Хайда, когда-то доставившие ему самому кучу проблем. Он привык, что в организационных вопросах вокалист все больше полагался на него. Впрочем, Хайд как раз сказал заготовленную им мысленно фразу, и Тетсу почувствовал прилив благодарности за посильную помощь.
- Разумеется, Хайдо-сан. Даже хорошо, что вы хотите все внимательно обдумать. Я оставлю вам мои контактные данные, вы мне позвоните, когда примите решение.
Они штудировали контракт три часа к ряду. Разобрали каждый иероглиф, посмотрели на свет, поковыряли логотип, изучили с лупой на предмет мелкого шрифта — ничего. Совершенно нормальный контракт. Со всеми обговоренными с Момма условиями. Придя к такому выводу, они долго сидели молча, переваривая свалившуюся на них удачу, пока Кен не озвучил всеобщую мысль:
- Ну, это… парни, я не знаю, конечно, но мне кажется, надо соглашаться, нет?
Соглашаться было надо. Не верить в фортуну — неправильная тактика, Тетсу это всегда знал. Он посмотрел на кивающего Сакуру и задумавшегося Хайда.
- Я так понимаю, Сакура-сан, что ты согласен?
- Абсолютно.
- Хайдо-чан? Ты не выглядишь уверенным.
- Я? Я не против, нет. Вроде бы все потрясающе. Такие предложения нечасто делают, и не всем, не так ли? Я просто думаю про то, что тут написано, что мы должны для подписания контракта разделить наши доли.
- Ну, тут все просто, разве нет? Каждому двадцать пять процентов, - Кену явно не терпелось побыстрее сообщить будущему менеджеру об их решении.
Это казалось мудрым предложением. Пока не вмешался Сакура.
- Нет, подожди, Кен-чан, не спеши. Я считаю, что это неправильно. Я думаю, что половина денег от продажи музыки должна идти автору. А двадцать процентов автору текстов.
- Нет, Сакура, я не согласен, - быстро произнес Кен. - Если ты забыл, пока что половину, а то и больше, песен пишу я. И что теперь, я работаю больше, чем вы?
- Но Сакура прав, Кен, - Тетсу поддержал барабанщика, - тут дело не в том, кто больше работает, а в том, что музыка и тексты — это интеллектуальная собственность одного человека. Я не могу получать за твою песню столько же денег, сколько ты сам. Это неправильно.
- Но тогда, к примеру, Сакура получит денег очень мало, а что же теперь, он голодать должен?
- Глупости. Голодать мне точно не придется. Я все равно не возьму столько же, сколько и автор.
- К тому же, вполне возможно, что Сакура, я и Хайд на следующий альбом принесем в пять раз больше песен, чем ты, и ты еще плакать будешь, что тебе денег мало.
- Вот это уже точно глупости.
- Что? Что мы песни принесем?
- Да нет, что я плакать буду.
- Ну, это я образно.
- Образно он. Думай, что болтаешь.
- Короче, автору пятьдесят процентов. Кен, перестань дурить. В других группах авторы вообще по девяносто процентов получают.
- И долго они протягивают?
- Но ведь мы и не требуем девяносто процентов, правильно? Перестань спорить. Кошмар какой-то, ему бабки дают, а он сопротивляется. Совесть поимей, ну?
- Вот я как раз эту самую совесть и включил.
- Вот лучше б не включал. Все, короче, Сакура-сан, давай мне сюда контракт, я впишу цифры.
Они как раз успокоились, барабанщик протянул ему контракт, Тетсу вздохнул облегченно, Кен замолчал, надувшись, когда безмолвствовавший во время разборок Хайд вдруг вышел из анабиоза.
- Я не хочу двадцать процентов за тексты.
- О, господи! Еще один, - Тетсу посмотрел на него умоляюще. - Хайдо-кун, ну, давай не будем, а?
- Будем. Я не хочу.
- Послушай, но если автор музыки получает отдельную плату, то и автор текстов должен получать свои деньги. Логично же. Ну что ты, в самом деле?
- Но я против.
- Но почему ты против?
Хайд нервно втянул в себя воздух.
- Потому что песни пишем мы все. Да, сейчас у Кена преимущество. Но ведь не факт, что так всегда будет, вы же сами сказали, может, на следующем альбоме все изменится, - Тетсу поразился, что Хайд вообще слышал, о чем они говорили. Ему казалось, что он в это время сильно отсутствовал в материальном мире. - А вот тексты пишу только я. Причем, я сам об этом просил. Что же получается, что я сам просил себе лишние деньги?
