К: Их гитарист, он был со мной в одной группе, а вокалист был в одной группе с нашим Оми-кун. Я недавно видел их выступление и подумал, что они были очень хороши. Уникальны. Их живое выступление — это как шоу.
Х: Я хочу их увидеть.
К: Вокалист мой хороший друг. Пожалуйста, сходи на их концерт.
Х: Хм... Я даже немного ревную (смех).
К: О, нет. К нему у меня нет тех чувств, что я испытываю к тебе (смех). Но он мой старый друг, и он очень мил, знаешь.
Х: Не отвечай мне в такой манере. Ты заставляешь меня краснеть (смех).
К: Прости (смех). Недавно прочитал наш последний выпуск и подумал - «о, подобные разговоры очень опасны!»( Авторский перевод английского перевода сканов журнала «SHOXX», предположительно позднего 1993/раннего 94 годов.)

- Да уж. Более чем опасны, на мой взгляд. А то мы и так ничего не поняли. Но что он в нем нашел? Претенциозная псевдоэнигма. - Кен отшвырнул от себя журнал, отрывок из которого только что читал вслух.
«Претенциозная псевдоэнигма». Это по Кену, который решил блеснуть своим высшим образованием. В миру же его звали Кьохару Мори.
Они познакомились с ним еще на заре своей карьеры, до выхода Dune, до ухода Перо. Он к тому времени был уже околокультовой личностью, несмотря на то, что крутился в бизнесе всего пару лет. Познакомились через друзей друзей, как это часто бывало: в Японии было достаточно знать одного музыканта, чтобы так или иначе знать всех. Чем-то они ему приглянулись, потому что он даже удостоил их чести на концерте в Namba Rockets, выйдя к ним на сцену и спев дуэтом с Хайдом кавер на песню GUSTANK*.
У него была довольно необычная манера поведения. Он действительно был претенциозен. И действительно изо всех сил пытался окутать себя тайной. Он очень тихо, но при этом крайне эмоционально разговаривал. Без перерыва курил дамские длинные сигареты. Носил огромное количество амулетов от всего и для всего, что могло прийти на ум. Он утверждал, что обладает даром гипноза и изучает черную магию. При этом он и вправду писал неплохую музыку. И даже умел петь.
Кена он взбесил сразу. Тетсу так до конца и не смог понять, от чего у гитариста выработалась такая стойкая негативная реакция на Мори, но причины были не так уж важны. Главное было сдерживать его в рамках приличий во время общения. А вот Хайд отреагировал прямо противоположно — он был околдован Кьохару.
Тетсу никогда прежде не видел, чтобы Хайд так восторгался кем-то. Он буквально смотрел Мори в рот. И вообще, относился к нему чуть ли не как к духовному наставнику. Он тоже начал носить всевозможные амулеты, на которые Мори якобы сам накладывал защитные заклятия. Он поменял марку сигарет. Ходил с ним по всяческим магазинчикам безделушек, библиотекам, где они выискивали книги о магии, и андерграундным клубам на концерты совсем уж законченных death-металлистов. «Подзарядится энергией» — так они это называли. Он начал носить перстень с пятиконечной звездой и даже поменял любимые магазины одежды, постоянно закупаясь теперь у знакомых Кьохару. Другими словами, он был фанатом.
Сам Мори проявлял к вокалисту L'Аrc~en~Ciel нехилый интерес. Постоянно водил его по всяким местам разной степени злачности, сочинял для него стихи, учил его рисовать. Хайд и так обожал внимание друзей, а уж такое внимание от такого человека сказывалось на нем невероятно — после каждого общения с Мори его глаза светились, творческие идеи лились водопадами, а настроение было наилучшим. Но в этом была и отрицательная сторона — если они не встречались какое-то время, он впадал в глубокую меланхолию.
Они не сразу поняли, от чего зависели перепады настроения певца, потому что Хайд очень долго скрывал от них свои тесные отношения с Кьохару. Кен после совместного выступления с Мори в Namba Rockets позволил себе негативное замечание в его сторону, на что Хайд ничего не сказал, но больше ни разу, ни словом о Мори с ними не обмолвился. Тетсу со временем понял, что произошло, — молчанием всегда укрывают самое сокровенное, защищая от нападок. Поэтому они около года даже и не подозревали, что Хайд так часто с ним видится. Узнали они случайно, как и вся Япония, совершенно неожиданно прочитав в журнале «SHOXX» колонку, написанную этими двумя. В ней они просто мило общались на самые разные темы, в форме свободного диалога. Очень свободного. Тетсу не помнил, чтобы Хайд так откровенно общался с кем-нибудь из них. И, да, это было интересно читать. И не только им — рейтинги журнала прилично выросли, читатели требовали продолжения, и музыканты не стали отказываться. Их колонка стала постоянной рубрикой и выходила в течение вот уже нескольких месяцев. И диалоги становились все откровеннее и откровеннее.