- Нет, не получается, - Сакура, похоже, даже проявил раздражение. - Ты поешь, ты имеешь право петь то, что ты хочешь. Это раз. Никто из нас в рифмоплетстве талантов больше не имеет — это два. И за отдельную работу ты, естественно, должен получать отдельные деньги — это три. Так что перестань спорить и разрушать хрупкий мир в рядах, с таким трудом только что нами достигнутый.
- Но я не хочу этих денег...
- Так, Сакура-кун прав, - вмешался Кен. - Если уж я согласился, то ты вообще молчи. Купишь себе на эти деньги лишние шмотки и фенечки, для поддержания имиджа и удовольствия юных девочек и мальчиков, героем чьих жарких снов ты являешься. Все, тема закрыта, Тетсу, пиши уже.
Нет задачи сложнее, чем уговорить людей взять деньги, которых они не хотят. Тетсу чуть не потянулся стереть пот со лба и быстро вписал цифры в контракт, чтобы уже решить вопрос окончательно.
- Но тогда я требую, чтобы за лайвы все получали поровну, - Хайд явно завелся.
- Само собой, уже пишу.
- Подожди, Тетсу-сан, подожди.
Тетсу с ужасом посмотрел на барабанщика, чуя, что тот собирается вытащить из рукава еще одну проблему.
- Я слушаю, Сакура.
- Я надеюсь, ты не будешь отрицать тот факт, что человек, который столько времени вкладывает в организацию, как ты, просто должен получить свою заслуженную долю.
- Слушай, Сакура-чан, тебе совсем деньги не нужны, не? Если что, мы можем тебя вообще доли лишить, дело-то наше, ты только скажи, - Кен, похоже, все еще не простил барабанщику подлого пополнения его кошелька.
- Кен-чан, не бесись, - Сакура улыбнулся, - или ты не согласен, что Тетсу нужно отплатить за его труд?
Кен собирался что-то ответить, но так не вовремя проснувшийся Хайд снова вмешался.
- Он прав, Кен. Тетсу, впиши себе, пожалуйста, на десять процентов больше. Я тебя прошу. А когда наш менеджер, в случае, если он полностью будет нас устраивать, возьмет весь труд на себя, мы поменяем контракт. Вот приписка есть, что эту часть мы можем менять в любое время, видишь? Кен, ты же не против? - Он так посмотрел на Кена, что у того в принципе не осталось выбора. К тому же гитарист действительно не был против, просто он ненавидел сидеть над бумагами. Кен кивнул. Приписка была. Идти против просьбы вокалиста не хотелось. Да и не было возможным, потому что откажись он, Хайд с Кеном тут же заныли бы снова. Все трое выжидающе на него уставились. Скрепя сердце, Тетсу вписал под своим именем «34%». На вопросительный взгляд Хайда он процедил:
- Шестьдесят пять на три не делится.
- А, ну да, ладно.
- Ну что, теперь надо идти к ним туда и дать им подписать контракт и все, садимся за запись в приличной студии.
- Слава небу, - счастливо выдохнул Кен, - Сакура-чан, нам пора идти, у нас фильм через час уже, - Кен с недавних пор присоединился к еженедельным походам барабанщика в кино.
- Да, пошли. Тетсу-сан, тебя подвезти?
- Нет, езжайте, я пройдусь. Слишком давно не дышал свежим воздухом.
Проводив гитариста с барабанщиком, Тетсу посмотрел на Хайда.
- Я могу кое-что с тобой еще обсудить?
- Разумеется. Пойдем, я тебе чаю сделаю.
Хайд умел готовить чай. Правда, больше готовить он не умел ничего. Тетсу подозревал, что если бы человечество не изобрело полуфабрикаты, рестораны и доставку пиццы на дом, Хайд бы скорее умер голодной смертью, чем заставил бы себя научиться готовить яичницу. Но чай он заваривал знатный.
- Ну, скажи мне, что не так?
Хайд приподнял брови.
- Не так?
- Совершенно верно. Тебя что-то не устраивает, я вижу. В контракте? Какой пункт?
- Нет-нет, что ты. Контракт замечательный.
- Тогда что?
Хайд одарил его долгим взглядом, потом тяжело вздохнул и уставился на чашку с чаем перед собой. Тетсу выжидал. Ему некуда было спешить. Хайду, видимо, тоже. Через минуту басист не выдержал.
- Слушай, Хиде, если что-то не так с контрактом, скажи мне, мы никуда завтра не поедем и не станем его подписывать. Ты так против двадцати процентов? Наотрез? Ну, давай я поменяю, как ты хочешь.
- Нет, не надо, не за спиной же у парней. Да и Сакура прав, в принципе, просто мне как-то неудобно...
- Тут нечего скромничать. Глупо считать, что тексты неважны. В конце концов, поют-то фанаты на концертах именно их, а не гитарные пассажи.
- Да, я понимаю.
- Тогда что? Ну, не молчи, я ж не отстану, ты знаешь.
- Чего молчать уже... Я не знаю, я, наверное, совсем псих, но мне как-то... боязно.
- От чего?
- Это уже серьезно, понимаешь? Если мы перейдем на мэйджор, это все, возврата не будет. Нас начнут повально узнавать на улицах, следить за каждым шагом, брать автографы, и все такое.
- Но разве это так плохо?
На самом деле, он знал, что плохо. Пресловутая обеспокоенность защитой личного пространства. Порой, до легкой паранойи, на его взгляд.
- Не то, чтобы совсем уж плохо... Просто до сегодняшнего дня это было как бы в будущем, а теперь вот — уже реальность.
- Хиде, давай решим уже капитально. Либо мы идем дальше к тому, чего так хотели изначально — масштабному успеху, либо делаем выбор в пользу вечного статуса инди-группы, популярной в узких кругах. Во втором нет ничего плохого...
- Но ты бы считал это неудачной карьерой, не так ли?
- А ты разве нет? - Тетсу вздернул левую бровь. Хайд вздохнул.
- Да, я, наверное, тоже.
- Ну, так что?
- Да я уже решил давно. Теперь осталось только решиться.
- Ничего, я подпишу завтра первым, и у тебя не останется выбора, - он подмигнул.
Хайд улыбнулся и исподлобья на него посмотрел.
- Умеешь ты уговаривать.
- Работа такая. Ладно, я домой пойду, поздно уже. Завтра рано вставать, а еще и выглядеть не мешало бы относительно прилично. Спасибо за чай, он очень вкусный.
- Не за что, мама обожает чай, традиционный, по правилам, и меня научила. Наверное, это единственное, чего ей удалось от меня добиться.
- Зато мы теперь все наслаждаемся.
Уже в дверях Тетсу обернулся.
- А насчет автографов и всего остального не переживай. Это все решаемо. На твою персональную свободу никто не посягнет, вот увидишь.

***
В студии было очень жарко. Подмерзший на холодном весеннем ветру Тетсу, переступив порог, чуть не получил тепловой удар. Сакура, в огромных наушниках, сидел спиной к нему за микшерным пультом и с сосредоточенным видом возился с настройками. Больше в комнате никого не было. Распахнув первым делом окно, Тетсу подошел к ударнику и похлопал того по плечу.
- О, Тетсу-сан, ты уже вернулся? Как твоя бабушка?
Тетсу отсутствовал два дня. Его престарелая бабушка позвонила прямо в студию и сообщила, что у нее прихватило сердце. И положила трубку. Тетсу немедленно рванул в сторону вокзала. Прямо в чем был. А был он в полном облачении начинающего джей-рокера, так как в тот день планировалась еще запись на ТВ. Каблуки, плащ кислотного цвета, мейк-ап и начес на голове — в таком виде он явился к любимой бабушке, у которой прихватило сердце. Точнее, к его приходу оно, похоже, отпустило, но при виде обожаемого внука ее чуть снова не хватил удар. Не то, чтобы она не знала, чем он занимался. Но такой прикид по телевизору — это одно, а у себя на пороге на глазах у любопытных соседей — совсем другое. В общем, старушка опять впала в предынфарктное состояние, так что пришлось бегом переодеваться в нормальную одежду из старого шкафа, причесывать волосы, умывать лицо и утешать ее два дня. А то ведь внучок так давно не навещал ее! Ну да, месяц. Это было много, и работа не служила оправданием. Поэтому Тетсу без колебаний позвонил своим и сказал, что придется им поработать пока без него. Однако сегодня он сумел таки отодрать бабушку от себя и вернулся с облегченным сердцем.