- Что они себе вообще думают, такое болтать на всю Японию? - Кен все не мог успокоиться. - О чем Хайд думает?
- Успокойся, Кен-чан. Ну, подумаешь, что они такого говорят-то?
- Это выглядит как дешевый пиар. Мне это катастрофически не нравится.
Тетсу и сам не знал, чего в этих диалогах было больше — пиара или безалаберной искренности. Но, в отличие от Кена, он не видел ни в том, ни в другом ничего ужасного.
- Тебе не пиар не нравится. Тебе Кьохару не нравится. Почему, кстати?
- Не нравится и все. Разве для этого нужны какие-то причины?
- Не обязательно, но это сильно расстраивает Хайда.
- Ну, Хайда мало волнует то, что его общение с этим типом сильно расстраивает других.
- Да ладно, Кен, не так уж это тебя и убивает.
- Я не о себе.
Тетсу глянул на него с подозрением.
- Тетсу, ты действительно ничего не видишь?
- Что я должен видеть?
- Сакура бесится.
Тетсу усмехнулся. Насчет гитариста Сакура в свое время ошибся очень сильно, сказав, что Кен не внимателен, — в том, что касалось его окружения, Кен был более чем внимателен. Но обычно не подавал виду. Раз уж он напрямую заговорил, значит, тема его волновала серьезно.
- Кен, послушай. Сакура — взрослый мужчина. Я не собираюсь лезть туда, где мне нечего делать. И тебе не советую. Это его личное дело. Я уже молчу про то, что Хайд вообще-то волен делать все, что хочет, не особо задумываясь о других.
- Волен. Но ты же видишь...
- Кен. Это нас с тобой не касается.
- Касается. Ты мало общаешься с Сакурой. А зря. Я вот общаюсь. И мне совсем не нравится его настрой.
- Да перестань. Ну что он сделает? С собой покончит? Прибьет Мори из ревности? Не дури. Все нормально будет. Пусть сами разбираются.
- Тетсу, это все плохо кончится. Я меньше всего на свете хочу подобные отношения в моей группе...
- Кен-чан...
- Тетсу, слушай, я отлично понимаю твою позицию невмешательства. Потому что сделать все равно ничего нельзя. Но я просто хочу тебе, своему другу, сказать, что я переживаю.
Это было очень в духе Кена — повесить вопрос в воздухе, разволновать своего старого товарища и уйти с чувством выполненного долга. Тетсу тяжело вздохнул. Нет, он ничего не чувствовал. Никакой опасности. Его интуиция мирно дремала. И в данный момент его переживания сводились лишь к неспокойному состоянию Кена. Он не любил, когда гитарист нервничал, это вгоняло его самого в тревогу. Причем с детства. Он вздохнул еще раз.
- Что-то не так?
Тетсу вздрогнул — умение Сакуры передвигаться в пространстве бесшумно грозило довести его до седых волос раньше положенного срока.
- Да нет. Я просто задумался немного.
- Ты так тяжело вздохнул, я даже запереживал. О, что это за журнал?
Сакура поднял с пола выброшенный Кеном журнал, раскрытый на странице с диалогом Хайда и Кьохару.
- А, очередной выпуск... А знаешь? Ты, кажется, ошибся, когда говорил, что ему не до того. Судя по всему, очень даже до того. - Сакура явно старался скрыть расстройство и злость в голосе. И это ему почти удалось.
- Ну, я вроде и сам говорил, что могу сильно заблуждаться. К тому же, я думаю, это просто игра на публику.
- Да нет... - Как будто про себя произнес Сакура. И тут же спохватился. - Впрочем, это неважно. Вопрос можно считать исчерпанным, раз у него кто-то есть.
Он улыбнулся. Гораздо более криво, чем ему наверняка хотелось. Тетсу вдруг почувствовал навалившуюся усталость — он ненавидел вмешательства в чужую личную жизнь. Не переносил. Сакура, видимо, прочувствовал его настрой.
- Тетсу-кун, не забивай себе этим голову. Это мои проблемы. Мне вообще не стоило начинать с тобой разговор на эту тему. Прости, пожалуйста, у тебя и так достаточно забот.
Тетсу ничего не сказал, только кивнул. Сакура осторожно положил журнал на стол и вышел из комнаты.

***

В квартиру, где должны были проходить съемки видео к «Blurry Eyes», Хайд явился позже всех.
- О, привет, Тетсу. Я немного опоздал...
- Если в твоем мире три часа — это немного, то я тебе завидую.
- Ах, нечему завидовать, Тетсу-чан, нечему завидовать! Я так намучился, пока нашел подходящую одежду. Как тебе?