- Все хорошо, спасибо, Сакура-сан. Я подозреваю, что она просто очень хотела меня увидеть.
- Отлично. А я как раз прорабатываю записанное вчера.
- Ага. А где Хайд и Кен? Не пришли еще? Вроде же грозились каждый день являться пораньше.
- Они в Осаку улетели.
Тетсу почувствовал, что нижняя челюсть резко потяжелела.
- В смысле?
- Ну, это у них такие методы работы, - глянув на шокированного басиста, Сакура тихо засмеялся. - Короче, мы вокал для «White Feathers» пытались вчера записать. Ну, и Кен все стонал, что Хайд не так поет. Сказал, что хочет, чтобы он передал голосом ощущение полета по небу. Над облаками, как в самолете. Оказалось, Хайд в самолетах никогда не летал. Вот Кен и потащил его сегодня в аэропорт, заказав билеты в Осаку и обратно, - Сакура задумчиво посмотрел в окно. - Да, облаков предостаточно, думаю, Кен сможет донести до него, чего он хочет.
Тетсу только и смог, что выдать многозначительное «Хм…». Таких методов он еще не встречал, но и Кен с Хайдом были знамениты своим бурным воображением, поэтому особо удивляться было нечему.
- Ладно, тогда предлагаю пока поработать над «Wind of Gold». Нам бы немного ритм подтянуть, а потом уже посмотрим, с чем они прилетят.
Тетсу подумал, что это был первый раз за все время их знакомства, когда они остались с Сакурой в студии один на один. Обычно, басист и ударник бывали довольно близки: тесное сотрудничество и необходимость идеальной гармоничной игры, чаще всего, имели прямое влияние на появление дружбы между коллегами. Но Тетсу с Сакурой по какой-то причине так и не смогли сойтись, поддерживая крайне вежливые и уважительные, но очень поверхностные отношения. С Кеном барабанщик общался чуть ли не панибратски. Они частенько ходили в бары и клубы вместе, гитарист даже присоединился к традиционным походам в кино. С Хайдом... С Хайдом Сакура вел себя крайне осторожно, вкрадчиво, что вокалисту явно нравилось. А еще ему нравились мелкие знаки внимания к своей скромной особе, которыми его щедро одаривал барабанщик. Ему нравилось, что Сакура приносил ему любимый чай — зеленый с жасмином, и четыре ложки сахара на кружку, пожалуйста; ему нравилось, что Сакура всегда придерживал ему место у окна в машине; ему нравилось, что Сакура всегда выключал кондиционер, когда он входил в комнату, ведь вокалист был очень восприимчив к сквознякам; ему нравилось, что Сакура всегда следил, чтобы в гримерке ему достался самый удобный и большой ящик для одежды; ему нравилось... Да ему все нравилось. А в особенности то, что барабанщик делал это все ненавязчиво, как бы между делом, не ожидая реакции, не напрашиваясь на благодарность. Другими словами, Сакура выбрал очень правильную тактику в своем подходе к своенравному вокалисту — Хайд был им очарован. Несмотря на свое непроизвольно настороженное отношение к Сакуре, Тетсу не мог подавить в себе странное удовольствие от вида довольного, как нализавшийся хозяйской сметаны кот, Хайда. Довольный Хайд всегда действовал на него умиротворяюще.
- Слушай, Тетсу-сан, у меня к тебе вопрос есть.
- Я весь внимание.
Сакура на секунду замялся.
- Знаешь, у меня тут одна... кхм... песня родилась. Так, ничего особенного. Но Хайдо-кун вдруг понравилось, он даже для одного куплета уже, вроде как, текст написал. Я особо не хотел никого напрягать, но он взял с меня слово, что покажу ее тебе, когда ты вернешься. Ты ведь знаешь, как он умеет выбивать то, что хочет, - Сакура усмехнулся. Тетсу с улыбкой кивнул, он знал это преотлично.
- Ну, а чего ты тянул? Давай ее сюда, твою песню. Если Хайду так понравилось, она должна быть хорошей. У тебя демка, или наиграешь мне?
- Демка. Хайд меня и записать заставил.
Тетсу трек понравился. Демо было очень базовым, но несмотря на это в песне уже чувствовался характер. Она мало вписывалась в общую мягкую и нежную атмосферу альбома, но из нее можно было сделать отличную встряску для слушателя.
- Я думаю, ее вполне можно включить. Надо поработать, и если Хайд вложится, то из нее можно сделать потрясающее ядро альбома. И даже название подходящее, «Inner Core».
- Серьезно?
- Совершенно. Сейчас я попробую басовую партию подобрать, подожди.
Они проработали около часа, Тетсу был очень доволен результатом.
- Наши небожители, я думаю, еще нескоро вернутся, а нам бы отвлечься. Давай сходим в бар, тут на углу?
- Давай, как раз матч.
Санфречче Хирошима принимала у себя токийскую Верди. Обе команды претендовали на победу в чемпионате, сезон входил в решающую фазу, поэтому напряжение было приличным. Тетсу и Сакура устроились в углу, чтобы иметь возможность разговаривать друг с другом, не надрывая голос в тщетных попытках перекричать токийских фанатов.
- Я и не знал, что ты любишь футбол, Тетсу-сан.
- Сакура-сан, мы с тобой уже год знакомы, может быть, мы можем себе позволить легкую фамильярность, а? - Неизменное обращение «Тетсу-сан» медленно, но верно выводило басиста из душевного равновесия.
- Разумеется, Тетсу-...кун.
- Спасибо большое. А что касается футбола, то да, еще мой дед был большим болельщиком, и мы специально ловили английские радио- и телеволны по выходным, чтобы знать, как на Альбионе играют. А еще дед обожал голландский футбол.
- Да, голландцы поразительно играют, это верно. А мое фанатство очень долго сводилось к школьному мини-футболу. В семье никто не интересовался особо. А во дворах не играли, я же в Нериме родился и вырос, там, знаешь, одни старики живут. Только когда уже был в своей первой группе, мой товарищ повел меня на стадион на матч, и после этого я влюбился.
- Стадион — это да. Это как свой собственный мир. Обо всем забываешь. Почти как на концерте.
На экране защитник Хирошимы сбил токийского нападающего. Фанаты затихли, ожидая штрафного, который был успешно запорот. Через пару минут возмущенные крики снова перешли в монотонный гул. Замолчавший, было, Сакура вдруг внимательно посмотрел на Тетсу. У того по спине пробежал холодок, прямо как во время их первой встречи. На всякий случай он напрягся.
- Слушай, Тетсу-кун, я хотел с тобой поговорить. На одну деликатную тему. Я, если честно, хотел поговорить об этом с Кеном сначала. Но потом передумал. Он... недостаточно внимателен для таких вещей.
- Я тебя слушаю, Сакура-кун.
- Это о Хайде, - Сакура глубоко вдохнул. - Ты не знаешь, у него есть девушка?
Тетсу не смог сдержать веселый смех, хотя и чувствовал, что он был несколько неуместен.
- Да небеса с тобой, Сакура! Я ничего не знаю о его личной жизни! Он меня с парой своих близких друзей познакомил только через год нашего плотного общения, он очень скрытный. Поэтому тот факт, что я не знаю о наличии у него девушки, еще вовсе не означает отсутствие таковой. Хотя, если говорить серьезно, - Тетсу понизил голос и прищурился, - то я подозреваю, что девушки его вообще мало волнуют. А если еще серьезней, - он выдержал паузу, - мне кажется, ему вообще не до того как-то... - Увидев вытянувшееся лицо барабанщика, он поспешил добавить. - Но я могу сильно заблуждаться, я его очень плохо понимаю.
- Ясно. А можно еще вопрос?
- Ну, давай, чего уже, - Тетсу улыбнулся, хотя напрягся еще больше.
Сакура помолчал с полминуты, а потом спокойно спросил:
- Он тебе нравится?
Тетсу поблагодарил всех богов, что не пил в этот момент традиционное пиво, а то мог бы поперхнуться и отдать концы прямо на месте. Он снова засмеялся, но уже более нервно.
- Что значит, нравится? Да я его просто обожаю! Я думал, это очевидно.
Попытка обернуть все в шутку явно провалилась.
- Ты знаешь, что я имею в виду не это.