Тетсу окинул его с ног до головы внимательным взглядом. Вокалист явно попытался каким-то образом сменить свой привычный бело-балахонистый имидж, чтобы войти в новую фазу жизни группы в новом обличье. Теперь он напялил белую ночнушку поверх черных джинсов, под массивные ботинки и кожаную косуху. Зато на голове он накрутил себе кудрявый балаган, который делал его неуловимо, но неумолимо похожим на поп-диву Мадонну во времена юности, когда она еще была очаровательной брюнеткой, а не вульгарной блондинкой. Довершали наряд дешевые длинные бусы из разряда тех, что приличные женщины выбрасывают в мусор лет в пятнадцать. Впрочем, Хайд и не претендовал на звание «приличной женщины».
- Замечательно. Но ты мне лучше скажи, что у тебя с голосом?
- А, да так, неважно.
- Что неважно? Ты что, простыл?
- Есть немного.
- Так. Ну, и как ты умудрился? Пил холодную воду? Ел мороженное? Я же просил тебя быть осторожнее с горлом...
- Тетсу, отцепись, все будет нормально, - нервно огрызнулся Хайд. - Ничего я не пил и не ел. Я прическу делал.
- В смысле? - Тетсу напрягся — нетривиальный подход Хайда к тривиальным вещам обычно заканчивался плачевно.
- Ну, что «в смысле — в смысле»? - раздраженно передразнил тот. - Думаешь, такие локоны легко сделать? Пришлось косички на ночь заплетать.
- Мокрые, что ли?
Хайд посмотрел на него, как на недоразвитого. Он явно считал, что подобная информация разумелась сама собой.
- Ну, конечно же, мокрые, ну как бы они еще форму держали, ну, что ты как маленький? - он фыркнул.
- Короче, ты спал с мокрой головой, так?
- Ну, получается, что так.
- И, готов биться об заклад, под открытым окном.
- Ты же знаешь, что мне всегда душно.
- Ну, и что мы теперь будем делать с твоим горлом, - тут Хайд громко и смачно чихнул, — и носом?
- Ничего не будем делать, я быстро вылечусь.
- Насколько я помню, в прошлый раз, когда я слышал от тебя эту фразу, ты лечился месяц.
Тетсу изо всех сил попытался придать своему лицу максимально строгое выражение, но сердиться на глупость товарища по-настоящему не мог — тот был слишком несчастен, молча хлопая глазами и периодически покашливая. Басист резко выдохнул.
- Ладно, после съемок поедем в аптеку и закупим тебе нормальных лекарств. А пока не вздумай пытаться петь! Открываешь рот как рыба, молча. Ясно?
Хайд безмолвно кивнул, всем видом выражая полное послушание.
Съемка в квартире прошла очень быстро и достаточно безболезненно. По задумке режиссера вторую половину дня они должны были снимать на аттракционах. Не то, чтобы члены группы могли похвастаться глубинным пониманием режиссерской идеи, но спорить не решились. Кен был в восторге от задумки, предлагая поехать в очередной раз в полюбившийся Диснейленд, но быстро обломался, когда режиссер дал понять, что никаких крутых горок и орущих фанатов он терпеть не намерен. В итоге они приехали в отдаленный район Токио на заброшенный пустырь, где стояла старая карусель. Увидев ее еще из окна автомобиля, Хайд издал хриплый возглас и прошелестел:
- Только я не хочу на лошадку, все всегда катаются на лошадках, это скучно. Я хочу дракончика.
- Хайдо-чан, не сходи с ума — это раз. А во-вторых, там нет дракончиков, не видишь, что ли? Там только лошади. И вообще, мы сюда работать приехали.
- Ну, ладно. Только тогда я хочу белую лошадку.
Он был совершенно безнадежен.

***

Эта идея пришла Хайду. Снять четыре мини-фильма, каждый по одному. Никакой цензуры, никакой концепции, полная свобода творчества — что хочешь сказать миру, то и снимай. Менеджмент сначала отнесся к идее скептически — все-таки, они были музыкантами, а не режиссерами или сценаристами. Но, почитав их общие наброски сюжетов, Момма убедил боссов выделить средства.
Хайд привел к ним своего знакомого режиссера. Знакомого через Кьохару, само собой. Кена Никаи. Он был молод, одержим своим делом и открыт к чужим идеям — как раз то, что им было нужно.
Снимали фильмы по отдельности, не зная о задумках друг друга и не влияя на них. И результат получился более чем впечатляющим.
Тетсу был искренне уверен, что его загадочная история о сокрытии своего имени от прекрасной незнакомки должна была стать самой мрачной из всех. Но он серьезно ошибся. Творения его коллег повергли его в глубокое уныние.
Сюжет Кена, правда, был достаточно предсказуем. Гитарист не упустил шанса засветиться на экране в компании красивой полуобнаженной особы женского пола и своего любимого котенка. Красно-белые тона, крутая машина и пара выстрелов довершали картину Кеновой фантазийной реальности.
Мини-фильм Сакуры Тетсу про себя смог охарактеризовать лишь одним выражением: «наркотический бред». Он не понял ни посыла, ни идеи, хотя нутром чувствовал, что они там были.