- Сакура-кун, я не думаю, что эта тема стоит обсуждения. Потому, что обсуждать нечего, - Тетсу сомневался, что смог бы сформулировать искренний ответ доступно хотя бы для самого себя, не то что для Сакуры. Поэтому в этом вопросе предпочел остаться скрытным, чем непонятым. И вдруг до него дошло, к чему был затеян этот разговор.
- Подожди, а тебе он нравится?
- Да, - Сакура даже не выдержал паузу для приличия. Тетсу окончательно посерьезнел.
- Настрадаешься.
- Знаю. Он все равно никогда не согласится.
- Хм. Почему же? Насчет этого я как раз неуверен. А потом?
- «Потом» меня уже несильно волнует.
- А зря. Но это не мое дело.
- Ты против, не так ли?
- Это не мое дело.
- Но, все-таки, ты против. Почему? Если у него нет девушки и сам ты не особо... заинтересован...
- Ты извини, но это прозвучало так, будто мы говорим о какой-то вещи, а не о живом человеке, - Тетсу почувствовал, как внутри поднимается знакомая волна возмущения, накатывающая всякий раз, когда ему казалось, что к Хайду отнеслись недостаточно уважительно. Его самого забавляла такая реакция, но контролировать ее было очень трудно.
- Прости. Я не хотел оскорбить твои чувства. Но, я думаю, ты не будешь спорить, если я скажу, что он довольно ведомый.
Тетсу задумался. Серьезно задумался.
- Я бы так не сказал, на самом деле. Мне кажется, ты сильно упрощаешь.
- Правда?
- Правда. Хотя, опять же, я могу заблуждаться. Да и вообще, если честно, мне не очень приятно обсуждать Хиде за его спиной.
- Он, вроде, очень не любит, когда его называют «Хиде».
Тетсу так и не смог понять, почему после этой фразы ему вдруг стало очень легко и спокойно.
- Любит. Очень любит. Просто еще больше он любит выпендриваться. - Сакура явно хотел что-то ответить, но тему пора было закрывать, поэтому Тетсу посмотрел на забытый телевизор и воскликнул: - О, смотри! Штрафной! Сейчас забьют.
Он не ошибся. Через десять секунд Верди вышла вперед.
Когда они, выпив за победу столичной команды, вернулись в студию, Кен и Хайд уже были там. Певец сидел в вокальной кабине, гитарист же потеряно бродил между реквизитами, явно что-то разыскивая.
- О, пришли? А куда вы кофе дели?
- И тебе здравствуй, Кен-чан. А кофе кончился, надо будет купить. Или пойти взять из автомата.
- Эту бурду я пить не буду. Эх, ладно, придется так подыхать, два полета в день — это немного чересчур.
- Все ради искусства, не так ли? Как прошел эксперимент?
- Насчет результата я пока не знаю, сейчас посмотрим. А вот нервов у меня поубавилось.
- Чего так?
Кен бросил быстрый взгляд через стекло — Хайд сидел с закрытыми глазами и напевал себе под нос.
- Он меня там так напугал, вы бы знали. С ним чуть истерика не случилась, когда мы в первый раз взлетать начали. Побелел весь и начал придурочно ржать. Я уж думал, все, хана. Не откачаю. А потом вдруг резко успокоился, и все, нормально отсидел оба полета. Зато я потом долго в себя приходил. Ну, а мало ли что, может, у него несовместимость с полетами, откуда ж я знаю? - Кен был возмущен до глубины души.
- А ты себя в свой первый полет вспомни. Тоже наверняка молодцом не сидел.
- Ну, так мне тогда двенадцать было, а не двадцать пять.
- Какая разница? Ощущения-то у всех одинаковые.
Кен скептически посмотрел на Тетсу и открыл, было, рот для ответа, но в этот момент предмет обсуждения выплыл к ним.
- Привет! Тетсу-кун, дома все в порядке?
Тетсу, наблюдавший в этот момент за закрывающим окно и выключающим кондиционер Сакурой, с улыбкой поблагодарил.
- Замечательно! А мы с Кеном в Осаку летали! Правда, из аэропорта так и не выходили, зато благодаря Кену я полетал в самолете и посмотрел на облака сверху. Так красиво. Мне очень понравилось, прямо хоть сейчас еще куда-нибудь полететь, - глаза Хайда по-мальчишески горели. Гитарист же при этих словах насторожено хмыкнул. - Кен очень классно придумал.
- Ну, еще бы я не классно придумал, - несмотря на потрепанные нервы, гитарист был явно горд своей находчивостью.
- Ну, так, может, посмотрим, с пользой вы летали или нет? Хайдо-чан, попеть готов?
- Разумеется, - он снова скрылся за стеклом вокальной.
С пользой. Подошедший Рюичи, их звукорежиссер, цокал языком, рассыпался в комплиментах и просил Хайда спеть снова и снова, так, на всякий случай. Хайд, явно мотивированный и получающий удовольствие от себя и похвалы, безропотно записывал партии одна за другой. С каждым разом вокал звучал все чище и глубже.
Тетсу посмотрел на товарищей. Сакура сидел в пол-оборота к Хайду, опустив голову и сложив руки на груди. Кен же, напротив, не сводил с вокалиста глаз, раскачиваясь на стуле и шепотом подпевая. Сейчас от самодовольной ухмылки и прищуренных глаз не осталось и следа, он внимал каждому звуку с видом человека, испытывающего чуть ли не сексуальное удовольствие. В этом не было ничего удивительного — великолепное исполнение собственной музыки по уровню наслаждения вполне могло сравниться со страстной ночью, Тетсу был уверен. Пока что он сам не испытал таких сильных эмоций, но он и не написал еще тех песен, от исполнения которых Хайдом он мог бы испытать оргазм. Однако предпосылки уже были. А песни-шедевры были лишь вопросом времени, Тетсу не сомневался в своих композиторских талантах.
Он невольно вернулся мыслями в бар, к разговору с ударником. Посмотрел на Хайда — тот, раскинув руки как будто в полете, тянул как раз длинную высокую ноту. Естественный, непосредственный, непредсказуемый — его колдовству невозможно было противиться, к его ногам падали все; даже самые прожженные и опытные менеджеры не могли устоять перед его чарами, идя на встречу во всех вопросах. Хайд обладал редким даром: людям всегда хотелось сделать ему приятное. Просто так, без особых причин, ничего взамен не ожидая. А самому певцу для этого не нужно было даже пальцем шевелить, да он бы и не стал специально добиваться чьего-то расположения. Это происходило само собой, без малейшего усилия с его стороны. И он щедро платил за подобные знаки внимания — искренне радовался, благодарил, улыбался, смущался. От чего несчастная жертва его обаяния в следующий раз стремилась угодить ему еще больше. Тетсу и сам был такой жертвой — единственным, в чем он мог Хайду противостоять, был бизнес. Здесь он был в своей стихии, он был главным, он принимал решения, и он мог сказать «нет» даже вокалисту. Во всем остальном он был практически бессилен. Он еще раз глянул на Сакуру, так и не поменявшего позу. А если еще и испытывать сексуальный интерес... Тетсу тряхнул головой и оборвал себя на полумысли — это действительно было не его дело.
Рюичи наконец-то почувствовал себя полностью удовлетворенным и елейным голосом поблагодарил Хайдо-сан за отличную работу. Хайд расплылся в улыбке, покраснел и смущенно покачал головой, как будто говоря «ну что вы, ладно, ничего особенного». Рюичи окончательно просиял — Тетсу усмехнулся: чары Хайда в действии, как по заказу.

***

Хайд носился по всей сцене, завывая в микрофон и путаясь в белой ночнушке, которую он гордо именовал «сценическим костюмом». В сочетании с распущенными волосами, лежавшими спутанными прядями в полном беспорядке на плечах и спине, он производил впечатление стандартной психопатки, сбежавшей из сумасшедшего дома. Но Хайд был по-своему прав — публике нравилось. Публике вообще все нравилось. Они не получили мгновенного признания масс, как многие молодые группы их поколения, но те, кто заинтересовался ими, становились очень преданными фанатами, возносящими их в целом и Хайда в частности на пьедестал, и принимая, даже культивируя, все выходки и странности. А также не самую лучшую игру и довольно проблематичный вокал Хайда. Он не умел контролировать свой голос, не умел им пользоваться. В студии он мог пробовать столько раз, сколько было нужно, но на концертах такой возможности не было. Иногда он выдавал поразительные по мощи и чистоте исполнения лайвы, а иногда, в частности сегодня, слушать его потуги было невыносимо. Тем не менее, он умудрялся компенсировать плохое пение мимикой и движениями, периодически донося свою мысль до публики яростной жестикуляцией, когда голос подводил его. Вот и сейчас он танцевал, прыгал, сидел, лежал, висел на микрофонной стойке, заигрывал с девушками в первом ряду и излучал харизму и энергетику с таким энтузиазмом, что хватило бы на маленькую электростанцию. А еще, он без устали приставал к своим коллегам на сцене. То повиснув на гитаре Кена, то стуча по установке Сакуры, то прыгая на спину самому Тетсу. Доводя его этим сегодня до бешенства.