Творение же Хайда басиста напугало. Тут, наоборот, все было предельно ясно. Просто кристально. И то, что он понял, ему совсем не понравилось. Клетки, лодки, полеты, пронзительный джаз — все это могло бы стать романтической зарисовкой, а стало триллером. После просмотра басист так и не смог уснуть.
Тем не менее, невозможно было отрицать тот факт, что мини-фильмы Siesta можно было смело относить к категории «произведения искусства». Видео не имело огромного успеха, но это была их первая визуальная работа, которой Тетсу откровенно гордился. Но это было далеко не самое главное. Самым главным было знакомство Тетсу с Аюми.
Аюми работала визажисткой на съемочной площадке. Познакомиться с ней не составляло труда. А желание возникло после первого же взгляда. Она была очень простая. В самом лучшем смысле этого слова. Милая, смешливая, тихая. Она не требовала к себе непрерывного внимания, но и не пренебрегала ни толикой того, что он ей отдавал. Она не задавала ненужные вопросы и задавала те, что он жаждал услышать. Она принимала его ненормированный рабочий день и вечную занятость. Она не торопила события, давая приспособиться к близким отношениям, таким непривычным для него. И он был ей бесконечно благодарен за понимание и приятие. За ее любовь и восхищение. И иногда даже говорил, что любит ее. А порой даже и сам в это верил. В это, и в то, что был счастлив с ней.

***

- Кен-чан, я тебя прошу.
- Тетсу, я не пойду.
- Кен-чан, ну, некрасиво же.
- Плевать я хотел. Я его терпеть не могу.
- Кен, в конце концов! Ты ведешь себя как ребенок. Ты только что стоял с ним на одной сцене. Тебе западло посидеть с ним за одним столом?
- Это не одно и то же. На сцене он хотя бы не разговаривает!
- Кен...
- Тет-чан, Кен-чан, вы идете уже? Мы все вас ждем. Надо же отпраздновать такое замечательное выступление!
- Знаешь, Хайдо-кун, я думаю, я не пойду...
- Нет, Кен, ты не можешь так! Ну, пожалуйста, такой вечер. Я очень тебя прошу.
Тетсу, вздернув бровь, посмотрел на Кена. Он еще ни разу не видел, чтобы кто-нибудь отказал прямой просьбе Хайда. В нем даже проснулся спортивный интерес. Кен явно не собирался сдаваться так просто.
- Хайд, ну, правда. Я совсем не хочу, у меня... у меня голова болит.
- О, это не проблема. Сейчас я дам тебе таблетку. У меня отличные таблетки есть, специально купил, а то на погоду вечно голова раскалывается. Не хватало еще, чтоб ты из-за мигрени не мог пойти с нами отдохнуть и развлечься.
- Ладно, не надо таблетки. У меня свои есть. Ты иди, мы сейчас подойдем.
- Ага, мы ждем.
- Голова болит? Это ты у своей подружки таким отговоркам научился? - Тетсу честно пытался не смеяться.
- Тетсу, - Кен тяжело вздохнул, - ну, не хочу я, что мне делать?
- Ну, ты еще долго продержался, предложения три где-то. - Тетсу уже еле сдерживал смех — он только что сам у себя выиграл бутылку коньяку. – Но теперь уже поздно метаться, ты пообещал. Давай, поехали, люди ждут.
Кьохару, пригласивший их провести вечер за приятной беседой после очередного совместного концерта L'Аrc~en~Ciel с его группой Куройуме, настоял на самом крутом и дорогом баре в Токио. Самом престижном. Не то, чтобы они не могли себе такого позволить, просто не привыкли к лишнему шику. Поэтому согласились без особого энтузиазма. Однако во вкусе Мори отказать было нельзя — это было не только фешенебельное, но и очень приятное заведение. Впрочем, ни тихая, ненавязчивая живая музыка, ни лучшие сорта пива, ни отличная еда и расслабляющая атмосфера не смогли разбавить ощутимое напряжение, витавшее в воздухе с того самого момента, как они устроились за столом.
- Выступление, на мой взгляд, было выдающимся. Публика была очарована. В особенности тобой, Хайдо-сан. - Кьохару без улыбки, внимательно посмотрел на вокалиста L'Аrc~en~Ciel. Не дождавшись ответа от залившегося краской Хайда, он обратился к Тетсу. - Тетсу-сан, ты, конечно, вытащил козырную карту в свое время. - Темные холодные глаза сверкнули.
- Да, это меня судьба привела к Хайдо-чан.
- Да, судьба ведет нас по жизни, это точно. В нее надо верить. В свою удачу. Я всегда говорю это своим парням, когда они не хотят рисковать.
- Кстати о парнях. Я думал, они с нами пойдут. - Тетсу этот факт сильно напряг, потому что отвлечь внимание от Мори было не на кого. И судя по выражению его лица, Мори именно этого и добивался.
- О, нет. Я даже и не подумал, что вам бы хотелось такой большой и шумной компании. Как я мог так просчитаться? Мне очень жаль, надо было обсудить этот вопрос, - в его голосе параллельно с наигранным сожалением сквозило довольство собой. Но делать было нечего.
- Да нет, ничего страшного. Я думаю, в следующий раз, когда уже мы будем организовывать нашу встречу, мы пригласим всех. - Тетсу сделал ударение на последнем слове. Кьохару широко распахнул глаза и слегка наклонил голову.
- Разумеется, Тетсу-сан, я буду очень признателен.
- Я слышал, вы собираетесь в скором времени записывать новый альбом? - Сакура очень вовремя прочувствовал, что пора было вмешаться. Мори горделиво повернул голову в сторону барабанщика.
- Совершенно верно. Я уже написал большую часть материала. И я думаю пригласить Хайдо-сан для записи пары треков. - С этими словами он снова внимательно посмотрел на Хайда. Тот, наконец, решился открыть рот, а то у Тетсу уже начало складываться впечатление, что он совсем онемел.
- Я не против, Кьохару-сан, но все зависит от того, будет ли у меня время. Мы же как раз в тур собираемся, а потом тоже альбом записывать будем. - Хайд как-то странно посмотрел на басиста, будто прося о поддержке.
- Ну, у нас действительно много планов на ближайшее будущее, но мы постараемся не загружать тебя чересчур сильно, чтобы ты мог помочь Кьохару-сан, - Тетсу подмигнул ему, стараясь сбросить нависшее над столом напряжение. Однако его усилий никто не оценил.
- Но, все же, вряд ли у него будет достаточно времени для полноценных записей, - Сакура попытался придать своему голосу оттенок сожаления. Попытка была похвальна, но провалилась. Мори улыбнулся, прикрыв глаза.
- Сакура-сан, не беспокойся. Мои планы уж точно не помешают вашим. Да и потом, я же имел в виду лишь пару песен, а не целый альбом. Но если получаться не будет, я не собираюсь настаивать.
- Я думаю, все получится. Тут совершенно не о чем спорить, - Тетсу решил закрыть скользкую тему, видя, что Сакура начинает заводиться. Он бросил быстрый взгляд в сторону Кена — гитарист с начала посиделок произнес слова два, и те были обращены исключительно к официанту. Такое поведение было, конечно же, хамством, которое, казалось, напрягало всех, но только не Мори. Судя по его лицу и тону, он чувствовал себя просто замечательно.
- Кстати, хотел спросить, как давно вы уже перешли на мэйджор? - Его голос не выражал ничего, кроме праздного любопытства. Тетсу не понял намерения этого вопроса, но понадеялся на лучшее.
- Да вот уж больше года как.
- Это, и правда, большой успех, получить выгодное предложение практически в самом начале карьеры. Я ведь полагаю, что ты, Тетсу-сан, на невыгодное предложение не согласился бы? Зная тебя, ты не мог купиться на престиж в ущерб своим интересам, не так ли? - Мори слегка приподнял левую бровь. Это была открытая провокация, сомнений не оставалось. Хайд, казалось, окончательно почувствовал себя не в своей тарелке.
- Конечно, оно выгодное. Мы долго все взвешивали и обсуждали и пришли к выводу, что контракт стоит подписать.
- Разумеется, Хайдо-сан, я и не сомневался. Просто поразительно, что так рано. Вам попался хороший менеджер, видимо. Прочувствовал в вас потенциал.
- То есть, ты хочешь сказать, что наш первый альбом настолько ужасен, что интерес мэйджор-лейбла — это удивительно? - Сакура взбесился окончательно. Выражалось это не только в словах, вдруг резко потерявших всякую осторожность, но и в низком, тихом голосе. Кьохару снова обернулся к нему, глядя немного исподлобья прямо барабанщику в глаза.
- Сакура-сан, если сравнивать с вашим вторым альбомом, то да, ваш дебют вышел не самым впечатляющим. Поэтому я очень рад, - он замедлил темп, подчеркивая свои слова, - что менеджмент понял, что после такого дебюта вы сможете записать такой замечательный второй альбом.
- Что ж, спасибо за честность, - Тетсу снова попытался вмешаться, потому что заканчивать скандалом совсем не хотелось. Он уже сожалел, что не послушал Кена и не отказался под благим предлогом от встречи, отправив в ресторан с Мори одного Хайда. Он снова кинул взгляд на гитариста, надеясь на его поддержку, — бесполезно, Кен упорно отсутствовал, демонстративно отвернувшись к сцене, на которой играли приятный джаз. Как и в первый раз, Сакура не обратил ни малейшего внимания на попытки басиста восстановить мир.
- Отчего же, Кьохару-сан, твоя группа еще не подписана на мэйджор? Не могу поверить, что не поступало предложений. Не слишком... выгодные? - Сакура также проигнорировал почти умоляющий взгляд притихшего Хайда. Казалось, его сейчас не интересует никто, кроме Мори. Тот, в свою очередь, тоже обратил все свое внимание на барабанщика, совершенно не испытывая никакого неудобства.