Обычно, эти выходки не раздражали. Тетсу не считал, что жалкие попытки фан-сервиса со стороны Хайда были успешными, но реакция публики всегда была бурной и исключительно положительной. Но сегодня он плохо себя чувствовал, не выспался, у него болела голова, а пальцы как назло отказывались играть на автопилоте, требуя команды мозга. Поэтому виснущий на спине вокалист никак не способствовал концентрации и выводил из себя безмерно. Когда же Хайд, вконец обнаглев, обхватил его рукой за шею, чуть не придушив, и ткнул микрофоном в нос, хитро заглядывая в глаза, Тетсу не выдержал. И неожиданно для самого себя укусил Хайда в плечо. Он не хотел, это получилось как-то само собой. Вокалист оттолкнул его от себя, нервно хихикая в микрофон и глядя на него с выражением полного шока на лице. Злорадно ухмыльнувшись, Тетсу отошел от него, выбив себе таким необычным способом покой до конца концерта. Зато в гримерке на него обрушилась лавина.
Тетсу до последнего оставался на сцене, а потом долго шатался по коридорам, надеясь, что Хайд успеет уйти в душ, но он просчитался. В душ ушли Кен и Сакура. Хайд же был здесь и смотрел на него с выражением праведного гнева на лице, потирая плечо и срывающимся охрипшим голосом вопрошая:
- Ты что, с ума сошел? Решил построить из себя вампира? Ты зачем меня укусил? Мне же больно было! Ты мне синяк поставил! Как я теперь раздеваться буду? Что я скажу... - тут он осекся, вспомнив, что сам же наложил запрет на обсуждение своей личной жизни. Пока он подбирал слова, Тетсу решил воспользоваться паузой.
- Извини, пожалуйста, ты просто меня нервировал. И я не мог укусить так уж сильно, чтоб оставить синяк, так что тебе не придется никому ничего объяснять.
- Да ты просто сам себя не контролировал! Ты очень сильно укусил, там точно след будет.
- Покажи.
- Что? - Хайд уставился на него, раскрыв рот.
- Я говорю, покажи мне свое плечо, чтобы я мог оценить, по поводу чего такой шум.
- Это ты ко мне так пристаешь, что ли? Хочешь, чтоб я тебе тут еще и стриптиз устроил? Знаешь, такое поведение меня не возбуждает.
- Хайд, не бесись, ты впадаешь в маразм. Я и так вижу вас всех полуголыми перед каждым концертом. И вы меня тоже, кстати. Так что не ломайся и не льсти себе — покажи плечо.
Хайд долго и бурно дышал, пыша жаром, но, в конце концов, жеманно обнажил угловатое худое плечо и, подойдя к Тетсу, ткнул его тому под нос. На белой коже действительно остались красные следы — это было очень странно. Тетсу совершенно не ожидал, что в порыве способен на подобные вещи, и теперь испытывал муки совести. Видимо, это и вправду было больно.
- Слушай, Хиде, я действительно не хотел, прости, пожалуйста. Сейчас я дам тебе одну мазь, завтра все пройдет. Не обижайся, ладно?
Хайд тяжело вздохнул и возвел глаза к потолку.
- Не надо мазь, у меня своя есть. Просто не калечь меня больше на сцене, ладно?
- Ну, конечно же, я больше не буду. Не знаю, что на меня нашло. Простишь?
Хайд шумно выдохнул, посмотрел на него огромными печальными глазами протянул:
- На первый раз, так уж и быть.
И вдруг тихо и весело рассмеялся, хлопнув басиста по плечу. Тетсу, сначала неуверенно, а потом уже громко расхохотался вместе с ним.


Примечания:
Вижуал кей (Visual Key) — японская субкультура, возникшая на базе рока, глэм-рока, метала и панк-рока в 1980-х годах. Так начали именовать себя музыканты из Японии, использовавшие необычную

back