- Я думаю, спешить некуда. Я предпочитаю набить себе цену, если можно так выразиться, прежде чем соглашаться на контракты, какими бы выгодными они ни казались.
Все за столом, включая самого Мори, не могли не знать, что он блефовал сейчас, — Куройуме не получали крутых предложений, будучи слишком зацикленными на собственной андеграундности. Но Мори этот факт ни капли не смущал. Его наглость в чем-то даже восхищала Тетсу.
- К тому же, на инди-лейблах гораздо больше свободы самовыражения. Я надеюсь, ваши менеджеры не пытаются ставить вам условия?
Тетсу решил не сдерживать больше раздражения. Это все заходило уже слишком далеко. К тому же надо было, во что бы то ни стало, прервать общение Мори с Сакурой.
- Кьохару-сан, я думаю, ты понимаешь, что я... мы бы ни за что не пошли на такие условия. Возможно, нам очень повезло. Неестественно повезло. Но разве не ты сам же десять минут назад говорил, что необходимо верить в свою удачу и идти на риск? Мы сейчас пожинаем плоды. - Если он хотел смутить Мори, ему это не удалось. Тот спокойно улыбнулся.
- Ты прав абсолютно, Тетсу-сан. В твоих талантах бизнесмена сомневаться не приходится. Хайдо-сан рассказывал мне пару случаев. Ты воистину очень внимателен и умен. - Он склонил голову набок.
- Благодарю тебя за эти слова. И надеюсь, что и ты сможешь привести свою группу к крупному успеху. Потому что, так или иначе, мы все хотим признания, разве не так?
- Да, я думаю, ты прав. Признания своих талантов и творений. Оставаясь при этом верными самим себе.
- Само собой. Другие варианты и не рассматриваются. - Тетсу очень надеялся, что тема будет закрыта, но Мори был крайне непредсказуем, а его цели недоступны для понимания, поэтому подсознательно он надеялся, что вмешается кто-нибудь из остальных и переведет разговор в другое русло. И он не ошибся. Правда, помощь пришла оттуда, откуда он ждал ее меньше всего.
- Я предлагаю сходить в бильярдную, - Кен как будто и не заметил всего предыдущего разговора. Тетсу был ему от души благодарен за такую чуткость и тактичность.
- Очень своевременная мысль, Кен-сан, - Мори тоже вел себя как ни в чем не бывало. Кажется, ничто в мире не могло вывести его из душевного равновесия. Пообщавшись с ним близко лицом к лицу, Тетсу начал понимать, почему он производил такое впечатление на Хайда — наглая самоуверенность, при этом не выходящая за рамки приличий и этикета, всегда восхищала вокалиста. Басист не мог отделаться от мысли, что Хайду самому хотелось быть таким.
- Спасибо, Кен-чан, что прервал этот кошмар. Я не знаю, чего он добивался, но ты очень вовремя подключился.
- Ну, надо же было тебя спасать. К тому же, не допустить очередного вмешательства Сакуры. Да и на Хайде лица уже не было. Но я надеюсь, в следующий раз ты меня послушаешь, и подобных встреч больше не будет.
- Ты знаешь, я думаю, Хайд больше такой встречи и не допустит. Ему хотелось совсем другого, нормальных посиделок, а не разборок. Но Мори ему дорог.
- И чем? Наглый, самоуверенный, самовлюбленный тип.
- Это ему и нравится.
- Вот этого я и не понимаю.
- Ты и не обязан его понимать.
С этими словами Тетсу хлопнул гитариста по спине и вышел из туалета.

***

Тур не задался с самого начала. У них еще не было таких неудачных выступлений. Они не хотели ехать — они хотели засесть в студию за новые песни. Но Чикаши убедил, что если можно подзаработать, то надо это делать. И они поехали в тур под названием In Club. Название было очень говорящим — они действительно ездили по клубам. Им это показалось интересной идеей, неким возвращением к корням. Однако все получилось совсем не так, как они себе представляли.
Ехать было решено на машинах. Мол, так и быстрее, и проблем меньше. Но на деле оказалось, что несколько недель подряд каждый день переезжать с места на место на машинах очень неудобно. К тому же, все это время их преследовал ливень. Куда бы они не поехали, тучи, казалось, как на веревочке плыли по небу за ними. Во всех отелях, как сговорившись, подавали отвратительную еду, Тетсу даже принял решение, что с этих пор в туры они ездить будут исключительно в сопровождении личного повара.
Но самым ужасным было то, что у них регулярно вырубалась аппаратура на сцене. Прямо посреди концерта. Вот уже семь раз им пришлось прерывать выступление, и три раза из них они так и не смогли заставить электричество функционировать как надо, уйдя со сцены, не закончив шоу. Само собой, они были далеко не в лучшем настроении, готовясь морально к финальному концерту в Токио.
Кен беспрерывно пыхтел сигаретой и отказывался вступать в контакт с кем бы то ни было. Сакура занимался извечной спортивной медитацией, делая всевозможные упражнения с таким сосредоточием, будто собирался выйти на соревнования на Олимпийских Играх. Сам Тетсу бродил по коридорам здания, не зная, чем себя занять и как настроиться на позитивный лад, если отогнать мысли о внезапно умирающем в его руках басе было невозможно.
Проходя в сотый раз мимо единственного на втором этаже окна, он, наконец, решился подойти к сидящему на подоконнике и погруженному в глубокие размышления Хайду.
- Ну, что, как голос?
Вдобавок ко всем бедам, где-то в середине тура Хайд потерял голос. Врач сказал, что это от сырости и стресса, и посоветовал отдохнуть, отоспаться, а главное, поменьше напрягать связки. Причем прямо сейчас, если возможно. Но это не было возможно. Билеты уже были распроданы, отступать было некуда. Врач поохал, постонал, побурчал, выписал лекарства и оставил вокалиста на их попечение. Они всеми силами старались Хайду помочь, не давали ему громко и много говорить, следили, чтобы ему подавали только теплые напитки, таскали за ним медикаменты, которые он вечно забывал в покинутых номерах отелей. Но состояние певца только ухудшалось. Если перед концертом он заливал себе в горло половину банки с лечебным спреем, что позволяло ему более-менее терпимо петь, то во все остальное время он в лучшем случае хрипел, а то и вообще мог изъясняться только еле слышным шепотом и жестами. Естественно, физическое состояние сказалось и на его настроении — он был мрачен и глубоко несчастен.
- Так себе, - тихо-тихо произнес он, покачав головой.
- Все, Хиде-чан, уже последний концерт и все. Потерпи еще пару часов, а потом мы отвезем тебя домой, и будешь отлеживаться и лечиться.
- Если сегодня свет опять вырубится, я повешусь. Я серьезно. Так невозможно с фанатами. Если бы я был одним из них, я был бы бесконечно расстроен, когда моя любимая группа уходит со сцены, спев пять песен.
- Перестань, не говори таких глупостей. Конечно, это ужасно. Просто рок какой-то. Но так бывает. Это надо просто пережить и все. Больше мы в такие туры никогда не поедем, я тебе обещаю. Это было глупостью. Но надо доработать. Дома уже.
- Вот это и есть то единственное, что меня утешает. Сегодня уже буду спать в своей постели.
- Ну, вот видишь, не все так плохо.
Он мягко погладил певца по спине, надеясь хоть немного приободрить. Хайд кивнул.
- Я как-то очень неправильно веду свою жизнь, - неожиданно выдал он.
Тетсу, нахмурившись, вопросительно на него посмотрел.
- Что ты имеешь в виду?
- Мне уже двадцать шесть...
- Сумасшедший возраст.
- И тем не менее.
- Что «тем не менее»?
- Тем не менее, это уже возраст.
- И пять лет — это тоже возраст. К чему ты клонишь, я не могу понять? У тебя карьера идет в гору, ты деньги зарабатываешь, не сидишь на шее у родителей, у тебя талант. Чего тебе не хватает-то для двадцати шести лет?
- Все мои школьные друзья уже женились.
Приехали.
- Так ты хочешь жениться?
- Да нет, в общем-то. Но все мои друзья уже. Уже и дети есть.
- Насколько я помню, дети тебя доводят до истерики, - Тетсу изо всех сил старался понять, что Хайд вообще имел в виду и к чему вел этот странный разговор, но был вынужден признать свою полную беспомощность. Он не понимал ни слова. Хайд, мечтающий о свадьбе и детях, никак не вписывался в его картину реальности.
- Ну, это же чужие. А свои — это, наверное, совсем другое.
- Хиде, я тебе честно скажу, я тебя не понимаю.
- Ну, как же не понимаешь, у тебя Аюми есть. Такая замечательная. А я совсем один, - Тетсу только открыл рот, чтобы что-нибудь ответить, но Хайд, не меняя интонации, добавил, - и Кьо мне сказал, что у него очень много дел и он не сможет больше проводить со мной столько времени. Можно подумать, у меня дел мало.
Охрипший голос как-то очень предательски дрожал. Тетсу сразу стало все ясно. Свадьбы и дети ни при чем. Ну, если не предполагать, что Хайд имел в виду свадьбу с Кьохару.
- Эм, знаешь...
- Знаю. Ты мне сам как-то говорил, что совсем не умеешь находить правильные слова в таких ситуациях. Забыл?
- Помню. И это правда, но...
- Вот и не говори ничего. И мне тоже лучше заткнуться, а то петь совсем не смогу. А еще готов биться об заклад — эта дрянь опять отрубится посреди концерта. Так что надо подготовиться к очередному позору.
Тетсу совсем не понравился такой резкий перепад настроения, от грусти до раздражения, но делать было нечего, разговор был окончен, Хайд снова отвернулся к окну.
Вокалист не ошибся. Они протянули до восьмой песни, после которой аппаратура наотрез отказалась работать дальше. Стафф с трудом заставил включиться один микрофон, чтобы публика имела возможность выслушать хотя бы их извинения. В гримерке они не разговаривали, молча приведя себя в порядок, молча собравшись, молча выйдя на улицу. Хайд был прав и в том, что во всем произошедшем был один плюс — они были дома и могли спрятаться в своих норах, зализывая раны и приходя в себя.
- Хайдо-кун, тебя подвезти домой?
- Не надо. - Хайд сделал паузу и оглянулся. - Я думаю, меня Сакура подвезет.
- Ему, вроде, не по дороге.
- Он меня отвезет, не переживай. Езжай домой и отдыхай. Нам всем надо отвлечься.
С этими словами вокалист развернулся и пошел в сторону барабанщика, как раз открывавшего дверцу своего Ниссана. Хайд сказал ему пару слов, Сакура широко улыбнулся и кивнул, после чего вокалист исчез в недрах автомобиля. Барабанщик повернулся к Кену и Тетсу и помахал рукой. В обманчивом свете уличного фонаря Тетсу показалось, что на его лице проскользнуло выражение триумфа. Он переглянулся с Кеном. Они поняли друг друга без слов.

***

L'Аrc~en~Ciel были очень странной группой. Во всех отношениях.
Конечно же, они принадлежали к Вижуал Кей. Тетсу ненавидел, когда это произносили вслух, но отрицать это было бессмысленно — их имидж был имиджем Вижуал Кей группы. Мейк-ап, женские шмотки, женственное лицо фронтмена, томные взгляды в камеру — это было наиграно, но без этого было нельзя. Не по правилам. Они не знали, как сейчас в Японии можно было бы по-другому. Однако в глубине души ни один из них не поддерживал такую линию поведения, поэтому их стиль был не столько вызывающ и ярок, как того требовали законы жанра, сколько смешон. Они не умели преподать себя так, как это делали их коллеги. В чем-то весь их имидж был легкой клоунадой, Тетсу не боялся использовать это слово в своих мыслях. Их наряды были забавны, но нелепы. Их мейк-ап был театрален, но безвкусен, а томные взгляды выглядели насмешкой. Да и лицо фронтмена, пусть и крайне миловидное, совершенно не вписывалось в каноны Вижуал Кей. Хотя бы потому, что Хайд гораздо больше походил на европейца, чем на японца. И потому, что, как бы он ни наряжался, все равно выглядел мужчиной. Очень женственным, но мужчиной, что резко выделяло его из толпы себе подобных. А еще у него была харизма. То, на что когда-то так повелся сам Тетсу, то, на что он поставил все. Харизма рок-звезды. Ее не могло скрыть ничто, ни странные балахоны, ни непонятные танцы на сцене, ни кокетливое хлопанье глазами — Хайд мог делать что угодно, подчеркивая свою андрогинность, но мужская, рокерская харизма все равно побеждала. А стиль... Стиль был вопросом времени. Найти пару специалистов, поработать немного, и мечты о шикарной визуализации группы станут реальностью.
А еще у них было то, что отсутствовало у большинства конкурентов, — музыка. И непреодолимое желание творить именно музыку. Не продавать миллионы, не доводить до обмороков фанаток, не пестрить своими именами в заголовках журналов, а именно творить музыку. Такую, чтобы осталась надолго. Чтобы жила независимо от самой группы. Они были очень амбициозны в погоне за вечностью. Они просиживали в студии по двадцать часов в сутки вместо того, чтобы светиться на тусовках. Они научились пользоваться аппаратурой и могли в случае нужды обходиться без звукорежиссера. Они записывали один трек десятки раз, пока не приходили к выводу, что ближе подойти к совершенству просто невозможно. Кен, казалось, вообще не расставался со своей гитарой, тренируясь днем и ночью и вызывая этим приступы бешенства у своей несчастной подруги. Сакура часами выбивал одни и те же ритмы, доводя каждое движение до автоматизма. Хайд писал стихи даже за едой и пропевал одну строчку до тех пор, пока кто-нибудь из них чуть ли не силой оттаскивал его от микрофона. Сам Тетсу штудировал разные виды техники игры на басу, нагоняя все те годы, когда он откровенно ленился развивать свой талант, и вырабатывая свою личную, уникальную технику. Они хотели быть не просто лучшими, они хотели быть единственными. Не такими, как все. И не только в Японии — в мире. И они упорно верили, что, если будут прилежно работать, так и будет. Ни разу никто из них не поставил будущий успех под сомнение, ни вслух, ни в мыслях, Тетсу ощущал это кожей. Они были командой, у них была цель. И ничто не могло остановить их на пути к своей цели.

Примечания:
GUSTANK (1983-1989) — культовая японская панк-группа.

---

back